туманом... Всю ночь она проплакала. А утром отправилась в больницу.
Она любила Дмитрия Александровича и... ненавидела его. Она уже не хотела от него ребенка. Она вообще ничего в этой жизни не хотела... Врач осмотрела ее, сказала, что беременность не превышает одного месяца. Пыталась отговорить ее от аборта, но Ася рассказала ей сказку о пьяных насильниках, от которых родится не человек, а мутант. Она врала, но была уверена в том, что говорит правду. Дмитрий Александрович сейчас в ее глазах был ничуть не лучше пьяного мерзавца из подворотни...
Врач согласилась сделать аборт. И при том бесплатно. Что ж, даже лучше. За деньгами ей пришлось бы обращаться к родителям, а это грозило бы скандалом. Принимать же материальную помощь от Дмитрия Александровича она не хотела.
В назначенный день она пришла в больницу, и ей сделали аборт. Обошлось без осложнений. А затем краткий инструктаж о соблюдении необходимых после аборта правил личной гигиены, и проваливай домой, детка. Дальше живи, как знаешь... А если не хочется жить?
Из больницы Асю забрать было некому, поэтому домой пришлось добираться своим ходом. Но до дома она так и не доехала. Сама не поняла, как оказалась на железнодорожных путях. Как будто сама судьба ее сюда привела. А вот и локомотив несется на всех парах. Если взять да лечь сейчас под него, он даже затормозить не успеет... А это мысль! Нельзя раздумывать. Раздумья – это сомнения. Нужно решаться, чтобы раз и навсегда. Раз и навсегда!
Ася и не пыталась сравнивать себя с Анной Карениной. Не думала она и о том, как будет убиваться Дмитрий, когда узнает о ее гибели, да и будет ли убиваться вообще. У нее просто не было времени на размышления, так быстро она решилась покончить собой. Локомотив стремительно приближался. Она закрыла глаза и смело ступила навстречу страшной судьбе...
«Ах, господа, как хочется стреляться...»
Глава первая
Ленька Сизов считал себя классическим вором, хотя был так, мелким жуликом, не более того. Но четыре ходки на зону, и все по «уважаемой» статье. И принцип у него железный – украл, выпил, в тюрьму.
Но после четвертой ходки он ушел в завязку. Пятый десяток как-никак разменял, ну и решил, что хватит с него. Нашел какую-то бабу с тремя детьми, поселился у нее в квартире. Даже на работу устроился – грузчиком в мебельный магазин. На целых три года выпал из поля зрения капитана Спасского. А Илья Данилович завербовал его давно, в перерыве между третьей и последней ходкой. Ленька тогда на зону очень идти не хотел. Попался на мелкой краже и стал тонуть, вот Илья Данилович и пообещал ему спасательный круг бросить, но при условии, что Сизов расколется. Дружков-подельников своих Ленька не сдал, зато дал наводку на чужаков, дескать, есть тут фраера залетные, прохожих в темных переулках потрошат. А на этих фраерах два трупа... Банду взяли, закрыли, подвели под статью – всех осудили, всем плацкартный билет на «столыпин» выписали. На этом всплеске гражданской сознательности Ленька и выплыл на берег свободы. Еще пару раз Спасскому удружил. Но в конце концов погорел на крупном деле и ушел на этап... Давно это было, лет десять назад. Илья Данилович еще тогда был капитаном, и сейчас в том же звании. Еще четыре года, и можно считать себя пятнадцатилетним капитаном. В смысле пятнадцать лет в капитанах. Некоторые однокашники уже в полковниках ходят. Ну да ладно, у каждого своя судьба...
Три года Сизов не давал о себе знать. А тут вдруг объявился. Сам нашел Спасского, сам напросился на рандеву. Встретились в сквере. Людей вокруг нет, тишина. Лето, жара, но под сенью раскидистых вязов так хорошо, что уходить не хочется. А идти надо. Времени у Спасского, как всегда, в обрез. На Сизова он выделял не более десяти минут, треть отпущенного времени уже истекла.
– Данилыч, выручай, а? – умоляюще смотрел Ленька.
– Не могу, – покачал головой капитан. – У Гоши твоего полграмма героина в кармане нашли, а это статья, дорогой мой...
Гоша был старшим сыном его сожительницы. Семнадцать лет парню. Затеял драку в диско-клубе, был задержан нарядом, при обыске изъято пятнадцать «чеков» – одноразовых доз героина по три сотых грамма. Ясно, что наркотик он держал при себе для сбыта. Говорит, что нашел, но нужно быть полным идиотом, чтобы в это поверить...
– Да я-то понимаю, что статья, – уныло вздохнул Ленька. – Да ты пойми, начальник, Гоша не при делах был. Он эту дурь по глупости взял, чтобы человеку передать...
– У кого взял, кому передать?
– Так это у него надо спросить.
– Спрашивали. Молчит, как рыба.
– Да, с характером пацан, этого у него не отнять... А вообще он хороший...
– Хороший, – усмехнулся Спасский. – Когда спит зубами к стенке...
– Где он сейчас спит, в застенках... Сломаете пацану жизнь...
– Закон есть закон.
– Да это я понимаю... Но и ты пойми, начальник, Гоша мне как родной. Не хочу, чтобы его, как ту щепку, по жизни бросало. Ты его мне отдай, я ему быстро мозги вправлю... Нельзя ему на зону, сломается он... Помоги, Данилыч, а? А я в долгу не останусь. Я же не с пустыми руками пришел. Тут сорока на хвосте кое- что принесла...
– Что там у тебя? – поморщился Спасский.
В принципе пасынку Сизого можно помочь. Принять его версию о том, что наркотики он нашел, выпустить под подписку, а со временем и вовсе закрыть дело. Но будет ли овчинка стоить выделки?
– Да мужика тут одного вроде бы покалечили возле «Шахерезады», так?
– Было дело, – оживился капитан.
Позавчера это случилось. Поругался мужик с женой на ночь глядя, вытащил из своей заначки две тысячи долларов и отправился в казино грусть-печаль развеять. Машину не взял, пешком пошел. Шел-шел, да не дошел. На каких-то удальцов нарвался. Получил железякой по голове, на этом все общение с ними и закончилось. Денежки, разумеется, тю-тю... Потерпевший сейчас в реанимации, грабителей же найти не удалось. А искать надо, дело-то не последнее...
– Есть тут одни пацанятки, фуфло натуральное. Знать их не знаю, но подсказать могу... Только ты мне пообещай, что с Гошей вопрос решишь... А ему все популярно потом объясню, больше ты о нем не услышишь, обещаю...
– Ну, если ты арапа не заправляешь, то помогу, – решился Спасский.
Баш на баш, как говорится.
В тот же день капитан Спасский выехал по указанному адресу. Взял своего напарника, участкового и трех бойцов из группы быстрого реагирования при ОВД. Этого было более чем достаточно для того, чтобы захватить двух «фуфлыжников», на которых показал Сизов.
Пятиэтажный дом шестидесятых годов постройки, озелененный, но тем не менее унылый двор. На четвертом этаже первого подъезда проживала гражданка Губина, по заверениям участкового, совершенно опустившийся человек – пьет беспробудно, живет с такими же алкашами, причем сожители постоянно меняются. Словом, не дом у нее, а притон для пьяниц и наркоманов. У нее-то сейчас и проводили время грабители. Пропивали добытые преступным путем деньги... Что ж, «малину» придется закрывать.
Дверь в квартиру простая, деревянная, облезлая. Даже «глазка» нет. И клавиша звонка уже давно приказала долго жить. Участковый постучался в дверь. Группа захвата наготове. Капитан Спасский не привык прятаться за чужими спинами, поэтому он тоже готовится к рывку в квартиру...
– Кто? – послышался из-за двери грубый женский голос.
– Мариш, это я, Иван, – назвался первым же попавшимся именем участковый.
Говорил он в нос, на пьяный лад затягивая слова.
– Какой Иван?
– А который без пузыря не приходит...
Слово «пузырь» подействовало на гражданку Губину, как магическое заклинание. Тут же послышался щелчок открываемого замка.
Один боец толкнул плечом дверь, второй прижал опухшую от беспробудного пьянства бабу к стене.
– Где постояльцы, мать твою? – рявкнул он.
– А-а, там! – Губина махнула рукой в сторону комнаты.
