поднялся выше сопок и направил машину вдоль хребта, внимательно осматривая склоны в поисках любого движущегося объекта. Это занятие настолько заняло Артема, что он даже не заметил, как дельтаплан налетел на «границу», и все перевернулось перед глазами.
Пропажа отыскалась в похожем на ущелье узком и крутом распадке, по которому тек еще один впадающий в Иньяри ручей. Дикари бежали вниз по нему, будто за ними гналась стая саблезубых тигров, и даже не обратили внимания на пролетевшую над головами машину. Казалось, они убегали от опасности, которая напугала их даже больше, чем падающие с неба бомбы. Все это было настолько странно, что Бестужев не стал возобновлять бомбардировку, а развернул машину и снова повел ее в сторону заставы – нужно было обнаружить причину такого поспешного бегства. Питекантропы сами по себе были смертельно опасны для населения района, но то, что выгнало их из туманной стены и гнало теперь по горам, могло оказаться еще страшнее.
Артем увидел его только с третьего захода на седловину перевала, отделяющего распадок с туманной стеной от ущелья, по которому бежали дикари. Высокий человек с развевающимися по ветру длинными седыми волосами и такой же бородой, стоял на перевале, скрестив руки на груди, и провожал взглядом бегущую орду. Услышав стрекот мотора, он медленно поднял голову и величаво показал рукой в сторону посадочной площадки по другую сторону хребта. В этом жесте было столько достоинства и властности, что Артем ни на секунду не усомнился в праве неизвестного диктовать свою волю. Но перед тем, как посадить дельтаплан, он не забыл включить рацию, чтобы в нескольких словах доложить на прииск об изменении обстановки.
Примерно определив расстояние, отделяющее седобородого от площадки, и сделав поправку на его возраст, Бестужев ожидал, что тот доберется до дельтаплана не раньше, чем через два часа. Но седой вышел из леса через пятьдесят минут – Артем по привычке засек время. Увидев его пружинистую походку, Артем понял причину своей ошибки – старик без всякого труда двигался по сильно пересеченной местности, легко преодолевая завалы принесенных паводком деревьев. Рука Бестужева машинально потянулась к кобуре на поясе, но тут же отдернулась. Встречать этого человека с оружием на изготовку почему-то показалось ему кощунством. А Тимофеев, все это время ходивший вокруг дельтаплана с охотничьим ружьем, вдруг, как по команде, положил его в гондолу и замер, не сводя взгляда с пришельца.
Седой был одет в штаны и куртку свободного покроя, сшитые не из шкур, как можно было ожидать от одежды современника питекантропов, а из какой-то бархатистой ткани песочного цвета. Наверное, очень прочной, потому что даже после путешествия по горам она нигде не порвалась, не измялась и выглядела как новенькая. Да и сам обладатель одежды выглядел совершенно свежим, не запыхавшимся, что было довольно странно для человека в столь почтенном возрасте, только что проделавшего нелегкий спуск с сопки, покрытой огромными замшелыми каменными плитами, набросанными в беспорядке великанской рукой. И еще у Бестужева откуда-то появилось чувство, что эта встреча может многое изменить в его судьбе, и не только в его…
Седой приблизился, и Артем хотел произнести какие-нибудь приветственные слова, но все они застряли у него в горле, потому что сердце ухнуло вниз, как при падении самолета в воздушную яму, и появилось чувство, что под череп проникло мягкое, но настойчивое щупальце. Сознание немедленно воспротивилось этому. Артем собрал волю в кулак и попытался ввести себя в боевое состояние. Попытка оказалась не совсем удачной, но все-таки мозги прочистились, и ощущение щупальца в голове исчезло. Пронзительный взгляд темных глаз старика, который он не сводил с Артема, изменился. Бестужеву даже показалось, что в нем мелькнуло что-то вроде удивления.
Седой заговорил на незнакомом языке. Голос у него оказался густым и звучным, будто у проповедника. Хотя Артем не понял ни слова, ему почему-то показалось, что тот просит взять его с собой в поселок. Видно, о том же подумал и Тимофеев, потому что сказал:
– Товарищ капитан, я могу, если нужно, и здесь подождать. Отвезите сначала его…
– Нет, сначала тебя, – Артем был уверен, что правильно истолковал желание старика. Тем более что тот величественно кивнул, будто поняв, о чем они разговаривают.
И тут же вспомнил про дикарей, которых отделяли сейчас от Тоболяха, а значит, и от Ани, не больше пятидесяти километров через горы, и у него тревожно заныло в груди. Но старик снова произнес несколько слов, и Бестужев без перевода догадался, что тот гарантирует – орда не стронется с места. И поверил ему.
– Товарищ капитан, что это за дед такой? Откуда он взялся? И как это мы понимаем его? – услышал он в шлемофоне недоуменный голос Тимофеева, как только они поднялись в воздух. – Вроде бы он не по-русски говорил?
– Спроси чего-нибудь полегче, – ответил Артем. – Понятия не имею. Вообще странный какой-то старик. Как ему удалось так перепугать целое племя дикарей, что они от него прямо через горы помчались? Ладно, разберемся…
Он оставил Тимофеева на красноармейском аэродроме, перекинулся несколькими словами с Сикорским и снова поднялся в воздух. Сейчас, когда Артема отделяло от странного старика большое расстояние, куда-то ушло то чувство безграничного доверия, которое охватило его, когда он был рядом с ним. У Бестужева возникло подозрение, что седой владеет способом оказывать мощное психологическое давление и каким-то образом сумел отдать им с Тимофеевым мысленные приказы, на какое-то время подчинив их своей воле. Иначе как еще можно было объяснить происшедшее? И, главное, к кому его отнести, к врагам или к союзникам? Думая над причиной поспешного бегства дикарей из распадка, Артем теперь не сомневался, что они были как-то напуганы стариком, и напуганы очень сильно. Об этом говорила хотя бы скорость, с которой они преодолели хребет, и то, что они бросили в распадке множество трупов, вместо того чтобы по своему чудовищному обыкновению использовать их в пищу. Видно, старик просто не оставил им на это времени.
Получалось, что седой не мог быть врагом. И все равно, многое в его поведении настораживало. Например, Артем только вспомнил, что питекантропы находятся на той же стороне реки, что и Тоболях, и селу грозит смертельная опасность, а старик понял его без слов и легко сумел внушить, что орда останется на месте, да так, что Артем сразу поверил ему. Что это? Чтение мыслей? Вмешательство в сознание? А что, если он сможет подчинить их своей воле и заставит делать то, чего делать не следует?
Артем зашел к заставе не по распадку, а через ущелье, в котором видел дикарей последний раз. Старик не обманул, они на самом деле не двинулись с места и, по всем признакам, обустраивались надолго. Питекантропы разожгли костры, женщины расставляли чумы из оленьих шкур. Дельтаплана на этот раз они не испугались. Попрыгали, покричали, размахивая руками, но никаких агрессивных действий с их стороны не последовало. Похоже, старик обладал какой-то странной властью над ними, непонятным образом подчиняя своей воле.
Седой пришелец сидел на берегу ручья недалеко от выкошенной площадки и пристально смотрел на бегущую воду. Артем подошел к нему со спины и кашлянул в кулак, чтобы привлечь внимание. Старик нехотя оторвал взгляд от ручья, поднялся со ствола поваленного дерева и, показав в сторону Красноармейца, будто точно знал, где расположен поселок, быстро зашагал к дельтаплану. Артему ничего не оставалось, как послушно следовать за ним. Сейчас, в присутствии старика, к нему вернулось чувство полного доверия к нему и даже стало немного стыдно за недавние мысли.
Вблизи пришелец вовсе не выглядел таким уж старым, как это показалось издали из-за гривы седых волос и длинной бороды, которые делали его похожим на ветхозаветного пророка. На его сухом, породистом лице не было морщин, а темно-серые, почти черные глаза, как показалось Артему, полыхали неукротимым огнем. Черты лица выдавали его принадлежность к белой расе. Больше всего он был похож на представителей средиземноморских народов, которых Бестужев достаточно повидал во время командировки в бывшую Югославию. Но, судя по тому, из какого времени он вынырнул, его скорее можно было считать одним из прародителей этих народов…
Усевшись в гондолу, седой произнес несколько слов, и снова Артем непостижимым образом догадался, что он хочет сначала посмотреть на лагерь питекантропов и только потом лететь в поселок. Подпрыгивая на неровностях почвы, дельтаплан разогнался, оторвался от земли и, набрав высоту, перевалил через горную гряду, за которой обосновались дикари. Повинуясь то ли собственному мимолетному желанию, то ли мысленному приказу седого, Артем провел машину совсем низко, над самыми головами дикарей. К его удивлению, они не только не стали прыгать, кричать и отстреливаться, но попадали навзничь на землю,
