XX
«Тигры» приблизились еще на несколько десятков метров. Машины, которые двигались в центре, находились глубже крайних. На одной из них можно было разглядеть две высокие антенны.
— Видишь того «тигра», с антеннами? — сказал Андрей, показывая Николаю на центральную машину.
— Ага… — кивнул Карпенко.
— Скорее всего, это танк управления… — предположил Аникин. — Они все со связью, и этот гад, командирский, руководит их действиями. Поэтому они такие ушлые…
— Это значит, получается, у них в стае что-то вроде вожака? Вот бы усы ему оборвать… — успел крикнуть Карпенко, и новая череда снарядов обрушилась на их позиции.
Те стремились обойти высоту с флангов. Еще дважды «тигры» обстреливали окапывавшихся штрафников дружными залпами. Карпенко уже закончил углубляться в грунт и обтесывал ложе для локтей. Андрей тоже присыпал и утрамбовывал землю, создавая себе что-то наподобие бруствера.
Вдруг один за другим три раскатистых выстрела донеслись с правого фланга. Сначала Андрей увидел, как «тигр», замыкавший фашистскую цепь слева, дернуло. Из-под левой гусеницы повалил дым. Машину развернуло правым боком.
В этот момент второй взрыв вырос позади «тигра». Третий снаряд угодил в башню. Разрыв вырос над танком, словно перья на шляпе. Машину качнуло. Когда дым рассеялся, глубокая вмятина сбоку башни обозначила место попадания снаряда. В этом месте с боков были закреплены запасные траки. Из-за них «тигры» действительно походили на диких животных с топорщащимися на щеках усами. Снаряд влепился в запасные гусеницы, и это, скорее всего, смягчило удар, сбив направление кумулятивной струи. И сама башенная броня у танка была очень мощная. Такой крепкий орешек расколоть было не так просто. Возможно, что и экипаж не пострадал. Хотя находившиеся в башне наверняка получили приличную контузию.
— Ух ты… это наши!.. — закричал Карпенко. Словно в подтверждение его слов с правого фланга на поле показались две «тридцатьчетверки». Одна двигалась поперек направления движения «тигров», в коридоре между подножием высоты и вражеской цепью, из которой только что было вырвано крайнее звено.
Экипаж «тридцатьчетверки» шел на предельной скорости. На фоне неподъемными чемоданами ползущих фашистов казалось, что он летит. И действительно, машина то и дело взлетала, подпрыгивая на пригорках и кочках. Экипаж «тридцатьчетверки», совершая дерзкий маневр перед носом «тигров», словно дразнил их: «А что, каракатицы, слабо вам попасть в меня?»
XXI
Сразу стало ясно, что немцы купились на вызов русских. «Тигры» будто взбесились. Беспорядочные залпы башенных орудий и взрывов заполнили все пространство раскатистым громом. Казалось, что «тридцатьчетверка» обречена. Но танкистам каким-то чудом удавалось избегать попадания вражеских снарядов. Машина искусно маневрировала в узком коридоре, выписывая замысловатые фигуры, восьмерки и змейки, притормаживала, потом вдруг резко ускорялась, оставляя в стороне пущенные «в молоко» разрывы немецких снарядов.
«Тигры» настолько увлеклись расстрелом отчаянной «тридцатьчетверки», что напрочь забыли о второй машине. Она вдруг напомнила о себе с правого фланга, где укрылась в неглубоком овражке, высовываясь своей башней над полем. У советского танка было достаточно времени, чтобы хорошенько навести орудие на выбранную цель. Раздался выстрел, и спустя мгновение сноп огня и дыма взвился на броне «тигра» с антеннами, шедшего в центре цепи.
Вся позиция штрафников взревела от восторга.
— Получи, фашист!.. — кричал что есть мочи Талатёнков.
— Видал, командир?! — восхищался Карпенко. — Знай наших!..
Несмотря на прямое попадание, командный «тигр» не прекратил движение. Развернув свою башню, он выпустил один за другим два снаряда по фланговому «Т-34». Оба выстрела ушли «в перелет».
В этот момент «тридцатьчетверка», которая на полной скорости шла под носом и огнем противника, развернула башню на девяносто градусов. Стрелку-наводчику понадобилось две секунды, чтобы взять цель. Еще один снаряд ушел в сторону командирского «тигра». Снаряд лег прямо под днище вражеской машины. Взрывом разметало катки и гусеницы, и танк, будто плюхнувшись на брюхо, беспомощно ткнулся своим мощным стволом в землю.
На квадратной башне распахнулся люк. Было похоже, будто открыли крышку у большой железной кастрюли, в которой варили борщ на квадратной стальной плите.
— А ну, ребята, берем фрицев в оборот! — крикнул Аникин, беря на мушку прицела «тигра».
Все штрафники в этот момент держали пальцы на спусковых крючках своих автоматов и винтовок, чтобы пустить пулю в вылезающих немецких танкистов. Но вот из люка показалась фигура в офицерской фуражке и с биноклем. Это явно был командир «тигриного» взвода. Он и не собирался вылезать на поверхность, а, пользуясь открытым люком, как щитом, внимательно оглядывал высоту и передвижения «тридцатьчетверок».
XXII
Несколько бойцов одновременно открыли по офицеру огонь. Пули защелкали по непроницаемой броне и попали в люк, заставив того, правда не сразу, укрыться за крышкой люка. Как только стрельба прекратилась, окуляры бинокля вновь тут же появились над откинутой крышкой.
— Ах ты гад… издевается он, что ли? — чертыхнулся Карпенко. — Из этих плевалок немецких с такого расстояния не достать.
Он с досадой отложил в сторону немецкий автомат и взял припасенный вместе с кучей другого трофейного арсенала немецкий карабин.
Прицелившись, он выстрелил. Фуражку снесло с макушки фашистского офицера, обнажив блестящую лысину. Он тут же исчез в глубине танка, и следом за ним захлопнулась крышка.
— Ничего себе, Коля… — засмеялся Аникин. — Мало того, что лишил фрица головного убора и офицерской кокарды. Ты его что, еще и побрил?
— Не хватало мне еще, товарищ командир, у фашистов в брадобреях ходить… — захохотал Карпенко.
Над их головами засвистели пули.
— Смотрите, у него пулемет заработал… — довольно и даже с гордостью проговорил Карпенко. — Персонально по нам трудится командирский пулеметчик-то…
— Здорово ты, видать, Николай, разозлил господина Ганса… — предположил Андрей. — Он теперь оттуда вообще не выйдет. До второго пришествия…
— Это мы ему с превеликим удовольствием устроим, — воинственно отозвался Карпенко.
— Ага, ты попробуй его оттуда выкури, да еще с четырехсот метров… — сплюнул Андрей. — У него броня такая, что «тридцатьчетверка» не всегда вскроет, а только при удачном стечении обстоятельств.
— Ничего, товарищ командир, — весело сказал Карпенко. — Я думаю, что наши ребята-танкисты так эти обстоятельства «стекут», что будет в лучшем виде…
— Дай бог… — ответил Андрей. — Потому как без них нам совсем туго придется. Посмотри-ка вон туда…
— Куда, товарищ командир? — не понял сначала Николай.
— В сторону города гляди. Видишь?.. — показал рукой Аникин.
