попал уже будучи генерал-майором. Хотя и небольшой, но опыт дипломатической работы значительно обогатил не только его культуру, но и кругозор. А работа брата жены заместителем Министра среднего машиностроения помогала ему вникать в проблемы промышленности и народного хозяйства в целом.
Обостренное чувство любви Лобанова к своей Родине, независимо от того, что это — Советский Союз или царская Россия, выработало в нем высокое чувство собственного достоинства и гордости, что он родился и вырос в этой, а не в другой стране. Помимо его сознания эти личные качества выковали в нем государственное мышление, закладывая потенциал, способный реализоваться в системе управления государством.
Александр Кравцов все никак не мог привыкнуть ни к новому месту работы в Ясенево, где расположены помещения Службы Внешней Разведки России, куда он перебрался вот уже более 20 дней назад, ни к новеньким погонам подполковника. Представление на него было подготовлено еще в мае 1991 года, но сначала события августа помещали, а потом шли разборки и прочая тягомотина, пока не разобрались, что звание ему дают за успешное выполнение задания в Америке. Наконец, 22 февраля, т.е. ко дню Советской Армии, представление было подписано.
Сегодня у него предстояла серьезная встреча с директором корпорации 'Реконструкция и технологии' Юрием Смирновым. Он решил с ним встретиться не на конспиративной квартире, которая числилась за его отделом спецопераций, а в одном из небольших ресторанчиков на окраине Москвы, неподалеку от места, где стоит особнячок, который он собирался помочь занять Смирнову. На конспиративной квартире могли быть дополнительные и неподконтрольные Кравцову подслушивающие устройства, а рисковать — значит поставить себя на грань смерти. Нет, лучше не рисковать. Он вызвал машину, спустился вниз и поехал на встречу со Смирновым в район метро 'Беляево'.
Кравцов, сидя в машине, вспоминал события последних двух недель, проверял себя, не допустил ли где промашки, просчета. Получив от Ирины Белкиной предсмертное письмо Олега, ее мужа, и ключ от сейфа, он в пятницу 21 февраля решил пойти в Росавиабанк и получить там дипломат. Приехав в банк, расположенный на проспекте Мира, к 10 часам и сказав охраннику, что он — клиент банка, прошел внутрь. Уже через 10 минут вместе с сотрудником банка он спустился в хранилище, где были абонированные сейфы. Они подошли к ячейке с номером 68. Александр вставил в нее ключ и повернул его, затем набрал код АК- 632514 и отошел, давая возможность сотруднику банка сделать последнюю операцию — открыть ячейку ключом банка. Открыв дверцу. Кравцов вынул дипломат и прошел наверх расписаться в получении хранящегося груза. Через пять минут он уже сидел в машине. Однако поехал не на работу, а попросил шофера отвезти его домой в Крылатское, где он после смерти жены и сына жил один.
В феврале 1991 года его жена и сын возвращались из гостей на 'жигуленке', владелец которого, старый приятель семьи, обещал подвезти их домой. За несколько кварталов от дома на них налетела 'ауди' с пьяными кавказцами. Все в 'жигуленке' погибли. Кавказцы со средней тяжести повреждениями, как по злому року, все остались живы. За взятку они откупились, и милиция их выпустила, сфабриковав побег, хотя один из них самостоятельно не мог ходить из-за повреждения ноги. С этого времени для Кравцова перестала существовать милиция и кавказцы, какой бы национальности они ни были. Он прекрасно знал, чем они занимаются в Москве, и поэтому считал, что одна их часть должна подлежать уничтожению, а другая — депортации.
Весь оставшийся день он промаялся на работе в ожидании конца рабочего дня и торжественного вечера, посвященного Дню Советской Армии. Домой он приехал в 21 час, не оставшись, как обычно, с ребятами отмечать праздник.
Оттягивая момент вскрытия дипломата, он умылся, поужинал на скорую руку и только потом приступил к волнующему моменту. По весу дипломат тянул на 8-10 килограммов. Александр поднял его и положил на стол. Набрав код Б-317 и щелкнув замками, он откинул крышку. Дипломат был набит деньгами — пачками в рублях и долларах. Сверху лежал большой плотный конверт.
В дипломате было тридцать шесть пачек стодолларовых банкнот, всего 360 тысяч долларов и 32 пачки сторублевок. Отложив в сторону деньги, он вскрыл конверт — там оказались карточки с фамилиями, краткими характеристиками и домашними телефонами. Александр еще раз прочитал концовку предсмертного письма Белкина. Да, он может этим людям полностью доверять. Он взял в руки карточки и стал их рассматривать. Марченко Игорь Кузьмич, полковник Генштаба, 1952 г. рождения, дом. тел....; Рожнов Дмитрий Кузьмич, капитан СВР, подготовка спецопераций, 1962 г. рождения. 'Да это ведь мой подчиненный', — подумалось Кравцову. 'А вот и мой новый начальник!', — вырвалось у него вслух при виде карточки, на которой значилось: 'Краснов Александр Иванович, генерал-лейтенант СВР'... 'Мигунов Николай Павлович, полковник СВР, 1951 г. рождения, тел. ...; Коновалов Степан Ильич, полковник Министерства безопасности'(как стало называться КГБ). — Естественно, Белкин готовил эти документы в конце года и еще не знал, что Ельцин своим указом переименует МБ в ФСК. — 'Ильин Владимир Иванович, подполковник ГРУ, 1955 г. рождения, тел....; Пыталов Иван Тарасович, подполковник 'Альфы', 1953 г. рождения, в отставке с ноября 1991 г., дом. тел. ..., бывает дома по средам после 22 часов; Жарков Михаил Ильич, майор 'Альфы', 1955 г. рождения, в отставке с ноября 1991 г. (это, когда Ельцин 'Альфу' начал переподчинять, многие ушли, понял Кравцов), живет в Калуге, тел. ...; Ступников Петр Тимофеевич, председатель правления Росавиабанка, дом. тел. ...; Гоголев Леонид Юрьевич, председатель правления Ростехнобанка, дом. тел....'.
Кроме этих 10 бесценных карточек, а толковых людей Кравцов ценил всегда дороже всего, было еще шесть подробных схем мест захоронения партийного золота в Тульской и Калужской областях и записка Олега Белкина.
'Дорогой Саша!
Ты читаешь эти строки, когда мой труп уже, очевидно, гниет в могиле. На этот случай я и готовил все эти документы. Людям, которые помечены в карточках, можешь доверять во всем, что касается безопасности страны, как мне лично. Договариваясь о встрече с ними, ссылайся на меня. Но, когда будешь встречаться с ними лично, обязательно произнеси фразу: 'Да будет Россия вечно!' — это наш девиз, и он послужит для тебя пропуском — тебе будут доверять. Большая просьба — не оставь в беде мою семью — у Ирины ведь никого нет, а мои родители, ты знаешь, умерли.
И последнее. Вырви золото у этих партийных сук. Они ведь пустят его только на свое обогащение. Ты не знаешь, но во времена Андропова под них копали глубоко. В банках Люксембурга, Австрии, Швейцарии, Канады у многих на счетах были не десятки, а сотни миллионов долларов. Если ты думаешь, что Андропов умер своей смертью от болезни, то глубоко заблуждаешься. Теперь вы остаетесь между двух лавин: партийной номенклатуры и пятой колонны демократов. Используй людей, которых я тебе назвал, и вырви золото. Покарай всех этих ублюдков за меня, за таких, как я, погибших; за страну, которую они разорвали на куски; за бедный, затюканный народ.
Вот тебе несколько имен доверенных лиц ЦК КПСС, которым многое известно о зарубежных счетах КПСС:
Ракитин Егор Олегович, бывший зав. сектором в орготделе ЦК, сейчас проживает в Калуге, по ул. Ленина, д. 14, кв.42. Очевидно, хранитель золота в Калужской области.
Бубнов Степан Иванович, бывший инструктор в орготделе ЦК, живет в Туле, ул. XX съезда, дом 6, кв,11.
Ремезов Иван Рузаевич, зав. сектором международного отдела ЦК, живет в Москве, ул. Сивцев Вражек, д.2.6, кв.18.
Шатров Борис Петрович, инструктор международного отдела ЦК, живет в Москве, в Кунцево, ул. Партизанская, дом 13, кв.22.
Есть еще четыре зверька, которые, наверняка, знают о заграничных счетах. Некий Сабитов Иван Измирович, бывший заместитель зав. международным отделом ЦК, сейчас живет в Швейцарии в Цюрихе, где конкретно, не знаю, может, и фамилию уже поменял. Дранов Сергей Матвеевич, бывший генерал- лейтенант ПГУ, потом ушел в ЦК, сейчас живет во Франции, в Париже, где-то в районе квартала Сен-
