От пройденного ими маршрута в памяти Романа Промыслова остались только какие-то диковинные названия, которые напоминали то ли страницы карельского эпоса «Калевала», то ли этапы строительства «Беломорканала»: Илемсельга, Медвежьегорск, Сегежа, Беломорск, Кемь, Лоухи, Чупа, Тэдино, Пояконда, Нямозеро. Менялись только названия, пейзаж везде был почти одинаковым: лес, снег, скалы, иногда озера. Ромка уже перестал реагировать на мелькавшие за окном красоты. Его — завзятого горожанина — они просто пугали своей первобытной дикостью. А мысль о том, что, если машина сломается, они останутся на пустынной трассе совсем одни, вообще приводила в тихий ужас. Ехали, нигде не останавливаясь. Иногда Игорь и Виктор менялись местами, и свободный от «вахты» водитель тут же заваливался спать в салоне на тюках. В населенные пункты они практически не заезжали. Заправлялись на АЗС и гнали дальше на север. Только одну продолжительную остановку они сделали в поселке со странным названием Чупа. Там к «экспедиции» присоединились еще двое «научных сотрудников», один из них представился Стасом, он держался, как начальник, молчал и старательно оберегал свой дипломат. Второй был местным, внешним видом напоминал смесь Зверобоя из романа Фенимора Купера и персонажа из «Северстроя» Олега Куваева. У Романа сложилось устойчивое мнение, что Стае — иностранец, хотя этого ему никто не говорил. Поглядывая на своих странных спутников, он уже начал жалеть, что вообще ввязался в эту авантюру. За Княжей Губой их маршрут сменил направление, теперь они двигались на запад, а после Нямозера дорога снова повернула налево, теперь их путь лежал на юг. Об изменениях маршрута незадачливому студенту рассказывал Игорь. Виктор после появления Стаса помалкивал, сам Стае в разговоры не пускался, а с четвертым спутником юноша общаться не решался с тех пор, как увидел его руки, сплошь в синих татуировках. Папуас бы просто удавился от зависти. Сам Роман Промыслов потерял всякую ориентировку, как только они свернули с мурманской трассы. Теперь они ехали по дорогам, накатанным груженными лесом «sSISU» с финскими номерами. После Зареченска окончательно пропали всякие следы цивилизации, по сторонам дороги мелькали брошенные поселки, строения в которых чаще всего напоминали времена «ГУЛАГа», а опоясывающая их колючая проволока только подтверждала, что в своих предположениях путник не ошибался. К вечеру четвертых суток пути они въехали в очередной поселок. Вывеска на въезде сообщала, что он носит имя Зашеек. Странники проехали через весь поселок, углубились в лес и наконец уперлись в ворота в новеньком дощатом заборе. Конев подошел к воротам и позвонил, за забором забрехала собака. Послышались чьи-то голоса. В распахнувшуюся калитку выглянул полный дядечка с окладистой черной бородой. Они с Виктором похлопали друг друга по плечам, а потом Виктор и местный открыли тяжелые створки ворот, и «ГАЗель», с трудом пробивая себе путь, въехала во двор. Возле будки рвала цепь кавказская овчарка.
— Приехали, — бодрым голосом сообщил Конев спутникам, — можно разгружаться. — Это Семен Палыч, местный художник и ваятель, прошу любить и жаловать. Между прочим, человек, известный в кругах, приближенных к высокому искусству!
Пока художник здоровался с приезжими, Виктор уверенно направился к большому бревенчатому коттеджу.
— Палыч, я пойду шефу звякну.
— Валяй, — разрешил хозяин, — чем кому помочь? Тащите все в дом.
Строение имело два этажа, на первом располагался просторный холл, столовая и кухня, на втором — комнаты и спальни для гостей и хозяев. Стены украшали шкуры, рога, чучела и прочие охотничьи трофеи. В широком зале были камин и телевизор, такого широкого экрана Роман прежде не видел, хотя на видео — и аудиотехнику насмотрелся и дома, и у знакомых. Свободные от рогов стены увешаны картинами, на них были лес, звери, охотники и рыбаки всех времен и народов от вполне «домашних» эвенков до новогвинейских папуасов.
— А это вы рисовали? — спросил Роман, оказавшийся в паре с хозяином при перетаскивании тюков и коробок из машины в кладовку.
— Я. Это все так — попутные зарисовки.
— Вы бывали во всех этих местах? — оторопел Ромка. Его предки поколесили по свету, но это было вообще «супер».
— И не только в этих, — пожал плечами хозяин, — я много где бывал.
После разгрузки была баня, а за ней обед, хозяин щедро угощал гостей северными яствами. Ромку удивило то, что художник со всеми держался ровно — и с заносчивым Стасом, и со «Зверобоем». Роман только теперь узнал, что его зовут Саша Кошкин. Палыч долго обсуждал с ним какой-то особенный способ ловли северной рыбы сига. А потом, впервые за четверо суток, Ромка спал в кровати с простынями. Роман отключился, как только его голова коснулась наволочки. Засыпая, он решил, что теперь приключение ему даже нравится.
Впервые с начала их похода он спал так долго. Когда его разбудил Виктор, было уже десять утра.
— Вставай, завтрак стынет, да и собираться пора.
— Мы куда-то уезжаем? — позевывая, осведомился парень.
— А ты думал, мы сюда отдыхать приехали? — усмехнулся Виктор. — Этим ты зелень не заработаешь. Едем, только не сегодня, сегодня погода дрянь. Может, к завтрашнему дню успокоится.
— А Игорь где? — покрутил головой по сторонам — кровать его соседа была аккуратно заправлена.
— С мотоциклами возится, — загадочно улыбнулся Конев.
— Мы дальше на мотоциклах поедем?
— На них самых.
— А на каких?
— Посмотришь после завтрака.
После завтрака и мытья посуды (обязанностей «юнги» с Романа никто не снимал) парень смог посмотреть и «мотоциклы». За ним на кухню зашел Виктор и сказал:
— Одевайся, пошли грузиться.
Они зашли в кладовку, взяли по коробке и направились во двор. Виктор шел первым, показывая дорогу. Они пересекли двор по диагонали и зашли в просторный сарай, оборудованный под гараж. В нем в ряд стояли «мотоциклы» — четыре мощных снегохода «Поларис».
К каждому были прикреплены корытообразные пластиковые нарты, в них и укладывали груз.
— Класс, — только и мог выдавить восхищенный Ромка, — мы поедем на них?
— На них, ни на чем другом туда не проедешь, — кивнул Виктор, — не приходилось на таких ездить?
— Ни разу!
— Заодно и попробуешь. Ну, стоять некогда, пошли. Закончим, можешь на это чудо техники любоваться сколько хочешь.
В погрузке участвовали все, кроме Стаса и хозяина. Стаc после завтрака удалился в свою комнату, а хозяин еще с утра ушел по делам в поселок. К обеду хозяин вернулся. А после обеда Ромка ощутил себя на седьмом небе: они обкатывали снегоходы. Ему, правда, управлять разрешили только на ровном участке, по лесу гоняли Стаc, Саня, Виктор и Игорь, но и это было здорово.
Выезжали они рано утром, в морозном небе ярко дрожали звезды, прогноз обещали не очень хороший, но Стаc торопил. Снегоходы с прицепленными нартами один за другим выстроились в колонну. После плотного завтрака они попрощались с хозяином и вышли во двор. Ромка с завистью посмотрел на Кошкина и Конева: у них за спиной красовались тяжелые охотничьи карабины с черными пластиковыми прикладами. Своим внешним видом они чем-то напоминали смесь нашего АКМ и американской М-16. Все происходящее казалось сошедшим со страниц Джека Лондона. Север, оружие, собачьи упряжки, поиски золота. Вот только цель их путешествия была пока не очень ясной. По сигналу Стаса тронулись в путь. Головным поехал Виктор, следом за ним — Саня и Стаc, Игорь и Роман оказались замыкающими.
— Опусти «уши», подними воротник и лицо шарфом замотай, — предупредил Ромку Игорь, — обморозиться сейчас, как два пальца…
Из-за буксируемых саней ехали не очень быстро. Когда через час движения сделали привал, Роман уже здорово промерз. Виктор открыл один из ящиков и достал из него бутылку водки. Налил в пластиковые стаканчики граммов по пятьдесят. Выпили, потоптались, помахали руками, поприседали и поехали дальше. Теперь Роман понял, каково было персонажам Лондона на самом деле. Было холодно, а когда по лицу хлестали еловые лапы, боль была нестерпимой. Часто ему приходилось соскакивать со снегохода и помогать
