мне тут прилюдно выпустят кишки, а этот серьезный дяденька поднимет руку Серого, как будто имеет дело с честным спортсменом». О том, что сидящие на трибунах респектабельные дяди делали ставки, Степану тогда в голову не приходило.
— Начинать только после моего сигнала! Раунд — три минуты! — объявил рефери.
— Какой, нафиг, раунд?! — искренне изумился Серый.
Видимо, и для него некоторые элементы спектакля были неизвестны. Значит, к режиссеру он имел отношения не больше, чем Степан.
— Вас предварительно обыщут на наличие оружия! — не дал Серому возразить рефери, и дюжие молодцы, не имевшие отношения ни к бригаде, ни к братве Серого, ловко обшарили бойцов во всех потаенных местах и после этого с легкими и унижающими насмешками подтолкнули в сторону ипподромного поля.
В последний момент перед невесть откуда прозвучавшим знакомым звуком гонга и взмахом руки рефери Степан понял, что верзилы посмеялись над Серым, который выходил на травяной ринг в джентльменском одеянии: костюме и туфлях на высоком каблуке. Степан был в кроссовках, но довольно тесных джинсах и тишотке.
Серый даже не удосужился снять пиджак, зато первым нанес мощный удар. За ним второй, третий, но уже не достигшие цели.
С трудом соображая оглушенной головой, едва устояв на ногах, Степан начал защищаться, сразу определив, что перед ним серьезный противник, на счету которого бесчисленное количество драк, начиная с младенческого возраста.
Серый метелил с завидной скоростью, и Степану больше приходилось уворачиваться, чем самому наносить довольно неточные и слабые удары. «Он скоро выдохнется!» — с этой мыслью голова прояснилась и наконец-то соединилась с интуитивно двигающимся телом. «Нельзя думать только спинным мозгом», — вспомнил он слова тренера. Но из-за того, что слишком сосредоточенно думал головой, пропустил еще один приличный удар в висок. Теперь его состояние оживила бойцовская злость.
Между тем, напор Серого несколько ослаб, и Степану удалось провести два неплохих прямых удара. Они были пристрелочными, но Серый на несколько секунд тоже потерял ориентацию во времени и пространстве, хотя и устоял на ногах. «Все-таки в драке один на один можно соображать!» — с этой мыслью Степан вгвоздил мощный апперкот в висок Серого, а затем добавил левой в открытое горло. Этого было достаточно, чтобы Серый оказался в состоянии грогги да еще похож на рыбу, выброшенную на берег и беспомощно открывающую рот, не в силах вдохнуть. Удар в солнечное сплетение и на добавку — крючок снизу: Серый беспомощно распластался на травяном ковре, теряя сознание. Похоже, он так и не мог восстановить дыхание. Значит, решающим был удар в горло.
Только сейчас Степан услышал, как свистят и подбадривают его на трибунах. Перевел дыхание и склонился над поверженным врагом.
— Ну что, пощады?
В полуприкрытых глазах Серого, показалось, сверкнула молния ненависти. Он, только что обеими руками державшийся за горло, вдруг неожиданно выкинул одну из них вперед и подпрыгнул всем телом. Острая, далеко не ударная боль ворвалась в бок Степана. И пока он сумел понять, что произошло, она повторилась. В руке коварного уличного бандита оказалось шило. Уж как его просмотрели верзилы на выходе, размышлять было некогда, Серый пытался встать. Боль была резкой, но терпимой, оставалось надеяться, что никакие важные органы не пострадали.
— Змеенышь... — прохрипел Серый, едва встав на ноги.
В этот момент Степан понял, что тот действительно способен его убить, и в следующий раз шило воткнется в горло или висок. Вот уж когда действительно стало страшно. Перед ним, чуть покачиваясь, стоял готовый на все человек. Боль же все больше напоминала о себе.
И тогда Степан провел самую элементарную подсечку, вихрем бросившись в ноги противника. Такого поворота Серый своим заторможенным сознанием не ожидал. Далее было делом техники захватить руку и, по примеру Вени-каратиста, легко сломать ее в локте.
Дикий крик вырвался из разбитой глотки Серого, но это не остановило Степана. Он еще некоторое время распинывал крутящееся по земле тело и, в конце концов, наступил этому телу на горло. Чуть в стороне махал руками озадаченный рефери, давая понять, что кончились уже и первый и второй раунды, но противники гонгов не слышали.
Это было какое-то опьяняющее чувство злой и жестокой победы, помноженное на уверенность, что его противник поступил бы с ним еще хуже. Он вдруг подумал: а что если Серый выживет?
Ведь это сегодня он согласился на поединок, а завтра просто воткнет нож в спину? Новый страх заставил Степана сделать новое движение: он со всей силы наступил на горло под
