коттеджей. В то же время старые прекрасные постройки Москвы и Петербурга, хранившие память о многих великих людях, разрушались или варварски перестраивались.
Машинально Эдна провела по внутренней поверхности ручки кресла, где располагался тактильный переключатель «путеводителя» СТВ. Перед ней вспыхнул световой куб голографического экрана, похожий на шкатулку, вернее, на ларец — он был довольно приличных размеров, в нём заструились цветные картины мест, связанных с историей маршрута полёта. Многочисленные экологически вредные производства, сосредоточенные в городах–спутниках, давно исчезли. Подмосковье полностью вернуло первозданную красоту.
«Как давно это было, — подумала Эдна, — в самом конце Века Расщепления…»
Сквозь облака показались другие пейзажи — тёмные, могучие сосны чередовались с белыми тонкими стволами берёз и низким кустарником, летом наверняка полным вкусных ягод… Временами снежно–белыми зеркальцами вспыхивали небольшие озёра и искрящиеся нити замёрзших рек.
«И всё же, как наша Земля прекрасна», — подумала Эдна. Ей было с чем сравнивать. Она вспомнила далекие чёрные скалы Луны и чёрное небо, с которого острыми иглами вонзаются в глаза беспощадные лучи немерцающих звёзд — их свет не смягчён вуалью атмосферы. Потом перед глазами поплыли пустынные ржаво–красные пески Марса, его нежно–розовое небо и иногда звучащее тонкое пение марсианских песков. Обо всём этом ей удалось узнать не понаслышке: когда–то она была пилотом планетолёта, а в ранней юности стажировалась медсестрой на Марсе.
Овладеть несколькими специальностями обязан каждый человек Ноосферной эры. Но удивительная, полная приключений жизнь космоплавателя не смогла победить в ней любви к истории. Это был её окончательный выбор. Причём не только в этой жизни, как она уже точно знала.
Эдна выключила СТВ и включила голографическое зеркало. Из темноты смотрело изящное молодое женское лицо с печальными, мягко блестящими зелёными глазами, обрамлённое прядями чёрных волос, отливающих огненным блеском. Она вынула из сумки серебряный обруч и надела на голову, превратившись в фею из сказок. Теперь отражение ей полностью понравилось. Эдна знала, что очень красива, но её отношение к собственной красоте было двойственным. Она одновременно и гордилась ею, и в то же время как бы стыдилась, испытывая смущение и некую неловкость за сногсшибательную внешность. И, в отличие от большинства женщин, старалась её не подчёркивать. Эдна вновь взглянула в иллюминатор: теперь стрелоид как птица с невероятной быстротой проносился над застывшим ледяным морем, освещённым солнечными лучами. Льдины громоздились одна над другой. Вдали виднелись целые ледяные горы, вспыхивающие тысячами зеркал…
«Волшебный ларец» показал тающий ледник в начале двадцать первого века. «С каким огромным трудом человечество остановило климатическую катастрофу! — подумала она. — Мало кто задумывался тогда, что Земля У нас одна. Но всегда находятся люди, готовые всё отдать за сохранение красоты, ставшей высшим нравственным идеалом людей Ноосферной эры, заменив гуманизм христианской и постхристианской эпох. И вот — хоть это трудно себе представить — и сейчас, в Ноосферную эру, над этим хрустально– хрупким чудом, называемым Земля, вновь нависла смертельная опасность…»
Поразмыслив, Эдна остро почувствовала, что именно сейчас смертельная опасность нависла и над ней. Её интуиция Раджа–йога властно сигнализировала о чём–то. Чуть поколебавшись, она переключила стрелоид на ручное управление и резко направила вниз. Это спасло ей жизнь. Под ней был небольшой остров в Балтийском море, полностью занесённый снегом и покрытый льдом. Именно оттуда и ударило неизвестное энергетическое оружие.
Выстрел всё же задел стрелоид.
Аппарат подбит и падает, поняла Эдна. Выправив полёт уже прикрытого скалами стрелоида, она посадила его на остров, подальше от места, из которого ударил луч, и постаралась скрыться в зарослях чахлого кустарника. И вовремя. К стрелоиду уже бежали люди, шесть человек. С изумлением Эдна увидела, что они вооружены скорчерами — мощным энергетическим оружием, разрешённым к использованию лишь в дальнем космосе. Ирреальность происходящего ошарашила. Такого не могло быть! Ноосферная Земля, по сути, уже более ста лет назад реализовала то «прекрасное далёко», о котором когда–то мечтали советские писатели–фантасты. На Земле, конечно, ещё оставались народы и племена, не принявшие Ноосферное мировоззрение, равно как и сторонники традиционных религий. Но реальная сила, способная оперативно получить информацию об удивительной находке в подземельях Москвы и организовать нападение, да ещё и со скорчерами… Это казалось дурным сном.
Один из нападавших включил коммуникатор:
— Её нет в стрелоиде!
— Обыщите окрестности, она не могла уйти далеко! — донеслось из коммуникатора.
Нападавшие сразу направились к кустам, где она пряталась, что и понятно: среди скального грунта острова больше скрыться было негде.
Эдна поняла, что у неё есть только один выход, и вздрогнула. Ей ещё никогда не приходилось убивать людей. У неё не было оружия, но, как Раджа–йог, она умела входить в боевой транс. Когда–то это умели делать ещё и берсеркеры, но потом на северо–западе Земли это искусство было утрачено. В таком состоянии функции организма ускоряются в несколько раз, что и давало преимущество. В своё время очень хорошо это явление описал Г. Уэллс в рассказе «Новейший ускоритель», причём не в боевой обстановке, а в обычных условиях. Эдна сосредоточилась и удивилась, как легко удалось войти в транс. «Очевидно, чувство реальной опасности стимулирует способности Прямого Луча», — мелькнула мысль. Всё замедлилось, как в комбинированной съёмке: очень медленно качались от ветра ветки деревьев и кустов, набегали волны на близкий берег, замедлились движения нападавших. Дождавшись, когда ближайший подошёл вплотную, Эдна вскочила.
Нападавший медленно стал поднимать скорчер. Эдна обрушила ребро ладони ему на шею. Раздался жуткий замедленный звук, означавший треск ломаемых шейных позвонков. Другие нападавшие только начали поднимать оружие, а Эдна уже была рядом с ними. К счастью, они не догадались рассредоточиться, и через несколько мгновений всё было кончено. Эдна подхватила скорчер, залегла в кустах, укрывшись за ближайшим выступом скалы.
Невидимый луч прошёл над головой и срезал стоявшее неподалёку деревце. Однако падающий ствол Эдну не задел. Нападавшие срезали ещё несколько деревьев, но также неудачно. Затем они переключили оружие с лучевого огня на плазменный. Эдна с изумлением увидела, что они расстреливают трупы. Плазмоиды разрывали лишь головы. Эдна тут же всё поняла: «Они не хотят, чтобы убитых реанимировали или хотя бы опознали».
Однако на атаку они не решались, что тоже было понятно. Небольшая гряда, из–за которой вёлся огонь, была единственной преградой между ними. До Эдны несколько Десятков метров открытого пространства. А это давало возможность перебить нападавших. Ещё несколько секунд они продолжали обстрел, но скальный выступ надёжно защищал Эдну.
Эдна включила браслет–коммуникатор.
— Рам, — сказала она как только прибор ожил, — произошло невозможное. На меня напали, у них есть скорчеры, стрелоид подбит, я под обстрелом. Навигационный спутник отслеживал полёт, срочно направь ко мне оперативную группу ПНОИ.
Рам отреагировал мгновенно.
— Держись! — коротко бросил он.
Огонь из скорчеров вмиг прекратился. Очевидно, нападавшие прослушивали её переговоры. Вскоре раздался шум винтов, и с острова, идя низко над землёй, поднялся небольшой вертолёт. Он буквально прижимался к поверхности, пытаясь укрыться от огня скорчера, ему помогали торосы, окружившие остров со всех сторон. Дождавшись, когда тот пойдёт над чистой водой, хоть расстояние уже и было велико, Эдна всё же вскинула оружие. Первые два импульса прошли мимо, но третий задел винтокрылую машину. Она дрогнула и задымила.
Эдна выпустила ещё один луч. Вновь удачно. Часть обшивки вертолёта охватило пламя. А затем громыхнуло: машина превратилась в ослепительный шар. «Активировали устройство самоликвидации», — поняла Эдна.
6
Особо секретно
