метров семьдесят, по краям которой стояли пятиэтажки. Зазоры между ними были метров по тридцать, с многочисленными буграми, по-видимому, это были более низкие постройки, полностью заваленные снегом.
Я подумал, — никакой нормальный водитель не рискнёт залезть в этот Шанхай даже на сверх — проходимом вездеходе. Так что бояться, что преследователи попытаются нас перехватить, срезав дорогу, не стоило.
Длиной эта улица была около километра, с небольшим изгибом, в конце она упиралась в Т-образный перекрёсток, там стояло несколько девятиэтажек. Повернув на перекрёстке направо, мы встали за одним из этих домов. После чего все вышли на последний инструктаж, а также, чтобы взять оружие и необходимую амуницию. Когда собрались вокруг Саши, он, посмотрев на часы, сказал:
— Так, если этот Глобус, всё-таки решил нас наказать, то они только сейчас подняли БМП из шахты. Значит, если будут делать всё оперативно, могут появиться здесь часа через полтора. Хотя скорости у них повыше, чем у нас, поэтому можно допустить их появление и через час, но не раньше. Задачи в предстоящей операции всем ясны?
В ответ раздалось:
— Да всё понятно, хватит болтать, пора ехать занимать позицию.
В наши общие выкрики ворвались слова Флюра:
— Эй, мужики, притормозите! Нужно ещё немного подумать — намёрзнуться ещё успеете. У меня есть одно существенное предложение. И начну его с вопроса. Вы когда-нибудь по быстро движущейся мишени стреляли, тем более, если вы находитесь сбоку и расстояние до неё очень небольшое? Уверяю, что из нас всех по БМП попадёт только Кот, да и то не наверняка. Поэтому БМПушки нужно притормозить и именно перед тем местом, где мы засели. Как это сделать? А вот теперь моё предложение — когда ТТМ и ГАЗон будут по улице сваливать от неприятеля, то нужно около выбранного дома отцепить сани и максимально перегородить дорогу. Со сто процентной вероятностью БМПушки притормозят перед ними, даже если там останется широкий проезд. Тут-то мы и вмажем по ним. Лучше всего всё это сделать в середине улицы, а стрелковую засаду установить ближе к въезду.
Саша мгновенно оценил это предложение, дружески хлопнув рукой по плечу Флюра, он сказал:
— Да, узнаю старого диверсанта, тебе и раньше не было равных по устройству засад, да и других подлянок. Давай-ка колись, что ещё удумал? Наверняка ведь хочешь ещё какую-нибудь каверзу приготовить?
Флюр как-то горько усмехнулся и ответил:
— Каверзу не каверзу, но последний сюрприз, если они прорвутся через нас, приготовить надо. Если не дай бог, такое случится, нужно чтобы наши женщины вместе с Дохтуром на трёх УРАЛах уматывали отсюда подальше в сторону моря, бросив здесь все сани и бензовоз.
А я сейчас минут за пятнадцать поставлю там хитрые растяжки, а на бензовоз даже не пожалею свой последний резерв тола. Если кто из нас останется в живых, свяжется с ними по рации и на лыжах как- нибудь доберётся до УРАЛов.
Начавшиеся после этого протестующие выкрики наших женщин прекратил я, прикрикнув на них:
— Уймитесь, дуры! Он дело говорит! Вы думайте не только о своей судьбе, а о той беде, которая грозит нашим детям, если вездеходы захватят эти людоеды. Или вы готовы своей рукой их убить, если быки прорвутся сюда. И подумайте, с какими мыслями мы будем вступать в эту схватку. К тому же не факт, что даже если они и победят, то смогут нас всех уничтожить. Не так-то это и просто, тем более в таких развалинах, как эти, а если вы уедете, то ночью мы отсюда выберемся и на лыжах постараемся до вас добраться.
Такими аргументами удалось подавить бунт наших дам, которые под предводительством Тани тоже хотели начинать оборудовать позиции для обороны в соседней полуразрушенной девятиэтажке. Они немного притихли, но всё равно не собирались далеко уезжать, поэтому пришлось обговаривать с ними конкретное место встречи. Вооружения у них оставалось тоже довольно прилично, пять АКМ (5,45) и три дробовика, так же 5 гранат, которые выпросила у меня Вика.
— Вы же можете изуродовать друг друга, — как мог, упирался я, — тут же нужен хоть какой-то опыт.
— У нас Таня прошла военную кафедру в институте, их там учили бросать гранаты, — отвечала мне Вика, — да и меня Саша на полигоне учил это делать, когда я с ним летом ездила на недельные сборы.
— К тому же, гранат вы набрали на бандитской базе в Туле целых два ящика, — продолжала она настаивать, — их вполне хватит всем с избытком и даже этому маньяку Хану.
Я внутренне был полностью уверен, что уж им-то гранаты не пригодятся, поэтому довольно быстро сдался и вручил Вике пять РГН.
Пока я занимался с нашей лучшей половиной, остальные помогали Флюру устанавливать растяжки, а так же небольшие взрывпакеты, закреплённые на буксировочном тросе саней. Решено было тросы обрывать взрывом во время движения, а не мучиться и не терять время, отрезая их ножом. Для этого пришлось бы останавливаться, выходить из кабины, и всё это — под огнём противника. Десяток взрыв пакетов Флюр изготовил ещё давно из гранат для нашего гранатомёта 'Балкан', думая ими рыхлить смёрзшийся уголь. Электродетонаторов у него ещё оставалось три штуки. Валера быстро установил проводку и поставил в кабины выключатели. Теперь одним движением можно было замкнуть цепь, произвести взрыв и освободится от саней в нужном месте.
Вся эта подготовка вместе с облачением гранатомётчиков в маскхалаты заняла сорок минут. Наконец, в четыре часа ребята загрузились в ТТМ и ГАЗон, и мы их по параллельной улице развезли к намеченным местам высадки. Потом, даже не останавливаясь около УРАЛов, направились по нашей старой колее, метров за триста до начала этих двух рядов торчащих из-под снега домов.
Добравшись до места, где перед въездом в город стоял наш караван, (тогда Саша с Флюром наследили на снегу, выходя из вездехода, чтобы сделать регосценировку) мы встали, выключив двигатели. Кроме экономии топлива, это позволяло услышать рёв чужих дизелей — звуки в этом белом безмолвии разносились очень далеко. Кроме постоянного прослушивания установили постоянное дежурство наблюдателя, который из верхнего люка ТТМа, в бинокль отслеживал направление возможного появления противника. Было решено ожидать преследователей до наступления полной темноты, а потом со всей возможной скоростью уматывать отсюда подальше и больше не искать никаких контактов с выжившими людьми. Темнеть в этой местности начинало в восемь часов вечера, поэтому уезжать мы собирались в девять часов.
Первая смена дежурить с биноклем выпала мне. Валера в это время всё расспрашивал Васю о жизни в подземном убежище после катастрофы. У него, как впрочем, и у остальных, не укладывались в мозгах сведения о рабстве и каннибализме, процветавших в этом обществе, ранее, в общем-то, цивилизованных людей. Так как наверху было довольно-таки холодно, и ледяным ветром, несмотря на тёплую одежду, продирало до костей, мы договорились дежурить по полчаса. Моё наблюдение дублировалось и в кабине вездехода посредством мониторинга изображения на экране ноутбука. Валера всё-таки успел установить по две камеры на ГАЗон и ТТМ.
После окончания моей смены и выхода на дежурство Валеры, я, блаженно развалившись в кресле, в показавшейся очень тёплой кабине, выкурил первую на сегодня, внеплановую сигарету. В связи с дефицитом табака, была установлена жёсткая норма — в сутки четыре сигареты на одного курильщика. Но в связи с экстремальной ситуацией, на сегодня все получили двойную норму. Покурив, я уже налил себе из термоса горячий кофе, когда из смотрового люка буквально скатился Валера и заорал:
— Вижу! Вижу на горизонте несколько движущихся точек.
От неожиданности я пролил на себя всю пластиковую чашку кофе. Отбросив её подальше, чертыхнувшись, я впился взглядом в экран ноутбука. Но там не было видно ничего нового. Тогда я, взяв подзорную трубу, оттолкнув пытавшегося тоже что-то высмотреть без бинокля Васю, высунулся по пояс из люка, чтобы увидеть эти движущиеся объекты. Через это мощное оптическое устройство можно было хорошо рассмотреть двигающиеся в нашу сторону три единицы аэросаней и, где-то на расстоянии километра от них, два БМП и большой трёхосный грузовик на шинах низкого давления.
— Вась, а почему я не вижу у грузовика газогенераторной установки, — спросил я у бывшего раба, — полное впечатление, что грузовик работает на обычном топливе.
