ГЛАВА ДЕСЯТАЯ. ШЕСТЕРО В ЛОДКЕ
Гошка просчитался: деревня Сазоново оказалась не в восьми километрах, а в семнадцати. До деревни в этот день не дошли. Сделали привал неподалеку от хутора, который на карте не был обозначен. Перекусив всухомятку, ребята до вечера так и не поднялись с места. Гошка храбрился, говорил, что нужно идти до деревни Сазоново, но и в его голосе не было уверенности. Все смертельно устали и слышать не хотели ни о какой деревне.
Сашка Ладонщиков к вечеру оборудовал удочку и засел в камышах. Немного погодя оттуда послышался его голос:
— Вить, костер запалил?
— А что, леща поймал?
— Поймаю…
Гошка отправился со своим биноклем ил разведку. Ночевать на берегу было мало радости. Эскадрилья за эскадрильей прибывали комары. С остервенелым зудом они набросились на путешественников. То и дело раздавались звонкие шлепки — это ребята лупили себя по плечам, лицу, убивая ненавистных комаров.
Люся Воробьева нарвала травы и положила на голые ноги. На руках у нее вскочили волдыри. Коля Бэс поймал одного комара и стал внимательно разглядывать. В это время сразу два пристроились на его лбу.
— Еще хорошо, что не малярийные, — сказал Коля. — Все в природе целесообразно, даже змеи, но вот к чему эти твари, я не знаю… Посмотрите, сколько их, и они совершенно не боятся смерти. Летят напропалую, в огонь, воду, куда угодно. У них почти отсутствует инстинкт самосохранения.
— А я не боюсь комаров, — подал голос из камышей Сашка. — Я на них внимания не обращаю.
— Это они на тебя внимания не обращают, — сказала Алла. — Ты слишком для них толстокожий.
— И жирный, — тонким голосом добавила Люся.
— Эй, принимайте рыбу! — крикнул Сашка и выбросил на берег крошечную плотвицу.
Алла наломала зеленых веток и раздала ребятам.
— Отгоняйте ветками, — сказала она.
Потом притащила сухих палок и охапку сена. Достала спички из рюкзака и в два счета запалила костер. Комары, почуяв дым, сразу отступили.
— Ты нас спасла от верной смерти, — сказала Люся, подсаживаясь к самому огню.
Витька Грохотов рассудил, что у костра ночь провести — это, конечно, романтично, но перед завтрашней дорогой необходимо выспаться. И он отправился подыскивать место для ночлега.
Солнце медленно садилось за рекой. Багровые облака неподвижно застыли на горизонте. Витька шел по скошенному лугу и вдыхал душистый запах сена. Вскоре за молодым березняком он наткнулся на два свежесметанных стога. К одному из них были прислонены позабытые грабли. Витька взял их, несколько раз провел по земле. К зубьям прицепилось несколько сухих травинок. Хозяин — старательный мужик, чисто подгреб. Придется с одного бока стог пощипать, чтобы сделать нишу. Лучше, конечно, с двух — девчонки будут спать отдельно.
Витька с трудом выдернул из стога клок сена. Понюхал и подбросил вверх. Легкий вечерний ветер подхватил травинки и развеял по лугу. Витька вспомнил мать. Что она сейчас делает? Сидит на кухне, опершись локтем о подоконник, и смотрит в окно. И думает о нем, Витьке…
— Эй-эй, сюда! — донесся пронзительный Сашкин крик. Витька побежал к речке. Там уже стояли на берегу Коля Бэс и Алла. Люся, пряча лицо от едкого дыма, приплясывала у костра. Гошки все еще не видно.
— Тащу леща! — свистящим шепотом сказал Сашка. Его было почти не видно. Он ворочался в камышах и пыхтел.
— С пуд… — бормотал Ладонщиков. — Мой дядя и тот таких не вылавливал.
Сашка наконец выломался из камышей с изогнутой удочкой в руках. Подвернутые штанины мокрые, на толстых икрах налились кровью комары.
— Я подтащу, а вы хватайте! — приказал он, пятясь задом.
Витька полез в камыши. Он растопырил руки, будто собирался обнять леща. На конце лески действительно сидела рыбина. Только не лещ, а матерая щука. Когда ее подвели к берегу, щука высунула из воды длинную голову с выпученными глазами, раскрыла пасть, будто усмехнулась, и выплюнула вместе с крючком небольшую плотвицу. Ударив хвостом по воде, щука величественно ушла в глубину, а обомлевший Сашка стоял с удочкой в руках и чуть не плакал.
— Сорвалась… — простонал он.
— Удивительно, что он ее к берегу подтащил, — сказал Коля.
— Ей очень хотелось посмотреть на нас, — усмехнулась Алла.
— На уху-то наловил? — спросил Витька.
Сашка снова полез в камыши и принес ивовый прутик, на который было нанизано штук двадцать небольших рыбин: плотвиц и окуней.
— Такая щука! — вздохнул Сашка. — На пуд, не меньше!
— Хватил! — сказал Коля. — Килограмма два.
— Ушла и ушла, — сказал Витька. — Что о ней толковать? Давайте рыбу чистить… Кто умеет?
Алла взяла кукан и молча понесла рыбу к костру.
— Два килограмма — это тоже будь здоров, — сказал Сашка. Он все еще не мог успокоиться. Даже дядя не рассказывал, что на удочку ловил таких огромных щук.
Когда уха весело закипела в алюминиевом котелке, пришел Гошка. Он присел у костра и, поглядывая на Аллу блестящими карими глазами, стал рассказывать:
— На хуторе живет мужик с женой и дочкой. Во дворе у них огромная собака на цепи… Как волк. Мужик тешет топором бревно, а жена доит корову. Дочка сбивает в горшке масло… Наверное, единоличники.
— Ты с ними разговаривал? — спросила Люся.
— Я в бинокль за ними наблюдал.
— Что же ты про собаку забыл? — спросил Витька. — А собака что в это время делала? Блох искала?
— Я еще кое-что высмотрел… — сказал Гошка. — Утром узнаете.
Алла попробовала деревянной ложкой уху, немного подсолила и велела снимать с огня.
Все уселись вокруг котелка. На промасленной газете были разложены хлеб, бутерброды с маслом и колбасой. Кто-то прихватил с собой зеленый лук и сало.
Сашка, пожадничав, первый засунул свою большую ложку в котелок и обжегся. Нос его сморщился, на глазах выступили слезы.
— Как уха? — невинно спросила Алла.
— Караул, — сказал Сашка, и все рассмеялись, до того была у него уморительная физиономия.
— У меня нет ложки, — сказала Люся.
— Возьми мою, — с готовностью протянул ложку Сашка. — Я уже наелся…
Деревянные и железные ложки бойко застучали по котелку.
Дым от костра отогнал комаров, и они угрожающе гудели невдалеке, дожидаясь своего часа.
Солнце село, и над рекой поднялся белый туман. В камышах всплескивала рыба. Кричали ночные птицы. Слышно было, как на хуторе протяжно замычала корова и сразу замолкла.
— Завтра подъем в пять, — сказал Гошка.
— Почему так рано? — спросил Сашка.
— Узнаешь… — уклонился Гошка от прямого ответа.
— Отличная уха, — похвалил Коля, осторожно отхлебывая.
Алла ничего не ответила, но видно было, что ей приятна Колина похвала.
Еще солнце не взошло, когда Гошка поднял ребят. В черных волосах его запуталось сено. Мальчишки и девчонки с трудом продирали заспанные глаза. Сашка вообще не хотел вставать. Он что-то бурчал с
