Наблюдая за японцами. Скрытые правила поведения

принято называть Японией. Однако в качественном отношении это далеко не одно и то же. На деле следует говорить о наличии множества вариантов образа жизни, психологических особенностей, языковых диалектов и культурных ориентиров жителей этих территорий. Даже их антропологические типы разнятся в разных префектурах.

Противопоставление запада и востока, видимо, явление глобальное, не миновало оно и Японию. В феодальную эпоху Эдо Токио был средоточием власти военных правителей – сёгунов, в то время как Осака уже тогда считался известным центром торговли. И до сих пор для Токио характерен самурайский стиль мышления, который выражается в нормализации всех сторон жизни, строгой иерархии, культе субординации и соблюдении принципа сохранения лица. В свою очередь, для жителей Осаки характерны более свободный образ жизни, меньший формализм и свойственные торговому сословию практичность и прагматизм.

На востоке сохранилась патриархальная организация семьи, и статус женщины здесь гораздо ниже. В Киото, официальной столице Японии, вплоть до 1868 года отношения между людьми строились на основе невмешательства в приватную и деловую жизнь, на добровольном делегировании обязанностей и взаимном уважении личности, в то время как в Токио превыше всего ценилась тотальная лояльность по отношению к руководству, а также приветствовалось выполнение долга любой ценой. В конечном счете, восток одержал верх. Победил Токио, и токийские нормы культуры постепенно стали доминирующими.

Япония, как любое общество, состоит из множества культурных групп и подгрупп, которые в социологии принято называть субкультурами. Власть имущие, заинтересованные в доминировании собственной субкультуры, естественным образом стремятся к унификации общества и активно выделяют на это деньги. Политическая и деловая элиты контролируют все остальные субкультуры через СМИ, законодательство, образовательную и социальную политику.

Можно сказать, что в результате всего вышеперечисленного в нынешней Японии лидируют культ мужчины в гендерном измерении, токийская культура в региональном измерении, а также культура больших корпораций и топ-менеджмента в бизнесе. Самурайский дух, самоотдача камикадзе и душа расы Ямамото – вот квинтэссенция этой мужской доминирующей субкультуры, именно она продвигается сегодня как японская национальная культура.

Подобный образ Японии постоянно воспроизводится и укореняется еще и потому, что издатели и создатели литературы о Японии тоже принадлежат к этой группе. Культурный обмен приводит к тому, что иностранцы, приезжающие в Японию, взаимодействуют с представителями бизнес-элиты, профессурой, деятелями культуры и т. д. А японские студенты, как выезжающие по культурному обмену за рубеж, так и принимающие у себя иностранных студентов, в основном учатся в престижных университетах и принадлежат к той же субкультуральной категории.

Однако следует иметь в виду, что люди разных поколений в Японии значительно отличаются друг от друга.

Японцы военного поколения и рожденные в эпоху изобилия 1980–1990 годов совсем разные. Для первых крайне важно было работать на благо общества, выполнять свой долг, беззаветно служить своей компании, работа я в случае необходимости сверхурочно. А для нынешней молодежи гораздо важнее свобода самовыражения и неограниченное потребление как способ выражения свободы личности.

Если военное поколение имело строгие и консервативные установки в вопросах любви и секса, то молодежь, наоборот, предпочитает не обременять себя в этом отношении излишними догмами и правилами.

Социологи делят молодое поколение в отношении их трудозанятости и профессиональной ориентации на четыре группы. Первая группа – это те, кто приобрел профессию, название которой заимствовано из английского языка! Оно пишется на азбуке катакана: это программисты, графические дизайнеры, иллюстраторы, координаторы, колористы, стилисты и т. д. Эти профессии звучат для японского уха модно, интернационально и подразумевают независимость профессиональных решений.

Молодежь второй группы предпочитает работать в больших компаниях, но при условии очень приличной зарплаты и больших каникул. Для этих молодых людей личные интересы обычно важнее, чем интересы компании.

Третья группа работает над временными проектами, переходя от одного работодателя к другому, а заработанные деньги тратит на путешествия, альпинизм, катание на яхтах и т. д.

Четвертая группа постоянно меняет работу, мечется туда-сюда, не имея четко обозначенных в жизни целей.

Поколение процветания – так называют молодых японцев эпохи постмодернизма. Их не интересует ни политический радикализм, ни вопросы прогрессивного развития. Они равнодушны к социальным проблемам, исповедуя при этом такую жизненную философию, при которой наивысшую ценность приобретают личное время, которое они не собираются убивать ради прибылей чуждых им корпораций, и деньги, которые всегда есть на что потратить. Их кредо – шутовство, игровой азарт, уход от реальности, любовь к экспериментам, мировоззренческая анархия, шизофреническое разнообразие индивидуальных стилей, пассивность и лояльность.

Именно этим людям предстоит в скором времени представлять Страну восходящего солнца, но, думается мне, социализация в истинно японском стиле не могла пройти бесследно и для этих людей. Остепенившись, они возьмутся за ум и начнут играть по тем же японским правилам, что и их предки.

Двойные коды

Для понимания японцев следует учитывать психологические особенности социализации по- японски, а также свойственные им приемы социального выживания.

Для этого японские боги придумали двойные коды поведения, желая отделить своих подопечных от остальных наций. Возможно, поэтому японцы считают себя арийцами Азии и относятся к остальным азиатским народам не то что снисходительно, но где-то высокомерно.

Этот бинарный код поведения сами японцы называют татэмаэ и хоннэ. Татэмаэ – это внешний образ, который, подобно ширме, скрывает за собой суть какого-то поступка или явления. А хоннэ в той же ситуации будет правда- матка, то, что реально думают или хотят люди, вовлеченные в действо. Татэмаэ – политкорректность, хоннэ – то, что скрывается за камуфляжем политкорректности. Например, когда трудолюбивый и предупредительный сотрудник фирмы старается угодить своему начальнику – это татэмаэ, а то, что он хочет получить за свое показное усердие: продвижение по службе и зарплата побольше, – хоннэ.

Следующий набор кодов – омотэ и ура. Омотэ – лицевая сторона, а ура – изнанка. Например, низкий уровень преступности в Японии – это омотэ, а то, что дело не в массовой добропорядочности, а в страхе перед пытками и ужасами японских тюрем, – это уже будет ура.

Ура есть то, что не принимается и осуждается обществом, что-то нелегальное, однако имеющее в Японии широкое распространение. Например, контракт между фирмами заключен легально – это омотэ, а сколько взяток было для этого переведено на личные банковские счета некоторых участников сделки – это уже ура и нас с вами не касается.

Еще один набор кодов – сото, то есть снаружи, и учи – внутри. Этот набор оперирует понятиями «свои» и «чужие». Ну и отношение к ним, естественно, разное. Так, работники одной фирмы – это особая группа, и все ее члены называют друг друга учи. Они не могут обсуждать некоторые вещи, происходящие с ними или в их фирме с людьми, которые находятся за очерченным кругом – сото. Соответственно, мусор из избы не принято выносить и бельем грязным трясти на виду у посторонних тоже.

Таким образом, то, что обществом на словах осуждается и отвергается его членами, негласно получает право на существование, если не афишируется и не выставляется напоказ. Проблема, наверное, заключается в том, что иностранцы, изучающие Японию и японцев, видят в основном татэмаэ, омотэ и сото. А вот хоннэ, учи и ура японского общества остаются вне поля зрения. Так вот, понять японцев можно только при одном условии: научившись рассматривать сквозь трехслойные очки дихотомических кодов все