За неделю до [ «Щелчка»] была драка с «конями» в Шервуде, когда нас собралось человек сто двадцать, а до позиций дошло всего семьдесят. Мы стояли – за спиной был стадион «Динамо», а «конюшня» шла от входа. Мы послали двух разведчиков – они вернулись, сказали, что их идет человек триста. Что делать? Нас семьдесят. Видно, что мы не сдержим их. Голоса разделились. Может, отойдем подальше к стадиону? Там будет какая-то локальная стычка, и менты разгонят, или будем драться? Долго спорили, наверное, минут десять. Потом сказал один человек, Дима У.: пришли драться – давайте драться. Нас они «вынесли» довольно быстро. Я такого никогда не видел: небо черное от того барахла, которое они в нас кинули. Но мы тоже – цепи порубили. Как раз тогда все это присутствовало: цепи, арматура, асфальт кусками. И там пострадали несколько человек довольно серьезно – до переломов ключицы. Это было двадцать третьего числа, а тридцатого был матч с «Зенитом». То есть боевой дух был подорван. И когда ребята собрались в Сокольниках перед этим матчем, один из «стариков» сказал: всё, ребята, нужна реабилитация – надо порвать их.
С «Зенитом» были нормальные отношения до девяносто седьмого года. Но нам не хватало врагов, потому что, по сути, был один реальный враг – ЦСКА. А у «Зенита» был довольно мощный «движ», довольно крепкий, как казалось. И в том же сезоне, в девяносто седьмом году, в Петербурге, на хоккее – поехал довольно большой состав туда – была драка, и спровоцировал ее «Зенит». Наши тогда выиграли, но травмы были довольно серьезные, и после этого был ответ на «Щелчке». Тогда порядка двухсот человек «Спартака» погнали целую колонну «Зенита» – семьсот человек. Как таковой драки и не было, было избиение. «Зенит» был явно не готов к этому, не готов к тому, что их еще и погонят, – они шли огромнейшей колонной. Но количество еще не значит качество.
Питерцы сделали анонс в газете своей – мы едем в Москву, нас будет много. Мы собрались через переход от стадиона, где сейчас какой-то трактир сделали, а тогда просто палаточка была. Все у этой палаточки и по дворам вокруг сидели. И поехала машина «Нива» туда навстречу к Щелковскому. Вернулись обратно – тогда мобильников еще не было – и сказали: идут, и их много. Мы собрались и пошли навстречу. Нас было человек, наверное, двести. Что получилось в нашу пользу – там рабочие делали ограду газона металлическую и нарубили таких аккуратных металлических прутьев. И прошла наша толпа – ребята берут эти прутья, а они еще горячие от резки и от сварки. Работяги: стойте, стойте, куда вы? А мы все у них забрали и оказались уже не с пустыми руками.
Мы объявили полную мобилизацию, сказали – всем надо быть на этом матче. Потому что мало ли что – может случиться всякое. Собрались вместе у Щелковского автовокзала и по Щелковскому шоссе пошли к стадиону «Локомотив», человек семьсот.
То, что все приехали – семьсот человек, – было хорошо организовано. То, что нужно было всерьез ожидать, что они выйдут навстречу, – здесь был прокол. Не все были готовы, что им навстречу выйдут. И когда они вышли, задние ряды сразу побежали, за ними – те, кто перед ними. В итоге осталось человек тридцать против ста двадцати – ста пятидесяти человек. А поскольку [ «спартаковцы»] были еще и не на чистых руках, то те, кто остался, были изрядно покалечены. Такой вот черный день в нашей истории – тридцатое августа девяносто седьмого года.
Шли по «Щелчку» навстречу друг другу по левой стороне и увидели, что «бомжей» реально много. И одна наша кучка – человек пятнадцать – оказалась впереди и попала под «бомжей», и они их всех там положили. И приехала милицейская машина, встала между нами – и все. Что делать? Хорошо, что ребята прорвались и побежали на «бомжей» – вся лавина. И они испугались. Их осталось, наверное, всего человек пятнадцать-двадцать драться. Я бежал во втором ряду. И там был какой-то «бомж» с пряжкой, и я тоже был с пряжкой. Я его ударил по голове, и он меня ударил, рассек голову. Их задолбили полностью, кто остался. А остальные разбежались. Помню, выбегаю в конце – стоит мужик лет, наверное, сорока, здоровый. Видно, что он не боится. Он не дерется, потому что не его это дело, но и не боится. И его никто не тронул. Я оборачиваюсь, смотрю – четыре милиционера стали спинами друг к другу и в воздух из автоматов стреляют. Ну, думаю, все уже закончилось, надо уходить. Мне повезло уйти, а там очень много людей позабирали. Вплоть до того, что ребята по подъездам прятались – их оттуда «снимали». Кто-то мне потом говорил – НТВ, по-моему, показало сюжет, что питерских болельщиков избили в Москве, и их автобусы встречали двести человек – родственников, друзей, знакомых.
И все же самым жестким и непримиримым остается противостояние «Спартака» и ЦСКА. 31 марта 2001 года, в день очередного «дерби» между «Спартаком» и ЦСКА в Лужниках, в районе метро «Китай-город», дрались несколько сотен фанатов этих команд. Применялись «аргументы». По официальным сообщениям, пострадали 52 человека, в том числе три милиционера, пытавшихся помешать драке. Столкновение на Китай-городе стало первой крупной победой фанатов «Спартака» над своими извечными врагами.
Беспорядки в тот день происходили и на самой игре. Фанаты выламывали пластиковые кресла и бросали в своих противников. Всего было выломано 3400 кресел.
С какого-то времени маятник качнулся в правильную сторону. И наша молодежь подросла, и их люди потихонечку стали отходить. Китай-город – это была не то что крупная победа, а просто оглушительная. Их подчистую уделали, «вынесли». Просто так ничего не возникает, мы были готовы это сделать. Китай-город на слуху, да.
В две тысячи первом году мы потерпели первое поражение со времен Советского Союза – у метро «Китай-город». А Китай-городу предшествовали опять же Сокольники. Мы собрали не очень большой состав, в основном – тогдашняя подросшая молодежь, пришли на хоккей. Они нас ждали – основная масса была у турникетов, а новая группировка – «Клок Ворк Ориндж», «КВО» – стояла отдельно. Пока одна часть наших разбиралась с «КВО», другая атаковала турникеты, там мы столкнулись с офигенным сопротивлением поначалу. Я впервые почувствовал какую-то слабину и занимался не прямыми обязанностями, а пинками загонял людей обратно наших. В этот момент подтянулись те наши, которые занимались «КВО», и это обеспечило перелом. И там была перекидка ледышками, постоянно летала канистра с тосолом – кто-то оставил ее. И после пятиминутного яростного натиска они побежали.
Это была не первая победа «Спартака», но очень значимая. До этого были победы, но над определенными группами. И до Китай-города не было ни разу у нас такой победы, чтобы все абсолютно топовые бригады ЦСКА, вся основа, все их лучшие люди участвовали. И с нашей стороны тоже были все лучшие люди. И это была, наверное, последняя драка для довольно большого количества старых армейских хулиганов. После этого поражения большинство поняли, что сколько можно этим заниматься, пора уже детей воспитывать.
На Китай-город мы, уже самоуверенные, собрали состав, в котором было человек пятьсот. И этой огромной ордой мы потерпели поражение от соперника, которого было в два раза меньше. Дали слабину тогда наши.
Движение ЦСКА ушло в руки молодежи, и поэтому следующие три-четыре года было тотальное превосходство «Спартака»: мы выиграли практически все крупные массовые драки, и первое поражение было на Улице 1905 года [в 2006 году].
В ход идут «аргументы»
Вообще, 1990-е – это годы беспредела во всем, в том числе в футбольном хулиганстве. Именно тогда использование в драке «аргументов» – труб, арматуры, бутылок и прочих так называемых «подручных средств» – стало едва ли не нормой. До этого если и применялись «аргументы», то, как правило, в основном солдатские ремни с пряжками, залитыми свинцом.
