– Ну и бегай теперь, сколько хочешь. Найдешь себе там москвичку. Лучше всего – чтобы с квартирой. Пропишешься…
– У меня таких целей нет. Мне такие вещи – не в кассу.
– Знаю. Это я так, просто сказала.
Я поднял голову, глянул на потолок. У стены, над обоями был высохший коричневый подтек – Наташа говорила, что год назад их залили водой соседи сверху.
– Митя, ты пойми, раз так вышло, то вышло. Пусть так и будет. Что ни делается, все к лучшему. Разве нет?
– А разве да?
– Нет, смотри вот… Ну, поженились бы мы с тобой, пожили бы вместе какое-то время. Сначала все было бы хорошо, а потом началась бы фигня, как это обычно бывает. Из-за денег или из-за родителей – моих или твоих. Начали бы ругаться… А так останутся только хорошие воспоминания…
– Ну, хорошо, пусть хоть воспоминания. – Я усмехнулся. – Странно как-то все это. Все эти месяцы. То все было однообразно, привычно, ничего нового, а то вдруг навалились события… На свадьбу хоть пригласишь?
– А ты, можно подумать, придешь.
– Приду. Надаю жениху по башке, устрою скандал…
– Поэтому и не приглашу.
– Ну и не надо. Да нет, я шучу, конечно.
– Знаю, что шутишь.
Наташа взяла еще одну сигарету, зажгла.
– Представляешь – а он детей хочет. Практически сразу после свадьбы – мне же уже не двадцать лет, и ему тоже не двадцать. – Она затянулась, выпустила дым. – Знаешь, чего я больше всего в жизни боюсь? Умереть одной, и чтоб соседи нашли по запаху…
– Ты что, серьезно? Неужели тебя это волнует? Тогда ведь уже все равно…
– Ну да, действительно – все равно…
Мама положила мне четыре крупных картошины и куриную ногу, взяла тарелку Анюты и стала накладывать ей.
– Что у Наташи, как она поживает? – спросил папа.
– Так, нормально. Все как обычно.
– Что-то она нам никогда не звонит, – сказала мама. – Могла бы и позвонить как-нибудь, поинтересоваться, как мы и что мы. Все-таки вы с ней гражданские муж и жена.
– Ну, можно сказать… Да, я забыл вам гостинцы вручить.
Я отодвинул табуретку, встал из-за стола, вышел в прихожую. Вынул из сумки две коробки конфет «Коркунов» и бутылку коньяка «КиН».
– Вот, держите. Сами разберетесь, что кому.
– Мам, ты посуду не трогай, – сказала Анюта. – Я сама все помою потом.
– Когда? Завтра утром?
– Да нет, сегодня. Я к вечеру буду дома.
– Ладно, я уж сама. Заодно и с Димой побеседуем.
– Хорошо. Спасибо. Ну, я пойду – мы в кино идем с Максом.
Анюта вышла из кухни. Я помог маме поставить тарелки и чашки в раковину. Она взяла с полки фартук, надела, намылила губку.
– Как у тебя на работе? – спросил папа. – Есть какие-нибудь перспективы?
– Да какие могут быть перспективы? Никаких. Фирма работает, не закрывается, зарплату платят стабильно. Что еще надо?
– Не знаю, просто спрашиваю. Тебе, конечно, виднее. Если ты чувствуешь, что занят тем, что тебе интересно – можно сказать, своим делом…
Мама перебила его:
– Дима, а может, вернулся б ты лучше домой? Что ты в этой Москве – без квартиры, без прописки, без ничего?
– Многие так живут. Со всей России, из Белоруссии, с Украины – и все нормально…
– Ты бы подумал – тридцать лет все-таки, надо что-то решать…
– Что решать? У меня все нормально. Я доволен…
– Ну, нее знаю, не знаю… Думай сам.
Я включил магнитолу. Радио было настроено на танцевальную станцию – видно, вчера у Анюты был Макс. Я покрутил ручку настройки, нашел «Наше радио». Играла старая песня «Кино» – «Мы ждем перемен».
