обстоятельство дало мне возможность с лёгкостью сделать весьма красивый жест. Зацепив вилкой один из кусков, я протянул его Лене, заявив:
— Это мой свадебный подарок, девочка!
— Шикарно, — пробормотала с набитым ртом Лена и, заискивающе улыбнувшись, охотно приняла от меня заветную вилку с рыбой. Это было и смешно, и трогательно.
Да…! Первый момент нашего торжественного свадебного ужина был далёк от совершенства. Но зато потом, когда животный голод был слегка утолён, всё стало развиваться по идеальному сценарию: был стол, уставленный тарелками с порциями ароматной рыбы, были бокалы, наполненные красным вином, был шоколад, рассыпанный маленькими кусочками на блюдце и, наконец, под хмельные возгласы 'горько' были длинные, сладкие поцелуи. Только одного не было в эти длинные вечер и ночь — заветного брачного ложа. На ночь мы расположились как обычно. С той лишь разницей, что я мог сколько угодно целовать Лену, периодически тиская её коленку, да иногда пытался добраться до призывно выступающей из разреза кофточки груди.
Утром все дрыхли, как сурки, часов до одиннадцати. Все, кроме меня. По графику я заступил на вахту в шесть часов утра. Я был почти в ярости на несправедливость злодейки-судьбы, не дающей мне никакой возможности активно приласкать свою собственную жену. Я тупо глядел в бинокль на фарватер, а сам думал, как бы выкрутится из этой ситуации.
В половине одиннадцатого ко мне в рубку поднялся Сергей. Он тоже был зол и брюзжал как сварливая старуха, долго жалуясь на жизнь, но я уловил только последний возглас:
— Ну что за дела, с собственной женой не могу переспать! Нет, Миха, нужно что-то делать! Невозможно так дальше жить! А ты, что такой спокойный, тебя не касается что ли?
— Потому, что у меня есть мозг, а не только сперматоз. Так-то, друг Горацио. Слушай, что я придумал. Нужно на палубе склепать пару маленьких кают. Сейчас тепло и там вполне можно ночевать. Материал есть. Вон, валяется на носовой палубе и только мешает нормально двигаться. Для печки вполне хватит и тех обрезков, которые есть в трюме. Так что, вполне можно соорудить пару пристроек.
— А где ты их расположишь? Если на носовой палубе, они загородят окно рубки, и фарватера не увидишь. А на задней палубе будут мешать ходу рычага руля.
— Вот в этом и заключается моё ноу-хау, салага. Сделаем второй этаж нашей рубки. Смотри — крайнее положение нижней реи у нас находится на полтора метра выше крыши рубки. А сама она высотой два сорок. А на кой чёрт нам такая высокая рубка? Вполне хватит и двух метров, а второй этаж тогда можно сделать и метр девяносто.
— А скат крыши? Нужно же чтобы вода не собиралась там.
— Ну, тогда сделаем высоту метр восемьдесят, а десяти сантиметров вполне хватит на скат. Длина нашей рубки три двадцать, ширина два сорок, делим на два, и получаются две каюты длиной два сорок и шириной аж метр шестьдесят. Вполне можно там оборудовать лежанки на двоих. Мягких подушек от разобранных автомобильных сидений у нас полно, так что, получатся каюты первого класса. Только шумоизоляцию продумать получше, а то, какая любовь, если за стенкой всё слышно.
— Хм…! Идея, конечно, интересная, а окна и двери, и как туда забираться?
— Как, как! По лестнице, конечно, точно так же, как сейчас в трюм все спускаются. Девчонки уже привыкли и не жалуются на это. А двери, вон те, от 'Кировца', они всё равно всем мешаются. На них и стёкла есть, вот тебе и окна.
— Всё, Мишань, замётано! Идея классная! Вот как только перекусим, я с мужиками займусь разборкой крыши рубки. Если навалимся, то может быть, уже сегодня сможем склепать второй этаж. Кстати, я придумал, что можно использовать для шумоизоляции. У нас в трюме полно валяется автомобильных прокладок, которые кладутся между двигателем и салоном. Ими можно не только стены между каютами обложить, но и набросать их на пол, сверху набив ещё один слой полового бруса. Высота каюты, конечно, уменьшится, но это ерунда, они же нам не для прогулок нужны.
Мы продолжили обсуждать детали предстоящей реконструкции нашего Ковчега. К тому времени наверх поднялись остальные ребята. Моя идея была ими встречена на ура. Даже Вася, которому отдельное помещение, казалось бы, ни к чему, загорелся этим проектом. Наверное, он всё-таки тайно комплексовал из-за своего чудовищного храпа.
Наши девушки готовили уху, а ребята начали подготовку к предстоящей стройке. Правда, перед этим проверили удочки. Было две рыбины общим весом три с половиной килограмма. Вчера, во второй наш заброс, мы вытащили рыбы на четыре килограмма. Вот из того улова сейчас девушки и варили уху. Копчёная рыба, конечно, вкуснее, но уж очень накладно. На её приготовление уходит море дров, много соли и специй. А всего этого у нас оставалось не так уж и много. Поэтому ещё вчера было принято решение — рыбу больше не коптить, а коптилку спрятать подальше в трюм, чтобы не вводила в искушение.
Когда все ушли на поздний завтрак, я, вглядываясь в фарватер, мечтал — вот закончится моя вахта, наемся вдоволь. В самый разгар моих грёз, когда перед глазами возникла громадная тарелка с ухой, открылась дверь в трюм, и появилась Лена с небольшой мисочкой в руках. Я на расстоянии учуял запах ухи.
— Ни хрена же себе, — подумал я, — кормить меня будут прямо сейчас?
Так оно и вышло. Лена усадила меня на скамейку, дала ложку, а потом, кротко стояла рядом, наблюдая, как я опустошаю эту посудину.
— Вот это жена, — пришла мне мысль, — знал бы, что будет так обо мне заботиться, женился бы в первый день знакомства. Чёрт…, если она и в постели так же хороша, пожалуй, я снял 'джек-пот'. Красавица, спортсменка, заботливая жена, да с такой, хоть куда.
Нашу семейную идиллию нарушили поднявшиеся после завтрака ребята. Сразу же начался шум, гам, всё это вперемежку с матерными выкриками. С секунду понаблюдав за этим, Лена решила ретироваться. Я её, естественно, не задерживал, только игриво шлёпнул по попке на дорожку, и вернулся к своим баранам.
Для разборки верха рубки пришлось заводить бензогенератор. Нужно было подключать шуруповерт, который работал от напряжения 220 вольт. Аккумуляторный был маломощный и не смог выкручивать длинные саморезы, скрепляющие обвязку и крышу рубки. Бензин был в дефиците, но на дело обеспечения душевного спокойствия молодожёнов, его было не жалко. Инвертор, который можно было подключить к электросети погрузчика, тоже был маломощный. Выдавал всего шестьсот ватт. Он был хорош для зарядки аккумуляторов, или для прожекторов, но для работы солидных инструментов, к сожалению, не годился.
Сорок минут мы были с электричеством, прежде чем вернулись снова в эру керосинок и масляных ламп. За это время успели многое. Ну, во-первых, уменьшить высоту рубки. Во-вторых, нагреть полную бочку забортной воды для внеочередного банного дня. В-третьих, подключив минимойку высокого давления, основательно промыть наш клозет, который и должен был стать помывочным центром. Устроен он был элементарно. Несколько досок, с проделанной в середине дыркой, выступали за корму нашего судна. Этот пятачок был огорожен от посторонних взглядов брезентом. И, наконец, к генератору, через удлинитель на подзарядку были подключены все наши аккумуляторы.
От того, что подсели аккумуляторы двух электронных книг и ноутбука, больше всего страдали наши дамы. После того, как мы начали наше плаванье, им особо нечем было заняться, вот они и мучились от безделья, периодически перетирая нам косточки. Но сейчас я надеялся, что у них занятий прибавится, всё- таки — замужние дамы.
Пока девчонки мылись, мы успели установить балки, на которых будет держаться пол нашего второго этажа. Балками эту конструкцию, конечно, назвать трудно (половая доска, с прикрепленным к ней для придания жёсткости сороковым уголком), но груз килограмм в триста она держать могла свободно. Потом мы тоже вымылись и приступили к завершающим плотницким работам. К восьми часам вечера, когда солнце уже стало садиться, мы закончили с крышей нашего двухэтажного сооружения, покрыв её рубероидом. В принципе, каюты были готовы, но ночевать там было ещё нельзя. Сначала нужно было сделать нормальную, крепкую лестницу, и самое главное, изготовить лежанку. Так что, пришлось нам опять ночевать всем вместе в кают-компании.
На следующий день мы встали как обычно, в семь часов утра. Быстро позавтракали вчерашней ухой и, как маньяки, бросились наверх, заканчивать заветное дело. Всех троих гнало к работе предвкушение предстоящей брачной ночи. Василий в это время был на вахте. Казалось бы, работы оставалось не очень
