тут чуть было все не испортили близнецы.
— Грабить — это нехорошо, — сказал Ким.
Тим с испугом взглянул на брата.
— Спартак был великий человек, а тоже грабил богатых римлян, — возразил Гошка. — А Робин Гуд? А Пугачев? Стенька Разин? Все они стали историческими личностями…
— Потому что они боролись за справедливость, грабили богатых и все отдавали бедным, — сказал Витька.
— А мы кому будем отдавать? — спросил Саша.
— Зачем отдавать? — возмущался Гошка. — У всех великих разбойников были свои клады… Вспомните «Остров сокровищ»: «Пятнадцать человек на сундук мертвеца… Ихо-хо и бутылка рому!» Свою добычу мы закопаем в укромном месте и, когда понадобится, возьмем.
— Чепуха все это, — сказал Витька и снова принялся строгать палку. — Когда все это было? Шайки, клады… А сейчас? Совсем другое время.
— Ты что, не слышал: в Москве орудует шайка «Черный кот»? — спросил Гошка. — Милиция с ног сбилась, а их не найти… По всей стране разъезжают… Эх, приехали бы к нам, разве стал бы я с вами связываться?
— Какой еще «Черный кот»? — удивился Сашка.
— Да что с вами говорить! — махнул рукой Гошка. — Вы разве мужчины?
— Я тоже слышал что-то про «Черного кота», — сказал Витька.
— Два года мальчики работают, и никто не может накрыть…
— Мальчики? — спросил Сашка.
— Мы не будем грабить, — хором сказали близнецы и удивленно посмотрели друг на друга. Когда они говорили разом, то всегда удивлялись.
— Я на вас и не рассчитывал, — усмехнулся Буянов. — Идите, братцы, домой… манную кашу кушать.
— Мы не грабители, — сказал Ким.
— Чужие кошельки нам не нужны, — добавил Тим.
— Вас мама ждет, — усмехнулся Гошка.
Но братья вдруг разговорились:
— Мы пионеры.
— И еще тимуровцы.
— Мы согласны помогать людям.
— А не грабить их… Пошли отсюда, Тим!
Близнецы встали и направились к чердачному отверстию.
— Не вздумайте болтать, — предупредил Гошка. Братья молча спустились вниз. Их можно было и не предупреждать: Ким и Тим в этом смысле молодцы. Из них клещами лишнего слова не вытащишь.
— Давайте лучше ларек ограбим, где пирожные и конфеты продают? — предложил Саша Ладонщиков.
— У тебя уже зубы почернели от конфет, — презрительно покосился на него Гошка.
— Мне противно это слово-то слышать: грабить! — поморщился Витька.
— Называй это конфискацией имущества, — улыбнулся Гошка.
— Ерунда все это, — сказал Витька. — Или как сказал бы Коля Бэс: утопия!
— Давайте попробуем? — уговаривал Гошка. — Представляете: ночь, луна и мы, вооруженные до зубов… Романтика!
— Заберут как миленьких в милицию, вот и вся твоя романтика… — сказал Витька.
Буянов посмотрел на него и усмехнулся:
— Ты, оказывается, трус!
Это было самое тяжелое оскорбление.
— Я трус?! — взглянул на приятеля сузившимися глазами Витька. Он даже покраснел.
— Сашка и тот не боится, а ты милиции испугался… В милицию дураки попадают, а если это дело организовать с головой, никакая милиция не поймает… «Черного кота» до сих пор не могут застукать.
— Значит, я трус? — сказал Витька, который совсем и не собирался участвовать в этой сомнительной затее. — А вы два храбреца? Ладно, я согласен… Сегодня же вечером сделаем первую вылазку и посмотрим, кто из нас трус!
— Что это за шайка — три человека? — сказал Саша.
— Чем меньше народа, тем лучше, — заметил Гошка.
— А как мы назовем свою шайку? — спросил Саша.
— «Неуловимые»… — предложил Гошка.
— Это еще неизвестно, — мрачно заметил Витька.
— «Рыцари ночи»… — предложил Сашка.
— Рыцари кошельки не отбирали, — сказал Витька.
— «Черный крест»… — после продолжительной паузы придумал Буянов. — Сделаем маски с прорезями наподобие креста.
Против «Черного креста» возражений не было.
— Теперь выберем главаря… — сказал Гошка. Это он сказал так, для проформы. Другой кандидатуры на этот ответственный пост, кроме своей, Гошка и не мыслил.
Главарем шайки «Черный крест» единогласно избрали Буянова. Единогласно потому, что Гошка, отбросив ложную скромность, сам за себя с удовольствием проголосовал.
Прежде чем приступить к разработке плана первой ночной операции, которую условно назвали «Летучая мышь», Гошка взял у Грохотова охотничий нож, оцарапал острым кончиком ладонь и, обмакнув деревянную палочку в каплю крови, поставил свою подпись в конце чистого листа в косую линейку, выдранного из тетрадки.
— Так полагается, — сказал он. — Все великие разбойники скрепляли свой союз кровью.
— Ну и выдумщик, — усмехнулся Витька, но тоже поставил свою подпись.
Саша Ладонщиков долго не решался уколоть палец ножом, но в конце концов после нескольких неудачных попыток, кряхтя и морщась, с трудом выдавил из пальца каплю крови и расписался.
Текст клятвы Гошка пообещал к вечеру сочинить и вписать в лист сверху.
В щели пробивались узкие лучи. В них роилась пыль. В углу громоздилась старая сломанная мебель. Слышно было, как на крыше ворковали голуби. По мостовой мимо дома проехал грузовик.
Гошка с осторожностью достал из кармана смятую папиросу, которую еще вчера вечером вытащил из отцовской пачки, подошел к окну, навел на кончик увеличительное стекло и, когда папироса задымилась, быстро сунул в рот.
Папироса пошла по кругу. Члены шайки «Черный крест» курили молча и сосредоточенно. Гошка потихоньку курил давно, а Витька и Саша, может быть, всего второй или третий раз в жизни. Поэтому они с опаской втягивали в себя небольшие порции дыма, боясь позорно закашляться.
Когда с папиросой было покончено, Гошка затолкал окурок в квадратный пожарный ящик с песком и сверху засыпал.
— В десять ноль-ноль собираемся у еврейского кладбища, — сказал Гошка. — Пугач я принесу, у тебя (кивок в сторону Витьки Грохотова) есть приличная финка… А ты, Сашка, захвати из дома какое-нибудь холодное оружие…
— У нас дома нет оружия, — сказал Сашка.
— Чем твоя мать хлеб режет? — спросил атаман.
— Ножом.
— Вот и возьми его. На всякий случай наточи как следует. Возможно, придется в ход пустить…
— Как это — в ход? — вытаращил глаза Сашка.
— Не на воскресную прогулку идем, а на дело… — туманно пояснил Гошка.
— Меня в десять часов ни за что из дома не выпустят, — вспомнил Сашка.
— Ты подписывался кровью под нашей клятвой? — хмуро взглянул на толстого Сашку атаман.
— Какая это клятва? Белый лист…
