Угроза подействовала, и за Егором закрылась дверь. Почему-то вдруг вспомнился фильм «Анкор, еще анкор!» с блистательной Еленой Яковлевой. «Здравствуй, жопа, Новый год!». Но там эта фраза была произнесена не совсем к месту. Зато у Егора случай как раз что надо…
Ксения не знала, куда ее ведут, и не видела двери, которая открылась со скрипом. Ее втолкнули в какое-то помещение, и тогда она поняла, что больше никто ее не держит. Руки были свободны, и можно снять повязку.
Она увидела, как дверь закрылась, и смогла осмотреть помещение. Вполне нормальная на вид комната – стены отделаны шлифованной, выкрашенной в цвет дуба доской, на полу мягкий ковер, потолок тщательно выбелен. Шкаф, кровать, тумбочка, трельяж, два полукресла, стол. Телевизор, видео, музыкальный центр. Одна дверь железная, другая – деревянная, за ней – небольшое, в кафеле, помещение, душ, умывальник и унитаз. Все новое, как будто только-только установленное.
Все бы ничего, но здесь не было окна, вместо него – маленькая, закрытая непрозрачным стеклом отдушина под потолком. Ксения открыла шкаф и увидела какие-то прозрачные балахоны вроде тех, в которых она исполняла стриптиз. И туфли с толстой платформой из прозрачного пластика… Фантасмагория какая-то.
Здесь же, в шкафу, висел еще и костюм Снегурочки, судя по длине и декольте, купленный в секс-шопе. Но в догадках Ксения терялась недолго. Дверь открылась, и в комнату вошел мужчина, в котором она узнала Мохнатого. Ухоженный, в черном костюме в белую продольную полоску, в туфлях из крокодиловой кожи, благоухающий хорошим французским одеколоном. Но при всем этом уголовщиной от него несло за версту. И галантности ни на грамм. Жесткая улыбка прирожденного хищника, ледяной взгляд.
– Ты?!
– Я же тебе сказал, никуда ты от меня не денешься, – холодно усмехнулся он.
– Ну, ты и сволочь!
– Базар фильтруй! Я тебе не твой придурок Егорка. Я перед тобой тут расфуфыриваться не собираюсь…
Мохнатый приподнял рукав пиджака, чтобы она смогла разглядеть его золотые с драгоценными камушками часы. Очень дорогие, но такие же безвкусные, как и его костюм в полоску.
– Да я это уже поняла, – потирая шею, с горечью усмехнулась она.
– Тридцать четыре минуты до Нового года, – строго сказал он. – А ты в какой-то стремной куртке…
– Куртка как куртка. Теплая…
– Какая-то ты зачуханная стала, – скривился он.
– Ой, что верно, то верно! Видел бы ты мои рейтузы… Застиранные! Латаные-перелатаные!
– Ничего, там в шкафу все есть. Переодевайся.
– А еще у меня молочница. И хламидиоз.
– Еще что-нибудь придумай, – пренебрежительно усмехнулся он.
– Да нет, не придумываю…
– Ты дура, если ничего не понимаешь. Все очень серьезно. Выхода у тебя нет. Или ты живешь здесь и ублажаешь меня, или тебя убьют и похоронят…
– Не смешно, – поежилась Ксения.
– Вот и я о том же. Сейчас ты переоденешься, исполнишь танец Снегурочки. Потом я познакомлю тебя со своим Дедом Морозом.
– Не думаю, что я буду рада знакомству, – сморщилась Ксения.
– Время идет, а ты все еще стоишь. Давай раздевайся…
– Вообще-то я раздеваюсь только перед своим мужем.
– Помнишь, я пообещал тебе, что грохну твоего хоря. И еще сказал, что ты никуда от меня не денешься. Ты долго бегала от меня, но не убежала. Ты у меня в руках. И твой муж у меня в руках. Я знаю, где вы снимаете квартиру, я знаю, как его убить…
– Не трогай Егора! – холодея от дурного предчувствия, потребовала она.
– Все зависит от тебя, крошка. Ты должна была танцевать стриптиз в клубе, а теперь будешь танцевать здесь, только для меня. И поверь, шансов сбежать у тебя на этот раз нет никаких. Это раз. И никто тебе не поможет. Это два… Если будешь ломаться, я дам отмашку на твоего Егора. А тебя возьму силой. А потом тебя запустят на круг. Твоего Егора завалят, но я тебя к нему на тот свет не отправлю. Я продам тебя в рабство. К чеченцам. Будешь жить в горах и обслуживать аулы за кусок хлеба.
– Но я не хочу.
– С Фирсом же ты хотела.
– Не хотела, просто не было выбора. И давно это было…
– Значит, тебе придется вернуться в прошлое. И стать шлюхой, которой ты была.
– Я никогда не была шлюхой!
– Нет, ты была шлюхой Фирса, теперь будешь моей. А если не захочешь, через тебя протопчется стадо «быков». Или тебя это заводит?
– Нет.
– Тогда расслабься и получай удовольствие. Начать можешь с этого.
Мохнатый достал из кармана пакетик с каким-то порошком, пластиковую трубочку из тех, которыми комплектуются соки в картонных упаковках, бросил все это на стол. И снова посмотрел на часы.
– Если через пятнадцать минут не будешь готова, очень горько об этом пожалеешь.
Он ушел. Звук, с которым щелкнул замок, подтвердил безвыходность положения, в котором оказалась Ксения. Мохнатый долго ждал, но все-таки добился своего. Она в западне, из которой нет выхода. Из подвала не выбраться, а помощь не придет. Наверняка эта сволочь все предусмотрела.
В нервном раздумье Ксения взяла пакетик, развернула его. Белый порошок с розоватым оттенком, в нем мелкие кристаллы, которые нужно растолочь перед употреблением. Кокаин, одним словом. И ей ничего не стоит выложить из него дорожку. А Мохнатый даже трубочку приготовил, чтобы она зря не теряла времени. Эта мразь обо всем позаботилась. Значит, у него все точно продумано. И шансов у нее нет.
Но, может быть, когда-нибудь она ему надоест и он даст ей отставку. Тогда она вернется к Егору. Вранье это, что горькая правда лучше, чем сладкая ложь. Второе для мужчин гораздо более предпочтительней. Она скажет Егору, что ее с кем-то перепутали, хотели получить с нее выкуп, но потом отпустили. Неважно, что через месяц… Или два… Или три… А что, если Мохнатый будет держать ее в плену год, два? Или даже целую вечность?
Но ведь он может убить ее прямо сейчас. Если она не будет покорной. Он запросто может это сделать. Он же бандит, для него людская кровь, что водица. Сначала он бросит ее на толпу, а потом выставит на мороз, обольет водой и превратит в ледяную статую. Умирать она будет долго и в страшных мучениях. Но еще хуже попасть в рабство к чеченцам. Уж лучше оставаться в тепле, танцевать под музыку. Тем более что она любит танцевать. Вернее, любила, пока проклятый стриптиз не отбил всю охоту. Она будет танцевать, потом ляжет в постель к Мохнатому. Ей будет противно, но ведь не умерла же она от брезгливости, когда ложилась с Фирсом. Как это ни постыдно вспоминать, но Ксения тогда научилась даже получать удовольствие. Так себе удовольствие, но все же…
И к Мохнатому она приспособится. И в награду когда-нибудь получит свободу. Чтобы вернуться к Егору. Через Крым и Рым пройдет, но вернется к нему. И, возможно, даже признается, что с ней было. Он ее любит, поэтому простит.
Но как он сможет ее простить, если она снова подсядет на кокаин? Даже если она скроет правду, он ей просто-напросто не поверит. Ведь это же истина в первой инстанции, что наркоманам верить нельзя.
Ксения завернула пакетик, положила его в ящик стола – ни к чему мозолить себе глаза. Она сняла куртку, подошла к шкафу, дрожащими от ужаса руками вынула костюм Снегурки, подобрала под него туфли с голубой каймой. Как она и ожидала, это был ее размер. Видно, Мохнатый узнал его в стриптиз-клубе…
На полках в шкафу Ксения обнаружила несколько комплектов белья, опять же того размера, который был у нее полтора года назад. С тех пор ее фигура не изменилась в объемах, поэтому белье должно было подойти. Дорогое белье, эротическое… Да, не жалел Мохнатый денег для воплощения своих извращенных желаний. Значит, он настроен очень решительно. Ксения должна стать его сексуальной рабыней – это его решение, и оно будет исполнено любой ценой. Значит, он действительно может убить Егора. Уже потом, когда по ней протопчется вся его бандитская мразь. Его убьют, а ее продадут в рабство…
