жимолости, где они с Аней вчера спугнули медведя. Господи, подумал он, а кажется, что прошло уже сто лет! Артем сделал шаг к кустам, и тут оттуда раздался голос, который он сразу узнал.
– Бросай волыну! – Хлуднев больше не скрывался. Он вышел из-за куста, одной рукой держа за шею бледного, как смерть, Страгона, а другой упирая ему в шею узкий длинный нож. – Бросай поближе ко мне! Даже если ты выстрелишь в меня, я успею проткнуть ему глотку.
Но почему Хлуднев не стреляет сам? Ведь при побеге он забрал оружие убитого охранника! Или он задумал что-то хитрое?
– Артем, стреляй! – прохрипел старик. – Я прожил свое, а он не должен жить! Он уже не человек!
– Попробуй, выстрели! – бандит усилил нажатие, и из-под лезвия по шее старика стекла струйка крови.
Значит, револьвера у него нет. Бестужев понял, что если он отдаст оружие Хлудневу, то они со Страгоном проживут не больше нескольких секунд. Но он уже вошел в боевое состояние, сжал в маленький комок и отбросил в сторону усталость, просчитал сотни вариантов и принял единственное верное решение.
– Далеко, – с сомнением сказал он. – Не доброшу.
– Ты уж постарайся, – ухмыльнулся Хлуднев. Ощущение собственного могущества захлестывало его, и он был уверен, что Бестужев сдался. – А не докинешь – подберу, я не ленивый. Только оставайся на месте, иначе…
– Хорошо, лови! – и Артем метнул «наган».
Если бы он выстрелил, Хлуднев наверняка успел бы всадить нож старику в горло, пусть даже после этого пуля влетела бы ему в голову. Но
Хлуднев увидел несущегося на него врага, бросил взгляд на отлетевший в сторону револьвер и, поняв, что не успеет, принял стойку. Артему хватило мгновения, чтобы определить – противник мастерски владеет всеми подлыми приемами, выработанными целыми поколениями урок, отточенными на бессловесных зоновских мужиках. Но Хлуднев не знал, что эти приемы, наравне с другими, входили в систему подготовки группы спецназа, где проходил службу Бестужев.
Артем сделал обманное движение ногой, обозначая удар в пах, и одновременно обрушил сокрушительный удар костяшками пальцев левой руки, направленный в горло противнику. Но тут произошло то, чего он меньше всего ожидал. Войдя в боевое состояние, Бестужев двигался вдвое быстрее любого другого человека, но Хлуднев сумел отреагировать и подставил под летящую со скоростью копья руку Артема свой локоть. Было полное впечатление, что рука врезалась в камень. А в следующий момент он едва успел укрыться плечом от удара, который заставил его метра три катиться по земле. На лице Хлуднева появилось торжествующее выражение. Расставив руки, он не спеша двинулся в сторону противника. Артем заглянул в его глаза, горящие фанатическим огнем, и понял, что помочь ему может только чудо. В запасе у него оставалось последнее средство, которому командир обучал даже не всех в отряде. Овладеть им, говорил он, могут только люди, способные ввести себя в особое состояние духа, которое дается далеко не каждому. Войдя в него, боец был действительно способен творить чудеса. Но пробыть в таком состоянии человек способен не больше десяти-пятнадцати секунд, а потом резко теряет силы, а часто и сознание. Не успел победить за отпущенное тебе время – значит, погиб.
Хлуднев был уже совсем рядом, когда Артем, резко отпружинив от земли, взметнулся в воздух и нанес двумя ногами сильнейший удар ему в грудь, отчего тот со всего маху хряснулся затылком о землю. Не теряя ни секунды, Артем подскочил к нему, чтобы нанести завершающий удар локтем в грудину, который должен был остановить сердце, но, зацепив краем глаза лицо Хлуднева, остановил руку в нескольких сантиметрах от цели. Глаза упавшего противника закатились, и Бестужев понял, что все кончено. Хлуднев упал головой прямо на россыпь небольших, но острых камней, и один из них проник глубоко внутрь черепа…
– Я даже не заметил его приближения, – виноватым тоном сказал Страгон, глядя на мертвого Хлуднева, как смотрят на раздавленную гадюку. – Слишком много сил потерял, не мог ничего сделать. Я не думал, что даже сквозь закрытый проход бесы смогут наделить его такой силой! Можешь себе представить, в кого бы он превратился, открыв дверь?
– Ничего, все в порядке, – устало ответил Бестужев. – Больше никаких сюрпризов не предвидится?
– Очень на это надеюсь! – рассмеялся Страгон, и они медленно пошли к дельтаплану.
Часть третья
Выход
Глава 1
И водки не выпить…
– Хорошо, – Незванов в упор смотрел на Альберта Генриховича. – Предположим, вы найдете этот проход. Но что в нем нам толку, если, как вы говорите, через него можно попасть только в будущее, не имея возможности вернуться назад? Или вы предлагаете бросить здесь все и уйти в неизвестность? Чтобы, если там есть люди, сказать им – здравствуйте, мы пришли сесть вам на шею!
– Мы уже говорили, – терпеливо разъяснил Мюллер, – что в районе на одном из следующих временных отрезков могут оказаться люди, которым под силу вырваться из временного плена самим и помочь в этом нам. И вовсе не обязательно идти туда всем. Достаточно одного человека, посланника, так сказать.
Они сидели в директорском кабинете вчетвером – Незванов, Мюллер, Бестужев и Страгон, и решали самый важный вопрос – как быть дальше?
– А ты не думаешь, что мы никому там на фиг не нужны? – язвительно спросил Иван Петрович. – Сколько, говоришь, времени отделяет нас от них?
Мюллер посмотрел на старика, обращаясь к нему за поддержкой.
– Разброс может быть большой, – пояснил тот. – От двенадцати до шестидесяти тысяч лет. Может быть, и шестьсот тысяч. У меня слишком мало данных, чтобы назвать точную цифру.
– Вот я и говорю! – заключил Незванов и снова повернулся к Мюллеру. – Представь, что приходит к тебе первобытный человек и говорит: слышь, земеля, помоги до дома добраться, пещеру свою найти не могу, дорогу к ней забыл! А у тебя техника сыплется, план горит и связи с комбинатом нет. До него ли тебе будет? Ты же его пошлешь далеко и надолго! Так же и эти, о ком ты говоришь, могут к нам отнестись.
– Ну, зачем так утрировать, Иван Петрович! – возмутился Мюллер. – Почему вы так мрачно на все смотрите?
– Жизнь заставляет! – парировал Незванов. – Неужели сами еще не насмотрелись? Прогресс, скажете? Так он только техники касается, а люди становятся только хуже. А в кого они могут превратиться через двенадцать тысяч лет или сто? Вы не думаете, что идти к ним – то же, что совать голову в пасть голодному льву? Вдруг они придут сюда по вашему следу и не оставят тут камня на камне?
– Ты ведь понимаешь, – перебил Страгон разгорячившегося директора, – что посланцем в будущее буду я. Если я найду там людей, способных нам помочь, если смогу с ними договориться, то через какое-то время вы все равно об этом узнаете. Если дело обстоит так, как ты говоришь, – он в упор посмотрел на Незванова, – то у меня есть последнее средство. Я в любой момент могу самостоятельно прекратить свою жизнь. Конечно, это великий грех, но если понадобится…
– А тут некоторые меня обвиняют в излишней мрачности! – с угрюмой улыбкой сказал Иван Петрович. – Ладно, разговаривать можно долго, но надо, в конце концов, что-то решать. Согласен, мы должны использовать любую возможность, чтобы вырваться из этой чертовой дыры. Иначе через два-три года, когда кончатся бензин, лекарства да те же соль и мука, мы ухнем прямо в каменный век. Но ведь этот ваш проход надо еще найти…
