появился огонь. Целостность больших лопастей, по-видимому, была нарушена, и они куда-то отлетели. А совершенно беспомощное без них, большое тело этого летающего 'Крокодила' наклонилось носом к земле и камнем рухнуло в снежную бездну. По сравнению с грохотом, стоящим во время движения вертолёта и во время попадания в него ракет, звуки внутренних взрывов, доносящиеся из-под снега, казались тихими и незначительными. К тому же, они скоро были перекрыты диким рёвом и криками выскочивших из-под УРАЛов моих друзей, моих соплеменников. Я сам тоже не удержался, снял шапку и стал с победным криком её подбрасывать в воздух. Наверное, Дохтуровский укольчик продолжал действовать, и организм, таким образом, освобождался от лишнего адреналина. Когда к нашей общей группе подкатили Саша и Флюр, мы, не сговариваясь, подхватили их на руки и начали подбрасывать в воздух. Правда, мозги ещё оставались на месте, поскольку мы всё-таки сообразили снять с них лыжи.
Это истеричное выражение наших чувств продолжалось минут пять. Потом, утомлённые, будто разгрузили несколько тонн угля, мы затихли и уже начали адекватно воспринимать действительность. Тем более, Саша заявил:
— Повеселились — и хватит! Нужно быстрее сматываться отсюда. Неизвестно ещё, где находятся наземные силы Секретариата. Теперь им точно известно наше местонахождение, и, возможно, они на всех парах двигаются наперехват. Нужно быстрей достигнуть границы между анклавами и даже заехать километров на двадцать вглубь территории Донбасского Директората. Там повернуть на девяносто градусов и уже в спокойном темпе двигаться в сторону Керченского пролива.
— А что, мы даже не осмотрим подбитый вертолёт, — удивлённо спросил Коля, — наверняка в нём можно найти много интересных вещей?
Саша ему насмешливо ответил:
— Если ты хочешь, чтобы Секретариатские быки и едущие с ними специалисты с интересом изучали отбитые ими УРАЛы и с восторгом собирали доставшиеся трофеи, то тогда да, имеет смысл покопаться в сбитой вертушке. Но мне, почему-то, этого очень не хочется. Я лучше издали, из кабины проезжающего мимо вездехода, посмотрю на остатки сбитого 'Крокодила'.
Саша повернулся в сторону рухнувшего вертолёта и добавил:
— Вообще-то, там и смотреть нечего. Вон, из-под снега торчит только кончик хвоста.
Действительно, когда снежная пелена рассеялась — был виден только возвышающийся метра на два над уровнем снега фрагмент хвоста упавшего вертолёта. Вокруг этого места снежная поверхность потеряла свою безукоризненную ровность, кое-где образовались небольшие бугры и впадины. И скорее всего, из-за усиливающегося ветра и снега, эти неровности просуществуют очень недолго. Уже часа через два место этой бойни можно будет найти только по торчащему постаменту хвоста этой бывшей грозной машины и то с большим трудом.
Своими словами Саша вывел нас из охватившей всех эйфории и вернул на грешную землю, к нашим мелким, рутинным делам и обязанностям. Поэтому, больше ничего не обсуждая, не делясь впечатлениями и мечтами, мы быстро распределились по вездеходам, опять вернувшись к старой схеме движения и комплектации экипажей. Единственным нововведением стало то, что в ТТМе экипаж теперь был из четырёх человек, туда добавились Миша и Василий. Да и в мужском кунге поехали несколько женщин, там было решено оборудовать помывочную и во время движения все наши дамы хотели её посетить. Эта идея возникла, прежде всего, из-за того, что нужно было обязательно отмыть от шахтной грязи и запахов наших новых девушек. Загрузив в кунг несколько вёдер снега и договорившись через два часа остановиться, чтобы дамы могли поменяться местами, мы тронулись в путь.
Двигаться решили опять при полном радиомолчании, и только при непредвидимых ситуациях первый и последний экипажи могли пользоваться 'уоки-токи'. Когда тронулись, то даже не подъехали к подбитому вертолёту, чтобы ещё раз глянуть на него и насладиться своей победой. Этот бой уже сидел глубоко в памяти, а теперешние мысли были только об одном — свалить отсюда побыстрее, чтобы даже в кошмарном сне не вспоминать об этих местах, где обитают, иначе и не скажешь, любители свежих котлет из мяса своих сородичей.
Виртуальную границу между Секретариатом и Директоратом мы пересекли, где-то, через час, ещё полчаса мы двигались в сторону украинского берега. В двенадцать часов дня, мы сделали поворот на 90 градусов и двинулись в сторону Чёрного моря. К этому времени снег усилился, и началась метель. В течение часа мы, под воздействием погодных условий, постепенно снижали нашу скорость. Начал проявляться и откат, после уколов, сделанных Игорем. Например, у меня, сидящего на пассажирском месте, начала кружиться голова и жутко заболела правая её сторона. Когда я начал опускать боковое окно, чтобы глотнуть свежего, морозного воздуха — с испугом почувствовал, что рука подчиняется мне с большим трудом.
Глянув на сидящего рядом Сергея — увидел, что он, периодически, пытается клюнуть носом приборный щиток, и вид у него, мягко сказать, очень уставший и измученный. Подтолкнул его рукой и, чтобы хоть немного взбодрить, пошутил:
— Ты точно, после Дохтуровского укола превращаешься в дятла. Скоро своим клювом насквозь продолбишь щиток. Только тот, который в тебе сейчас сидит, будет жутко разочарован, наткнувшись под пластиком не на жучков и червячков, а на кабель высокого напряжения. Нет, нужно между нами проложить резиновую прокладку — что-то мне неохота трястись под воздействием тока.
После этой своей плоской и тупой шуточки, я сам громко заржал и ощутил некоторый прилив сил. Сергей же непонимающе посмотрел на меня. Потом, молча, распрямился, притормозил и немного отстал от впереди идущего вездехода, так как перед этим он приблизился к нему слишком близко. Лицо его приобрело более сосредоточенный вид, но, судя по его реакции, смысл моих слов не дошёл до его сознания. Несмотря на свою обычную обидчивость, он проигнорировал все мои фантазии.
— Да, дело пахнет керосином, — подумал я, — даже самый здоровый из нас — поплыл.
Поэтому я, уже немного окрепшей рукой, достал 'уоки-токи', вызвал Сашу и, уже на остатке вызванной искусственно энергии, произнёс:
— Слушай, Кот, давай-ка, тормози. Пора останавливаться на отдых. Сил уже ни у кого не осталось, уже на ходу начали спать. Вон, сейчас Серёга, чуть-чуть не протаранил ТТМ, если бы скорость была немного побольше, не избежать бы нам остановки из-за этой дурацкой аварии. А если его поменять, то, боюсь, что и у меня подобная ситуация наверняка произойдёт. Он-то помоложе и покрепче, поэтому успел среагировать и тормознуть, у меня такое вряд ли получилось бы.
В ответ мне, искажённый помехами, донёсся голос Саши:
— Согласен! Я уже и сам думал вставать на стоянку, а то, при такой скорости, только зря жжем солярку. Мы всё время едем на второй-третьей передаче, при такой пурге быстрее не получается. Не останавливался только из-за того, что у нас-то здесь как в мужском раю — женщина в поле, а мы с Ханом отдыхаем. УРАЛом уже второй час управляет Вика, а Флюр, преспокойненько дрыхнет.
Потом из динамика, послышалось, какое-то бормотание и потом уже хорошо различимые слова:
— Викуль, три раза подряд нажми на тормоз, чтобы в позади идущем вездеходе поняли, что сейчас будем останавливаться.
Буквально через минуту, три раза мигнул стоп-сигналами, двигающийся впереди нас ТТМ, после чего окончательно остановился, затем встали и мы. Пока Сергей возился, выключая ГАЗон и отыскивая что-то в бардачке, я, мобилизовав все оставшиеся силы, вылез из кабины, надел лыжи и поехал в голову нашего каравана. На улице бушевала нешуточная метель, видимость была всего несколько метров, и пока я шёл эти сто метров, меня даже один раз ветром опрокинуло в снег. Но эта холодная ванна возбудила во мне злость на собственную никчемность и только придала дополнительные силы.
Возле грузового УРАЛа собрались все наши водители, здесь же мы быстро договорились разбивать лагерь на длительный отдых, пока не кончится эта пурга. УРАЛы с кунгами и мостик между ними устанавливали Саша с Флюром. Эту работу поручил им я, припомнив проведённое ими недавно время в мужском раю. В это время мы стояли, прячась от ветра за грузовым УРАЛом и медленно, приходили в себя, пуская по кругу Игореву фляжку с эликсиром.
Когда УРАЛы выровняли параллельно друг другу и установили между кунгами площадку с единой лестницей, мы все дружно направились в наш любимый, тёплый, передвижной домик. На улице стало зябко, хотя температура была всего лишь -15 градусов, но ветер, всё равно, находил плохо утеплённые места. В тёплом кунге меня опять разморило, несмотря на принятые перед этим два глотка эликсира. Уже почти в
