недавно назначенного командиром торпедной боевой части, старшего лейтенанта Вишневского. Беременная жена Вишневского жила в Ленинграде и вот-вот должна была рожать. Без пяти минут папа вынашивал тайную надежду «уломать» командира лодки на свой отпуск, оставив за себя, освоившего торпедное хозяйство, мичмана – без пяти минут офицера.
Лист сдачи зачётов на самостоятельное управление торпедной группой Антон получил в первые дни своего пребывания на подводной лодке. Соседи по каюте «штурманёнок» и «движок» - молодые, неженатые лейтенанты стали Антону хорошими товарищами и помогали чем могли. Осваивая специальность он «вертелся», как белка в колесе: свободного времени практически не было, с однокашниками гардемаринами встречался редко. Как-то вечером он заметил, что молодые подводники бригады валом, густо и дружно начали влезать на прибрежную сопку и далее по распадку устремляются к близлежащему озерку.
- Антон, пошли с нами сбрасывать каменюку!
- Не понял: куда? где? зачем?
- За сопкой в распадке расположено небольшое озеро. Его противоположный берег образован отвесной скалой высотой метров пятьдесят. На вершине скалы лежит каменюка – глыба гранита весом тонн 10-15 в девяти- десяти метрах от обрыва в озеро. Стараниями энтузиастов глыба была продвинута к самому краю скалы. Очевидным толчком к проделанной работе было то, что глыба возлежала на своём родном выступе – оси центра тяжести и при незначительном усилии извне, шатаясь, могла перемещаться. Сегодня состоится спуск её на воду. Видишь, как народ прёт на дармовое зрелище, - уже влезая вверх, сообщил подробности Валера Дробатов.
Антон почти закрыл зачётный лист и решил дать себе некоторый роздых. Он еле поспевал за шустрым своим товарищем. Гул голосов от внушительной толпы подводников вокруг озера безошибочно указывал направление пути. Среди синих матросских воротничков, уже просматриваемой шумящей толпы, мелькали белые фуражки мичманов и искорками светились звёздочки на погонах офицеров. Народ жаждал зрелищ и веселил себя сам, как мог.
Огромный булыжник на катках и подпорках из камня, железа и дерева чудом держался на краю отвесной скалы. Основная масса зрителей, среди которых был Антон, располагалась внизу на противоположном берегу озера в безопасном удалении от возможного места падения этого каменного гиганта. Чувствовался военно-морской порядок и слаженность действий, особенно группы подводников, которые готовились столкнуть каменюку.
Блестящая гладь озера, как в зеркале отражала возбуждённых людей, незаходящее полярное солнце, нежный изумруд полярных берёзок, сплошной ковёр цветущей черники, среди которой по отмелям вытекающего из озера ручья, золотыми лучиками желтели венчики лепестков купавниц и вкрапления белых цветков морошки.
По взмаху фуражки руководителя представления матросы на вершине скалы длинными дубинками выбили последние подпорки удерживающие каменюку.
Каменная глыба дёрнулась, в последнем усилии устоять, хватаясь за воздух, на секунду перед падением замерла. Сосредоточенно, устремив взгляды на вздыбленный гранит, замерли люди.
В наступившей тишине слышно было жужжание комаров, которые не встречая обычного отпора, накинулись на свои неподвижные жертвы. Хоровое многоголосое «бз-з-з» комаров было нарушено хлопком по лицу кем-то, не выдержавшим издевательств кровососов. Все присутствующие моряки повернули головы в сторону нарушителя тишины, но раздавшиеся
«тра-та-та-тах» из-под каменюки, опять приковало взоры зрителей к основному событию.
Глыба дрогнула и в падении с нарастающей скоростью, заглушила комариное тоненькое
«бз-з-з» мощным «шф-ф-фу». Она падала, вызывая искры и раскаты звуков глухих ударов её соприкосновения со скалой. Наконец раскатистое «а-а-ах!» вместе со звуком тысяч взметнувшихся брызг, сообщило о соприкосновении камня с поверхностью воды. Глухое
«б-ум» и булыган достиг дна озера. Почва содрогнулась и поднятая волна окатила влагой стоящих близко к воде, наиболее любопытных и падких на зрелища, подводников.
Расходились моряки нехотя, оглядывались, смотрели на вершину скалы, как бы не веря, что там каменной глыбы уже нет.
- Мичман, - обратился к Антону Вишневский, - до меня дошли слухи, что последний зачёт вы сдали успешно, с чем вас и поздравляю! - Не скрою, что это событие лично я приветствую с большим удовлетворением. Надеюсь, Антоша, что ты своего товарища выручишь и не будешь противиться меня подменить, когда я буду хлопотать об отпуске по случаю рождения ребёнка.
- Женя, я понимаю, что товарища выручать нужно. Но я только стажёр, офицерское звание ещё впереди, практического опыта управления группой нет, а тут сразу нужно командовать боевой частью корабля. Справлюсь ли? – задал риторический вопрос Антон скорее сам себе, чем своему собеседнику.
- Не сомневайся, справишься вполне. Для того, чтобы сварить кашу горшок засовывают в печку – это раз. Для того, чтобы кашу есть не обязательно быть горшком всю жизнь – это два. Ты достаточно попарился, изучая материальную часть и документацию. Горшок, то есть голова у тебя на месте, с нужными людьми помимо корабля я тебя познакомлю. Кстати, через неделю наш экипаж будет отмечать весьма примечательный и традиционно почитаемый на флоте корабельный праздник – день рождения нашей «эски». Будем приглашать гостей, там со всеми и познакомишься.
Корабельный праздник торжественно отмечался ежегодно в день вступления корабля в строй и поднятия на нём Военно-Морского Флага. Корабль, как и ребёнок, длительное время вынашивается и живёт внутриутробной жизнью на стапелях завода. В ходе постройки, в определённый момент готовности, его спускают со стапелей на воду, производят стыковку, наладку всех приборов и механизмов при стоянке у причала и на выходах в море.
Качество постройки и готовность корабля выполнять свойственные ему функции и задачи проверяются фактическим использованием оружия и технических средств по специальной программе государственной комиссией. Затем завод передаёт своё детище Военно-Морскому Флоту в лице командира экипажа. На корабле поднимается Военно-Морской Флаг. Отныне он ежедневно в восемь ноль-ноль при стоянке корабля в базе, перед экипажем, замершем в почётной стойке «смирно», будет взлетать на флагшток и с заходом солнца с него спускаться.
При плавании корабля в море Военно-Морской Флаг не спускается и не спускался никогда и ни перед кем кораблями русскими, так и кораблями советскими.
Экипаж, который с момента спуска на воду «нянчил» корабль, в дальнейшем должен слиться с ним в единое целое, которое мы привычно называем боевым кораблём. И как успешно этот симбиоз техники, оружия и людей в первое время состоится, так и закрепится за кораблём слава: «везучий», «невезучий», «надёжный» или «плавающее чрезвычайное происшествие».
Программа наступающего праздника – её открытая и общеизвестная часть, ничем сногсшибательным не отличалась: торжественный подъём Флага, совместный обед экипажа с гостями, вечером – танцы в клубе плавбазы. Девушек приглашали и привозили с рыбозавода порта Владимир.
Скрытая часть программы заключалась в принятии «на грудь» определённого количества спиртного, последующих перекуров и задушевных бесед. Под самый занавес демонстрировались кинофильмы – лучшие новые ленты, которые были на бригаде.
Спиртного в свободной продаже не было и, вообще, употребление водки на Флоте не поощрялось. Обычно начальство организовывало компании свои, а младшие офицеры – свои.
В субботу накануне праздника лейтенанты и старлеи корабля в каюту к Антону притащили чемодан, накидали туда денег и Женя Вишневский произнёс речь:
- Антон, мы с тебя денег не требуем, у тебя их пока нет, да и в принципе бутылку должен ставить я. Так что бери чемодан с деньгами «шуруй» к рыбакам в Урагубский поселковый магазин и возвращайся назад без денег, но с водкой. Будь осмотрительным и не наскочи на начальство. Кто знает, что оно может предпринять?!
Как и было поручено, с чемоданом в руках Антон отправился в посёлок Урагубский. Без приключений: где пешком, где на автомашине он одолел расстояние 7 километров, загрузился спиртным, поднял чемодан и понял, что с таким грузом дорогу назад пешком ему не одолеть.
Кое-как с передыхом он выбрался на окраину посёлка по пути следования в Урицу, сел на чемодан и стал ждать попутку.
