из тех людей, которые пользуются минеральными удобрениями…
– Ты – фермер?
– Да. И председатель сельхозартели по совместительству. У нас даже свой мукомольный завод…
– Хорошо живешь.
– Ну, с тобой не сравнить… – Антон вышел в холл с двойным светом, задрал голову, чтобы оценить красоту огромной хрустальной люстры. – С кредитами разберусь, тоже дом буду строить… Может, даже не хуже твоего…
– Что за кредиты?
– Да так…
– Ты собираешься обратно?
– Да. Но если только с тобой.
– А без меня?
– Не трави душу.
– Ты никуда не уедешь…
Рая протянула руки, чтобы обвить шею Антона, но он отступил на шаг.
– С кем ты вчера была в ресторане?
– Как же мне нравится, когда ты меня ревнуешь…
– И все-таки?
– Это Степняков. Мой подчиненный. Хочет на мне жениться, а я гоню его к черту…
– Ты напилась с ним?
– А вот это отдельный разговор, – нахмурилась Рая.
– Что такое?
– Пошли!
Она взяла его за руку, привела к себе в спальню, плотно закрыла за собой дверь. Не хотела, чтобы Стелла подслушивала.
Антона она усадила на кожаную тахту – поближе к окну и подальше от двери. Села рядом, прижалась к нему.
– Степняков про тебя знает, – шепнула она.
– Откуда?
– Не знаю… Вчера у меня была мысль, что это он заказал Кирилла… Он мог следить за мной, потому и знает про тебя… И Власа он мог спрятать, ну, труп его… Я когда из Вологды вернулась, в квартире чисто было. Ни трупов, ни крови. Как будто и не было ничего… И милиция не беспокоила… А потом люди приходили. Заявили, что из МУРа, сказали, что тебя ищут. И еще сказали, что ты работал на какой-то преступный синдикат… Но я им про тебя ничего не сказала. Совершенно ничего…
– Был синдикат. Но не преступный, – покачал головой Антон. – А муровцы могли быть липовыми. Это могли быть люди из синдиката… Ты им ничего не сказала, поэтому они тебя и не тронули… И нас не тронули. Нашли нас с Оксаной, но пощадили… Может, и нет уже никакого синдиката. Столько времени прошло…
– Но Степняков про тебя знает… Мне кажется, что все начнется заново.
– Что все?
– Стрельба, кровь… Степняков сказал про тебя вчера. А сегодня ты со мной. Все одно к одному… Мне страшно!
– Ничего не будет, – с твердой уверенностью пообещал Антон. – Все давно уже быльем поросло. И я уже давно не тот. Я давно уже не убиваю. Я землю пашу, хлеб выращиваю. Я хлебороб, а не киллер…
– И все равно мне очень страшно.
– Если я уйду, тебе станет спокойней?
– Только попробуй!
Раю пугал туманный разговор, который вел с ней Степняков. Но еще больше она боялась потерять Антона.
Она с такой силой обхватила его за шею, как будто боялась, что злой смерч затянет его в свою воронку и утащит далеко-далеко. Уж лучше она отправится в ад вместе с ним…
Дмитрий Пахомович недоуменно свел брови в «шалашик».
– За удобрениями?! Домой?!
– Они закрылись в спальне, – с трудом скрывая злорадство, сказала Стелла.
Степняков пытался влезть к Раисе в постель, но получил шиш с маслом. И Стеллу радовало, что у него ничего не вышло. Ведь она ревновала его к своей хозяйке.
– И что? – затаив дыхание, спросил он.
– А что делают мужчина и женщина, закрывшись в спальне?.. Сначала было тихо, а потом такое началось…
– Что началось?
– Я тебе ночью покажу… У Раисы кавалер появился, я ей только мешать буду. Так что эту ночь мы должны провести вместе… Или нет?
– Ну как это нет? – фальшиво возмутился Степняков. – Конечно, да!.. Значит, приехал за удобрениями, и сразу в постель?
– За удобрениями, – кивнула Стелла. – Из колхоза… Может, он там быком-производителем по совместительству…
– Быком?.. А может, он «быков» отстреливал? На просторах нашей великой Родины, а?.. Ты бы вернулась к Рае. Покрутишься рядом с ними, узнаешь, как она обращается к своему производителю?.. Может, Антоном зовет, а? Может, Сергеем?.. Давай, девочка, давай. А ночью мы с тобой встретимся… Кстати, мне в ювелирный нужно заехать, – многообещающе улыбнулся Степняков.
– Зачем? – заинтригованно спросила девушка.
– Узнаешь. Сегодня же и узнаешь…
Обратно в дом к своему боссу Стелла уезжала в робком предчувствии надвигающегося счастья. Что, если сегодня ночью Дмитрий Пахомович сделает ей предложение?.. Сегодня она работает на Раису, а завтра, глядишь, сама начнет диктовать ей условия…
Никогда еще Рая с таким удовольствием не хозяйничала на кухне. Жаркое из парной телятины, в горшочках, с картофелем и грибами. Сложное блюдо, но вкусное, и она будет счастлива, если Антон отзовется о нем с искренней похвалой…
Она и раньше жила с ним, готовила ему обеды, но это было давно и в страшную пору добровольного изгнания. Тогда у нее была депрессия. И все равно Рая была счастлива… Зато сейчас, казалось, ничто не омрачало ее новую жизнь. Если не считать смутной напряженности, исходившей от Степнякова. Но с этим они обязательно разберутся. И тогда над их головами будет абсолютно безоблачное небо. Во всяком случае, Рае очень хотелось на это надеяться.
– От таких запахов любой мертвый проснется, – послышалось из-за спины.
Антон пересек просторную кухню, подошел к молодой женщине сзади, нежно обнял.
– Не надо про мертвых, – покачала головой Рая. – А то накликаешь…
– Тьфу-тьфу!..
– Так-то лучше.
Она не хотела, чтобы мертвые вновь встали между ними. Она не хотела больше терять Антона.
– С тобой так хорошо, – сказал он, – что уезжать неохота.
– А тебя никто и не гонит! – встрепенулась хозяйка дома. – Оставайся!..
– А как же земля?
– У меня участок – целый гектар.
– Для меня это слишком мало, – улыбнулся он.
– Можем купить целое поле.
– Где, в Подмосковье?
– А что?
– Здесь пшеница не вызревает. Солнца не хватает. Здесь овес хорошо выращивать, ячмень…
– А чем овес плох?.. Овсянку можно делать, овсяные хлопья…
– Для этого завод нужно ставить.
