– А ты непростая.
– Какая есть. Что, так и будем стоять?
– А, ну да. Прошу!
В квартире ничего не изменилось. Бардак. Но Марина чувствовала себя на седьмом небе. Потому что рядом с ней был Игнат. И плевать, что он бабник...
Игнат помог ей снять шубу. Возбужденно окатил ее взглядом с ног до головы. Марина знала, чем его взять. Смелая блузка с открытым верхом, короткая юбка в обтяжку – чуть нагнись, и взгляду откроется верхний срез чулок... А нагнуться пришлось. Чтобы снять высокие, на длинном каблуке сапоги. Игнат бесстыже смотрел на нее во все глаза. Но это нисколько ее не раздражало. Напротив, внутри у нее все пело от страстного восторга.
Она сама взяла его за руку, провела в комнату.
– Откуда ты такая? – очумело спросил он.
– Из института... А что?
– Да, Катька в самом деле – шестой номер по сравнению с тобой.
– Долго будешь по пятому номеру работать?
– Не понял.
– Не надо под психа косить. Коси под гусара, тебе это лучше идет. Ну чего ты стоишь как пень?
Марина сгорала от нетерпения. И не скрывала этого.
Мягким кошачьим движением она вытянула вперед руку, уперлась ею в грудь Игнату. И с силой толкнула его. Он упал на разобранный диван. И она готова была наброситься на него. Но сначала нужно снять блузку, юбку...
Она осталась в неглиже. Вид у нее чумовой. Распущенные волосы, шелковые корсет, чулки на подвязках... Она же знала, куда и зачем ехала?.. Никуда Игнату от нее не деться!
– Марина, ты меня убила! – ошалело пробормотал он.
– Придется тебя оживить...
Она сама набросилась на него. Сама утонула в нем. И ей нисколько не было стыдно. Ведь она любила этого человека.
Глава 9
Мурка и Анисим чисто отработали свой номер. Обработали терпилу, вытащили у него ключи. Сняли слепки. Пропажу вернули на место. Все как всегда.
И дальше все в тему. Поутру жертва отправилась на работу, хата опустела, и Капрон взялся за дело. Вместе с Кнутом проник в квартиру. Глаз у него наметан. Всего полчаса понадобилось ему, чтобы найти схрон. Как и предполагалось, «бобер» оказался жирным. На рыжье он был не богат, зато бабла – шесть «котлеток» по пять «кусков» в каждой. Вот это навар!
Хата богатая. Кнут хотел было прихватить забугорный видюшник. Но Капрон дал ему по рукам. Не хрен на мелочовку размениваться. От этой мелочовки только проблемы.
Но возникла другая проблема. Они уже собирались уходить, когда нежданно-негаданно появился хозяин. Открыл дверь, вломился в хату. И в прихожей нос к носу столкнулся с Кнутом, который шел впереди.
Терпила не шуганулся. С визгом схватил Кнута за грудки, но тут же просел в коленях. Глаза закатились, тело прогнулось, руки сами разжались. Мужик разложился по полу. А Кнут спокойно вытер окровавленный нож о рукав его пальто. На нож терпилу посадил... Мокруха...
– Спокойно, братан, спокойно, – прошептал Капрон.
Прежде всего ему нужно было успокоить самого себя. Слишком быстро все произошло, слишком крутая развязка.
Они вышли из квартиры, закрыли за собой дверь. Беспрепятственно спустились вниз, сели в машину, где ждала их Мурка. Баур за рулем. Он сразу дал газу, едва за Капроном захлопнулась дверь.
– Ты лоха прозевала! – с ходу наехал на Мурку Кнут.
– Как прозевала? – встрепенулась та.
– Тебя же на шухере поставили! Ворон, бля, считаешь!
– Ты кого блядью назвал? – взвилась Мурка.
Кнут понял, что переборщил. Но не угомонился.
– Я мокряка залупил! Из-за тебя!
– Та-ак! – гневно сощурилась Мурка.
– Хуряк! – огрызнулся Кнут.
Мурка облажалась, не вопрос. Она знала терпилу в лицо. Должна была заметить его, должна была дать отмашку Бауру, чтобы тот нажал на клаксон. Капрон и Кнут услышали бы, как гудит машина, и что-нибудь придумали бы. Напали бы на терпилу со спины, взяли бы на аркан, но чтобы без мокрого... А тут мокруха. Все из-за Мурки...
Она и сама понимала, что упорола косяк. Но ей вовсе не нравилось, что Кнут катил на нее бочку. Все- таки она центровая. Все-таки она Мурка.
Капрон признавал ее власть. И Кнут тоже – но только до поры до времени. Прокололась Мурка, и он был только рад опустить ее.
Он бы и дальше продолжал на нее наезжать, если бы не Баур.
– Бля буду, за нами «хвост»! – пожарной сиреной взвыл он.
Капрон обернулся, но ничего не заметил. Машин много, а какая увязалась за ними, непонятно.
– Зеленая «шоха» вяжется! – пояснил Баур. – От самого дома за нами прет.
– Во попали! – заколотился Кнут. – Менты пасут. Гадом буду, менты!
– Не гони волну, гунявый! – вызверилась на него Мурка. – Баур, срывай «хвоста»!
Кнут хотел сказать что-то резкое в ответ, но глянул на нее и прижух. Мурка на взводе, глаза горят страшным огнем, подавляющая энергия бьет ключом. Когда она в таком состоянии, к ней лучше не подступаться. Из нагана пальнет и не поморщится.
Ее отчаянность передалась Бауру. Он резко ударил по газам, разогнал машину, соскочил со своей полосы и нырнул под колеса «КамАЗу». «Шестерка» тоже прибавила в скорости. Но Баур обхитрил ментов. Обогнул «КамАЗ», съехал на крайнюю левую полосу. Пропустил фуру и объезжавшую его «шоху». Вернулся на вторую полосу и тут же снова съехал на крайнюю левую – свернул в ближайший поворот. И дворами, дворами... Ушли.
Мурка велела выехать за город и уничтожить машину. Так и поступили. Загнали в лес и сожгли к чертям собачьим. И отправились домой.
На хате все было спокойно. Ментами и не пахло. От избытка чувств накрыли поляну. Все было нормально, пока не завелся Кнут:
– Жмур за нами. Как выпутываться будем?
Он зло смотрел на Мурку. И готов был сказать все, что про нее думает.
– Как будешь выпутываться ты? – вздыбилась Мурка. – Ты лоха зажмурил!
– Но ты ж его проворонила!
– Хочешь сказать, что я ворона? То блядь, то ворона. Очень мило...
Мурка неторопливо поднялась со своего места, подошла к нему. Движения плавные, по-кошачьи мягкие. Но бутылку с водкой она схватила с такой быстротой, что Кнут не успел ничего понять. Так же стремительно бутылка опустилась на его голову.
Кнут вырубился мгновенно. Даже за голову схватиться на успел.
– Кто еще баллоны будет на меня катить? – свирепо спросила она.
– Я пас! – усмехнулся Баур.
Он чувствовал себя героем. Понятное дело, влегкую «хвоста» с машины снял. Ас-водила.
Капрон промолчал. Он понимал, что Мурка, в общем-то, права. Не должен был Кнут хавло на нее раскрывать. Но уж больно круто она с ним обошлась.
Кнут скоро пришел в себя. Ему ввели обезболивающее – двести грамм водки внутрь.
Мурка накачивалась водкой сама, без чей-то помощи. Видно было, что напиться хочет – отключиться и забыться. Видно, что хреново у нее на душе.
В конце концов Мурка дошла до кондиции. Медленно поднялась из-за стола. Качало ее конкретно – как былинку на ветру.
