сторону коридора, а там он поворачивает и ведёт в столовую.
Остановившись около пожарного щита, Николай снял похожий на ломик багор, и мы пошли дальше. При нашем приближении к повороту коридора, стали видны следы разрушений, валялись какие-то доски и отвалившаяся штукатурка. После поворота, этих следов стало гораздо больше, а когда мы вышли из-под защиты каменных стен, то увидели настоящую картину разрушений. Мы еле пробрались мимо снежных столбов, образовавшихся в местах обрушения крыши. Наконец, добравшись до новых каменных стен, я увидел Макса, который при свете фонарика пытался обследовать большой зал, уставленный обеденными столами. В этом зале, в двух местах, тоже стояли толстые снежные столбы, и кое-где валялись обломки плит перекрытия. Из всех этих признаков я вывел, что эта пристроенная столовая была одноэтажной и по качеству, гораздо хуже большого здания.
Идущий впереди Николай, уверенно вошёл в примыкавшую к столовой кухню, пробрался между плитой и большим разделочным столом и вошёл в небольшой коридорчик. В конце его и была наша цель — оббитая оцинкованным железом дверь. Следом за нами, в этот же коридорчик вошёл и Макс. Вот, вчетвером, мы и начали, временами мешая друг другу, вскрывать эту дверь. Отжать её багром у нас так и не получалось — мешала стена. Помучившись так минут десять, я отошёл в сторону, чтобы теперь другие попытались это сделать. Только решил закурить, как раздался отдалённый хлопок взрыва. Я, засунув сигарету обратно, поспешил в основное здание, откуда и пришёл этот звук. Ребята так и продолжали заниматься дверью. Из- за шума, производимого ими самими, никто не услышал этот хлопок.
Добравшись до большого, освещённого электрическими лампами коридора, я увидел, что железная дверь была распахнута, и у входа в эту комнату переминался с ноги на ногу Граната. Увидев меня, он улыбнулся и довольным тоном произнёс:
— Ловко ваш Хан эту дверь вскрыл. Сразу видно — крутой профессионал.
— Других не держим! Так что — учись, студент, как надо мародёрствовать. Наверное, этот пласт жизни прошёл мимо тебя. Но не волнуйся, с нами ты быстро всё наверстаешь.
С этими словами, я, пройдя мимо него, вошёл в открытый дверной проём. От увиденного богатства, у меня даже ёкнуло сердце. Вся эта большая комната была заставлена пирамидами с оружием и стеллажами с боеприпасами. По-видимому, похожие чувства, только в сто раз сильнее, испытывали и Саша с Флюром. Они оба, с очумелыми глазами ходили от одного стеллажа, к другому и что-то периодически друг другу покрикивали.
— Ни хрена же себе, ёжкин кот, — воскликнул я! — И скажите мне на милость, как мы всё это богатство вывезем.
Этими словами я прервал обоюдный экстаз Саши и Флюра, они остановились, и, уже осмысленными глазами, посмотрели на меня, после чего Саша сказал:
— Вот, вот, Батя, я тоже об этом думаю, только вот ни одна умная мысль в голову не приходит. Если даже мы наладим ещё одну машину, то где для неё взять шины низкого давления. Поставить обычные камеры — они через десять километров лопнут. Да и где взять на новую машину двух водителей? Боюсь, что никто из оставшихся дам не выдержит такой темп движения. Тут у мужиков-то зрение не выдерживает. Так что, придётся оставить всё здесь, захватим только немного боеприпасов, разовых гранатомётов и четыре комплекта ПЗРК.
— Тогда получается, нам не нужен крупнокалиберный пулемёт, — высказал я своё мнение, — тем более, это ЗПУ весит килограмм двести, не меньше.
— Да, Батя, наверное, ты прав, сейчас самое главное для нас — по максимуму загрузится топливом. Жалко, конечно, оставлять такую вещь, но видать, придётся.
Потом, ещё раз оглядев помещение оружейки, он, с ноткой горечи в голосе, продолжил:
— Ладно, что тут поделаешь! Тогда мы с Ханом подберём тут самое необходимое, а остальные пускай, чтобы не терять время, продолжают обследовать другие помещения. Глядишь, ещё что-нибудь интересное найдём.
Чтобы хоть немного подбодрить наших любителей оружия, я, с энтузиазмом в голосе, произнёс:
— А уже, наверное, нашли! Мастер с Максом, рядом с местной кухней обнаружили очень интересную, обитую оцинковкой дверь. Скорее всего, там находится, продуктовый склад этой заставы. Сейчас они вместе с Валерой, пытаются открыть эту дверь.
Услышав мои слова о продуктовом складе, ребята на минуту даже забыли об оружии. Флюр сразу же повернулся ко мне и завистливо заметил:
— Вот же, Мастер, вот же, сукин сын! Не удивлюсь, если его хохлацкий нос приведёт его к запасам сала и горилки. Ну ладно, что мы тут стоим, нужно быстрей двигать к кухне, нельзя оставлять эту ненасытную утробу наедине с салом и горилкой.
— Хан, твоя же вера — запрещает, есть свинину, — саркастически спросил Володя?
Флюр усмехнулся, похлопал себя рукой по животу и заявил:
— Да, Интендант! Придётся мне с тобой провести ознакомительное прочтение Корана. Чтобы ты уяснил, что в боевом походе истинный мусульманин может употреблять в пищу даже свинину, тем более, помогая своим друзьям. Так что, я буду действовать точно по канонам — спасать вас от употребления избыточного холестерина. А если повезёт и найдём горячительное, то, я думаю, Аллах будет не против — если я возьму на себя часть вреда, который могут нанести себе мои соратники, употребляя алкоголь. К тому же, не забывай, солнце уже село и можно немного погрешить. Ладно, хватит болтать, пошли спасать ребят от искушения чревоугодием.
Своими словами Флюр всех развеселил, и мы, обмениваясь на ходу шуточками, направились тесной группой в сторону столовой. Впереди, указывая дорогу, шёл я. Войдя в кухню, мы услышали треск и громкий удар от падающего, тяжелого предмета. Войдя в коридорчик, я увидел распахнутую дверь, а рядом стоял с перекошенным лицом Валера и с ожесточением растирал кисть левой руки, при этом он громко матерился. Я сразу понял, что вскрытие железной двери произошло только что и, как водится, не без травм. Пропустив вперёд Дохтура, который сразу же занялся рукой Валеры, я вошёл в помещение. За мной туда же ввалились и ребята.
Это была большая комната, её функция продуктового склада становилась сразу понятной, стоило увидеть стеллажи, забитые ящиками с консервными банками, стоящими вдоль стен овощными контейнерами, промышленным холодильником и двумя большими морозильными агрегатами. В углу лежали друг на друге несколько мешков, по маркировке я сразу понял, что это сахар. Обе морозилки были открыты и там чем-то гремели Коля и Макс. Услышав, что кто-то зашёл, они прервали это увлекательное занятие и обернулись к нам.
Физиономии у них были умиротворённые и довольные, как у сытых котов. Мы, уже до этого разгорячённые шутками, которыми обменивались по пути сюда, при виде этих лиц, дружно начали смеяться. На лице Николая появилось недоумевающее выражение, и он спросил:
— Вы что это — белены объелись? Или травки где-то накурились?
Это ещё больше нас рассмешило. Смеялись так заразительно, что вошедший последним Валера, первоначально болезненно морщившийся, не выдержал и тоже захихикал. Не выдержали этого и сами виновники веселья, сначала улыбка появилась на лице у Макса, и, когда он заржал в полный голос, захохотал и Коля. Вся эта вакханалия продолжалось минуты три, потом, вроде успокоились, но всё равно, изредка раздавались короткие смешки. Вот под этот аккомпанемент Флюр и задал вопрос:
— Мастер, ты как, нашёл сало, о котором мечтал?
— А, то, — ответил Коля и, широко улыбаясь, вытащил из морозилки большой бак из нержавейки. Потом как фокусник, снял крышку, и все увидели в этой емкости толстые куски сала, они заполняли бак больше, чем наполовину. Про себя я прикинул, что этого продукта там не меньше десяти килограммов.
Мы поражённо примолкли, потом Флюр не выдержал и хриплым шёпотом спросил:
— Ты что и горилку где-нибудь откопал?
— Ну, ты, татарин, совсем не знаешь менталитета украинцев. Разве бывает сало без горилки? И Коля, сделав несколько шагов, достал со стеллажа неприметный картонный ящик и начал демонстративно доставать из него бутылки с водкой. Непроизвольно я прочитал надпись на этикетке — Старокиевская емкость 0,7 л. Выставив двенадцать бутылок, Николай театрально сбросил пустую коробку на пол и сделал реверанс.
После минутного молчания раздался восторженный крик, и народ, толкая друг друга, попытался
