Нелепо вести переговоры с чеченцами в рамках норм мировой демократии
— До сего дня политика в отношении Чечни имела и имеет один очень серьезный изъян. Она основывается на том, что можно назвать вульгарной социологией. Будто бы все, что происходит в Чечне, зависит от неких экономических, социальных, политических, идеологических причин. И совершенно игнорируется тот факт, что перед нами очень своеобразный этнос. На эту тему много писал Лев Николаевич Гумилев. Опять же вспомним, как описывает чеченцев Лермонтов. Чтобы получить в своей среде солидный статус, они должны были совершить кражу, напасть на русский караван и так далее. И сегодня, спустя полтора столетия, чеченцы эти национальные особенности великолепно демонстрируют.
Как я уже сказал, для решения чеченского вопроса необходимо прежде всего понимание своеобразия данного этноса. Их отличительные особенности — крайняя воинственность, отчаянная смелость, то есть качества, которые в других условиях можно было бы трактовать со знаком плюс. Однако понятия о нравственности у чеченского народа совершенно особые, не имеющие ничего общего с нашими представлениями. Поэтому нелепо вести переговоры с чеченцами в рамках общепринятых норм мировой демократии.
Причем своеобразие чеченского этноса не принимают во внимание не только «переговорщики», но и те, кто склонен к силовым методам воздействия. Они забывают о том, что на Кавказе существует особая этика — побеждать врага, не рискуя собой. Гораздо полезнее ударить ему в спину, чем драться в открытом бою. Если бы наши военные помнили об этом, потери федеральных войск были бы незначительными.
— Отделение не даст желаемых результатов. В силу многих причин чеченцы не в состоянии существовать как самостоятельное государство. К тому же на сегодняшний момент в России сосредоточена достаточно большая чеченская община, которая в той или иной степени связана с родственниками в Чечне. Эти связи с отделением Ичкерии не только не ослабнут, а, напротив, усилятся. Таким образом, у нас в тылу образуется огромная «пятая колонна». А это, как вы понимаете, не только не решит проблемы, а лишь усложнит ее в десятки раз.
Чеченцы будут продолжать жить за счет России, но на качественно новом уровне.
Чтобы окончательно поставить все точки над «i», обратимся к истории. Чеченский народ исторически никогда не имел действительного опыта национального независимого государства. Для сравнения возьмем Абхазию, единственную республику, которая в советский период была по воле Берии «разжалована» из союзной республики в автономную в составе Грузии.
Судите сами: более шести десятилетий Абхазия являлась «неотъемлемой частью Грузии». Но вот впечатляющие данные переписи 1989 года: свободно владеют русским языком 75 967 абхазов (81,4 процента), а грузинским языком — только 1452 (1,5 процента)! И это на самом деле выбор народа, а не каких-то отдельных лиц или группировок…
Абхазия традиционно борется за свою национальную суверенность. Для Чечни это состояние, строго говоря, не совсем характерно.
— Шамиль (как и все его предшественники) стремился создать единое для всего Северного Кавказа исламское государство, а вовсе не какие-либо национальные. Это было и тогда невыполнимой задачей. Помимо кавказских народов, в сфере действий Шамиля были еще и тюркские, и иранские народы. А кроме того, народы Северного Кавказа исповедовали не только ислам, но и христианство, а также своеобразные иудаистические и языческие верования.
Многочисленные факты ясно показывают, что Шамиль постоянно боролся против собственно национальных устремлений на контролируемых землях и даже предпринимал усилия для ликвидации национальных различий. Заставляя, например, чеченцев выдавать своих дочерей замуж за иноплеменных и наоборот. Вполне закономерно, что он беспощадно уничтожал знать, элиту своих соплеменников аварцев и других кавказских народов. Вместо исконных предводителей Шамиль насадил в Чечне искусственный институт «наибов», к тому же иноземных. Никаких сведений о недовольстве чеченцев «интернациональной политикой» нет. Это объясняется тем, что в Чечне, в отличие от Абхазии, не было традиции национальной государственности.
— К сожалению, в сознании многих людей вопрос этот рисуется именно в таком виде. На деле было совсем не так. К восьмидесятым годам XVIII столетия, то есть за полвека до Шамиля, присоединение к России было завершено. И движение Шамиля было вовсе не борьбой против присоединения Чечни к России, а восстанием, основанным на социальных и религиозных идеях. Аналогичные восстания то и дело происходили в XVII–XVIII вв. и в коренных русских регионах империи — в том числе восстания с ярко выраженной религиозной направленностью (как, например, старообрядческое Соловецкое восстание 1663– 1676 гг.).
— Нетерпимы разного рода спекуляции на этой трагической теме. Запросто объявляют: «50 процентов чеченцев погибли во время депортации в Сибирь и Казахстан». Эти «50 процентов» — очевидная выдумка. И, прямо скажем, нелепая. Согласно вполне достоверным сведениям, чеченцев и ингушей в 1937 году (в материалах переписи они исчислены как единый вайнахский народ) насчитывалось 436 тысяч человек. В 1944-м их было 459 тысяч, а в 1959-м — 525 (419 тысяч чеченцев и 106 тысяч ингушей) — то есть на 20,4 процента больше, чем в 1937-м, и на 14,2 процента больше, чем в 1944 году.
Между тем, если бы действительно погибла половина народа, его численность до катастрофы могла бы восстановиться не менее чем через полвека! Так, в 1941–1945 годах погибло не 50, а «всего» 22 процента населения Белоруссии (2 миллиона из 9 миллионов человек), но довоенное количество населения смогло восстановиться только через 25 лет — к 1970 году… Рост численности чеченцев и ингушей был
