сапёрный батальон должен был иметь 4800 противотанковых и 1000 противопехотных мин.
Проанализировав список штатного вооружения бригады, я был весьма удивлён большими калибрами орудий и тем, что в противотанковой бригаде не запланировали наличия специализированных противотанковых пушек. На кой хрен там были нужны полевые 76-мм орудия. Любой немецкий танк поражался любимой мною сорокапяткой. Обслуживалась она меньшим расчётом, была гораздо легче, и во время боя её можно было перекатить вручную. В крайнем случае, из неё можно было вести достаточно интенсивный огонь даже вдвоём. Сорокапятку гораздо легче было замаскировать, в нужный момент выкатить на прямую наводку и кинжальным огнём уничтожить танк противника. Во время маршей большие орудия требовали механизированной тяги.
По бумагам бригада должна была быть обеспеченна гусеничной тягой, но я знал, какое сейчас положение в народном хозяйстве и как не хватает тракторов для сельского хозяйства. Специальными артиллерийскими тягачами еле-еле обеспечивались только артполки РГК особо мощных калибров. А мы, хоть и были противотанковой артиллерийской бригадой РГК, и нам по штату полагались гусеничные тягачи, но, наверняка, с этим будут проблемы. Высокое начальство прикинет, что трёхдюймовку в гражданскую таскали лошадьми, вот и решит, что можно не напрягаться, снабжая техникой ПТАБРы. В случае войны, противотанкисты автомобильной тягой, или шестёркой лошадей смогут транспортировать свои орудия. Транспортировать по дорогам мы, конечно, сможем, но уже на поле это превратится в кошмарную проблему. Придётся вручную перетаскивать эти тяжеленные орудия до места оборудования позиций.
Люди, разрабатывающие структуру и оснащение бригады вооружением, слабо представляли себе специфику противотанковых действий. Наверняка, это были чистые артиллеристы, ранее служившие в гаубичных полках. Они привыкли за свою практику не спеша добираться до выбранных позиций и там, издали, пользуясь рекогносцировщиками, долбить по противнику. Наверняка, они искренне полагали, что делают благо, планируя комплектацию противотанковых бригад такими мощными орудиями.
Я же считал, что мы должны действовать как пожарная бригада. Если в каком-то месте обороны намечается прорыв немцев, то на направление этого прорыва должны выдвигаться мы и ставить заслон прорвавшимся танкам противника. Естественно, в таком деле нужна манёвренность и быстрота занятия позиций. Пусть мы автомобилями вовремя доставим наши пушки к нужному месту. Но, чтобы протащить на руках хотя бы пару километров по бездорожью эти дуры, придётся потратить столько времени, за которое немцы на своих танках и бронетранспортёрах успеют добраться до Минска, пропустить там шнапса, а потом вернуться и накостылять нам по шее. Занимать позиции на дороге и в непосредственной близости от неё? Нет уж, извините, я на это не пойду, это сродни самоубийству. Раздолбят тяжёлой артиллерией издали или накроют авиацией. Даже если мы будем нашими зенитками успешно отбиваться от самолётов, танки по бездорожью обойдут эти дурацкие позиции и с тылу намотают наши кишки на свои гусеницы. На дороге и на наезженных колеях должны стоять только мины, а мы, если хотим выжить, обязаны замаскироваться в сторонке и с флангов уничтожать прорвавшиеся танки. Хорошо, что бригада не подчиняется непосредственно корпусному командованию, а то, наверняка, нас бы растащили, чтобы залатать дырки в дивизионных порядках. Только крупные прорывы на стратегических направлениях, вот, что должно быть нашей заботой.
По постановлению правительства формируется 10-й ПТАБР, и я на секунду представил, что чувствуют на моём месте другие выдвиженцы. Наверняка, они заслуженные артиллеристы, у них глаза горят, и захватывает дух от огневой мощи их нового подразделения. Я же попал в эту структуру из 'лаптей', именно так высокомерно называли эти снобы пехоту, и привык надеяться в основном на матушку-землю, чувствуя себя относительно спокойно только находясь в окопе полного профиля. И чтобы перед этим окопом находилась какая-нибудь естественная преграда, река, например, или болото, а позади хорошо бы густой лес, чтобы прятаться от авиации и быть спокойным за свои тылы.
Да, пока этим ребятам немчура не надаёт по мозгам, у них так и останется особое пристрастие к большим калибрам. Мне вся эта ситуация напоминала стрельбу из пушки по воробьям.
Тему о вооружении бригады сорокапятками, вместо 76-мм и 107-мм орудий нужно будет обязательно поднять при встрече с начальником Генштаба. Больше для решения этого животрепещущего вопроса мне обратится не к кому. Авторитета и влияния в высших сферах я не имел. А тут, чем чёрт не шутит, на волне интереса, поднятого к моей персоне товарищем Сталиным, может быть и удастся пробить что-нибудь дельное. Попробую рассказать ему о своих наблюдениях на Алабинском полигоне. Тогда нам, слушателям академии демонстрировали новейшую 107-мм пушку. Слов нет, орудие прекрасное, но, стреляя по танку Т- 34, она пробивала его навылет. А броня у тридцатьчетвёрки потолще, чем у немецкого T-IV. Значит, снаряд может пройти сквозь немецкий танк, не нанеся ему смертельного поражения. Даже куски окалины с внутренней поверхности танка могут не успеть образоваться, и экипаж не будет поражён. И вот, вроде бы подбитый танк оживает и оказывается на батарее, где уничтожает всё к чёртовой бабушке.
Ещё нужно постараться добиться разрешения иметь в бригаде пехотное прикрытие, хотя бы по роте на артполк. И попробовать выцыганить на бригаду пару танковых рот. Немного слукавить об их предназначении. Не признаваться, что я хочу на их основе сформировать моторизованную группу для контратак наступающего противника. Делать упор на то, что мы противотанкисты, и нам необходимо обучаться, имея рядом реальные машины, а не фанерные макеты. Нужно, чтобы боец почувствовал лязг, вонь и грохот надвигающегося железного чудовища. В идеале хотелось бы, чтобы он буквально обосрался, когда танк будет елозить над ним. Из моего опыта выходило, что боец, основательно перетрухнувший во время тренировки, в реальном бою вёл себя очень достойно и даже бравировал своей лихостью, как перед другими, так и перед собой. Как бы говоря, – прошлый мой испуг, это случайность и недоразумение, а на самом деле, я вон каков – храбрец и отчаянная голова.
Короче говоря, я не собирался рвать жопу, чтобы сформировать такую противотанковую бригаду, которая предписывалась постановлением ЦК и СНК СССР. Для реальной борьбы с немецкими танками нужно было другое подразделение, и именно его созданием я и намерен был заниматься. А если заглянуть глубже в мою душу, то я ради великой цели лично, при необходимости перестрелял бы всё ЦК вместе с вождём всех народов. Великая цель была для меня только одна – не допустить провала России в то дерьмо, в котором она плавала в моей старой реальности. Для этого годились любые методы.
Пускай многие считали меня простым, интеллектуально недоразвитым субъектом, к тому же с подорванной контузией психикой. Но на самом деле, я был довольно неглупым и наблюдательным реалистом, подмечающим все тонкие места и несоответствия, которые, в конечном счёте, можно было выгодно использовать. Я буквально чувствовал мотивацию людей и особенно власть предержащих. Интуитивно поступал так, что добиваясь нужных мне результатов, заставлял начальство думать, что это именно они всё замыслили, а я – дуболом, просто орудие в их руках. Наверное, таким меня сделала прошлая жизнь. Тот, кто шёл прямым, пускай и правильным путём, в той реальности долго не жил. Чтобы просто спокойно существовать среди немецких хозяев, нужно было постоянно изворачиваться. А добивались своих целей только умнейшие, волевые люди – навроде моего учителя Михалыча.
Вот и сейчас я собирался действовать примерно так, как меня учил мой наставник. Всё-таки я получил в свои руки пускай маленький, но инструмент, которым мог хоть чуть-чуть поднаправить историю в не столь трагическое для России русло. Теперь нужно было заточить этот инструмент до бритвенной остроты, а потом умело подрезать сухожилия этим проклятым фашистским недоноскам зарвавшегося вермахта. Для заточки инструмента, а именно – приведения моей бригады в боеспособное состояние, оставалось очень мало времени. Всего-то полтора месяца. Силы у немцев не бесконечны. Истинно боеспособные дивизии наверняка пойдут первыми. Если их обескровить, выбить самых борзых, то наверняка на наших просторах немчура забуксует. А там и мы раскачаемся, да так, что покажем этим любителям свинины и баварского пива настоящую Кузькину мать. Главное, в эластичной обороне дотянуть до зимы, а там на нашей стороне уже будет воевать самый главный генерал – мороз. Посмотрю, как они при минус тридцати будут разъезжать по сугробам на своих консервных банках.
Так как я был наблюдательным реалистом, то прекрасно понимал, что задекларированная в постановлении дата окончания формирования десяти Противотанковых артиллерийских бригад к 1 июня – это очередная фикция. К этой дате в места запланированного расположения бригад завезут собранных, где попало людей с командирскими петлицами, и обзовут это скопище – управлением бригады. Потом туда же нагонят новобранцев, обеспечат кое-какой техникой и вот, бригада сформирована – можно отчитаться. Штат бойцов и командиров полностью укомплектован, а что касается нехватки оружия и техники, то в этом
