Занимаемое положение не позволяло Незванову давать волю чувствам в ущерб интересам дела.
Вспомнив еще кое-что, он попросил Людочку разыскать Сикорского.
– Атласов в поселке, – коротко сообщил он бывшему милиционеру.
– Да вы что? – глаза Стаса хищно загорелись. – Так я хоть сейчас!..
– Ты меня неправильно понял, – пряча улыбку, деланно нахмурился Иван Петрович, ожидавший именно такой реакции. – Держись от него подальше, а лучше совсем не высовывай нос из дома, пока он не уедет. И если, не дай бог, на его голову упадет хоть одна снежинка, пойдешь к Трамваю в команду говновозов, это я тебе твердо обещаю.
Глава 20
Чудеса древней техники
Начальник горного участка Альберт Генрихович Мюллер, перед которым трепетали подчиненные и при появлении которого на горных полигонах даже бульдозеры начинали кататься быстрее, имел один пунктик. Еще в школьные годы он увлекся уфологией, эзотерикой и вообще всем непознанным и невероятным, пронес это увлечение через студенческие годы и не изменил ему в зрелом возрасте. В отпуске он ездил не на курорты, а в какие-то непонятные экспедиции, списавшись с такими же, как сам, фанатиками. Дома у него книжные шкафы были забиты литературой, содержание которой можно было определить одним словом – непознанное. На эту тему Альберт Генрихович мог говорить часами, не повторяясь, и надо признать, слушать его было интересно.
Прошлым летом Мюллер тоже собирался на Алтай, но известные события сорвали ему планы. Зато его жена, давно махнувшая на мужа рукой (детей у них не было) и привыкшая ездить в отпуск в одиночестве, успела улететь в Турцию, и Альберт Генрихович остался совершенно один. Он не очень переживал по этому поводу, потому что отношения в семье давно разладились, и дело шло к разводу. Одним словом, разлука с женой не слишком тяготила его.
С учетом всего этого Незванов именно ему поручил разобраться с открытиями, сделанными командой Валеры Седых, и доложить свои соображения. После обеда Мюллер появился в директорском кабинете в сильно возбужденном состоянии и сразу заявил:
– Я понял, что произошло!
– Где произошло? – рассеянно спросил Иван Петрович. Готовясь к предметному разговору с Атласовым, он просматривал последний отчет главного механика по остаткам топлива и не сразу понял смысл сказанного Альбертом Генриховичем.
– Как это – где? – возмутился Мюллер. – У нас произошло, вся эта катастрофа! Вы помните, когда все началось?
– Конечно, помню! В июне. – Незванов наконец сообразил, о чем идет разговор.
– Если точно, то четырнадцатого июня, – подтвердил Мюллер. – А теперь почитайте вот это! – и он с торжествующим видом положил перед директором свернутую газету с отчеркнутой зеленым маркером небольшой статьей под кричащим заголовком: «Ученые готовят конец света!» Вот что там было написано:
«Как уже сообщала наша газета, в штате Техас, недалеко от границы с Мексикой, завершено строительство крупнейшего в мире ускорителя элементарных частиц. Строительство гигантского кольца, длина окружности которого составляет почти шестьдесят километров, обошлось международному сообществу в семнадцать миллиардов долларов. Но многие крупнейшие специалисты считают, что деньги потрачены не зря. Эксперименты, запланированные учеными на этом чуде человеческой мысли, получившем имя «Биг-Джек», позволят им заглянуть так глубоко в тайны мироздания, как не удавалось еще никому и никогда. Кроме чисто теоретических, «Большой Джек» поможет решить и множество практических, прикладных проблем.
Но есть и другие мнения. Такие авторитеты, как профессор О’Хара и академик Майский, считают, что столкновение пучков частиц, разогнанных до скорости света и обладающих колоссальными энергиями, может породить, пусть и в миниатюре, нечто вроде «Большого взрыва», положившего начало нашей Вселенной. Неизвестно, как подействует такой мини-«Большой взрыв» на пространство и время, но, по их мнению, есть основания предполагать, что безответственный эксперимент может привести к трагическим последствиям.
Несмотря ни на что, организаторы не собираются отказываться от своих планов. Впрочем, такое поведение нередко свойственно ученым. Так, перед первым испытанием ядерной бомбы, когда никто не мог сказать с уверенностью, чем оно завершится, высказывались предположения, что взрыв может привести к цепной ядерной реакции земной атмосферы и тем самым погубить планету. Тем не менее бомба все равно была взорвана. Вот и теперь мы сможем узнать, кто из ученых прав, только после первого испытания ускорителя, которое запланировано на четырнадцатое июня текущего года…»
– Вспомнил! – Иван Петрович в сердцах хлопнул себя по лбу. – Ну, конечно! А я все думаю, что же мне покоя не дает, как начинаю вспоминать! Точно! Я тогда поздно домой пришел, а тут как раз в ночных новостях про этого «Большого Джека» рассказывают. Страхов еще напустили, прямо жуть. А назавтра замотался, все начисто из головы вылетело, но все равно занозой осталось сидеть. Так ты думаешь, это оно и есть?
– А что же еще? – уверенно ответил Мюллер. – Слишком много совпадений, чтобы оказаться случайностью. Тут у меня есть еще один журнальчик, правда, он специальный, на немецком языке, вы не поймете. И в нем на достаточно серьезном уровне, не так, как в этой газетенке, а со всеми математическими выкладками дан подробный анализ нескольких возможных вариантов последствий эксперимента. Я пытался приложить их к нашему случаю, но все время что-то не сходилось. А теперь, после того, что открыл Седых, все стало на свои места. Один из описанных вариантов полностью соответствует нашей ситуации. Похоже, что при эксперименте образовались не одна, а несколько черных дыр, определенным образом повлиявших на наше трехмерное пространство, выдернув из него и переместив в некое другое измерение территорию, которой, к несчастью, оказался наш район. Одновременно произошли нарушения в ходе времени, а оно является одним из измерений пространства…
– Ты постарайся излагать проще, – перебил его Незванов. – Я в эти теоретические построения вникать не буду, не до того. Рассказывай коротко, но понятно.
– Попробую, – смутился Мюллер. – Я, честно говоря, сам еще не во всем разобрался. Судя по всему, наш район превратился в нечто вроде замкнутого пузыря, входящего в цепочку таких же пузырей, представляющих собой опять-таки нашу территорию, только на разных временных отрезках, отделенных друг от друга, судя по мамонтам и первобытным людям, пришедшим из соседнего пузыря, тысячами и тысячами лет. Вот, смотрите…
Он взял лист бумаги и нарисовал на нем цепочку овалов, похожую на связку сарделек.
– Примерно так это выглядит, – сказал он и ткнул карандашом в один из пузырей. – Предположим, что это наш район, точнее, один из них, принадлежащий времени, в котором мы живем. А это, – он переместил карандаш влево, – он же, но только много тысяч лет назад, сколько точно, сказать не могу. А этот – наш район в будущем. Не знаю, где находимся в этой цепочке мы – в середине или ближе к концу. Может быть, цепочка и вовсе замкнута в кольцо…
– Если это так, – спросил Незванов, – если есть проход из прошлого, то где-то может быть и проход в будущее?
– Должен быть, но только в одну сторону, – вздохнул Мюллер и пронзил цепочку прямой линией, завершив ее стрелкой. – Время не движется вспять. Поэтому Седых не смог пробиться через временную мембрану, а мамонты и другие пришельцы из прошлого не могут вернуться в свое время.
– Так бы и говорил, – кивнул Незванов. – А то какие-то сосиски рисуешь. Значит, по-твоему, где-то должен быть проход в будущее, и мы можем туда попасть?
– Выходит, что так, – кивнул Мюллер. – Только вот обратно вернуться не получится. Но тут возникает еще одна вероятность. Если цепочку можно пройти насквозь, то не исключено, что через какое-то время у нас могут появиться и динозавры…
– Да брось ты пугать! – отмахнулся Иван Петрович. – И без того чудес хватает.
– Вероятность, конечно, маленькая, но полностью исключать ее нельзя, – стоял на своем Мюллер.
– Ладно, динозавры динозаврами, но меня больше интересует будущее. Если, как ты говоришь, попав туда, мы не сможем вернуться обратно, то стоит ли искать этот проход?
