– Где она сейчас, да? – крепко задумался Гасан.
Похоже, он понял, что проговорился.
– Я не знаю, про какую Вику вы говорите, – включил он задний ход.
И улыбка на лице идиотская. Как будто он в ментовке, а перед ним опера. Типа, попробуйте докажите, что он знает Вику Кардашову. Можно подумать, Валере нужны неопровержимые доказательства. Нет, ему нужна всего лишь правда.
– Ты кого лечишь, ишак толстожопый? – рассвирепел Валера.
По его команде пацаны скопом набросились на Гасана. Били его жестоко. У Махмуда случился нервный тик, когда он увидел, как его покровитель вместе с кровью выплюнул несколько зубов.
– Они ему больше не нужны, – хладнокровно пояснил Валера. – Все равно пристрелим, как собаку... И тебя, Махмуд, пристрелим. Как грязного вонючего ишака. Только сначала яйца тебе отрежем. А то вдруг выяснится, что ты Вику насиловал...
– Я?! Насиловал Вику?! – завизжал морально раздавленный Махмуд. – Да я ее пальцем не трогал!
– А кто трогал?
– Я не знаю... Она у Мусы... Пожалуйста, не убивайте!
Как ни странно, у Махмуда начисто отсутствовал восточный акцент. Может, это у обрусевших нерусей в крови просить пощаду на чистом русском языке? А в обычной жизни они нарочно коверкают слова...
– Скажешь, как Мусу найти, будешь жить. Нет... сам знаешь, что будет. Выбирай.
– Но я не знаю, где Муса. Гасан знает...
Азербайджанский «бригадир» долго не хотел говорить, как найти Мусу. Но в конце концов он сломался. И повез показывать дом, в котором он держал Вику.
Муса был чеченцем. И, если верить Гасану, вместе с ним Вику охраняли три бойца с обрезами. Не густо. Но и не пусто. Тем более если знать, как лихо чечены жмут на спусковые крючки.
Вику держали в частном доме в районе Сокольников. Место отличное. Если снести все старые дома, построить новые, уложить асфальт, все такое прочее. Было бы неплохо воздвигнуть здесь элитный поселок для нуворишей... Валера мог бы дать волю своим коммерческим фантазиям. Но он вовремя вспомнил, что сюда он приехал не для того, чтобы созидать.
Сюда он приехал, чтобы убивать... От этой мысли зашевелились волосы на голове. В желудке образовалась сосущая пустота, руки стали ватными. Указательный палец правой руки и вовсе занемел. А ведь его нужно просовывать в спусковую скобу.
Машины стояли в укромном месте. Подступы к дому разведаны. Осталось дать сигнал к штурму. Но Валера медлил. Никак не мог решиться...
Казалось бы, все просто. Подошел к жертве, прицелился, нажал на спусковой крючок. Но так только казалось. Где-то внутри него таилась сдерживающая сила. Душа протестовала против предстоящего убийства...
А убивать надо. Никаких «брать живыми». Жалость – это слабина, через которую можно пополнить список павших «волков». А Валера не собирался терять своих пацанов. Если уж заварилась каша, то пусть ее расхлебывают чечены. Никто не звал их на эту землю. И вообще, какие они люди, если похитили Вику? А сколько погибших пацанов на их совести. Они звери, их нужно убивать...
Валера накручивал себя, заводил. Сначала прошел мандраж, затем отпустило палец, руки снова налились силой. Злость и ненависть будоражили кровь, выгоняли из души все сомнения.
Все решено. Надо идти. Надо убивать. Надо!.. И все равно, что-то удерживало Валеру. Но он пересилил себя. Повел за собой пацанов.
Дом огорожен был высоким деревянным забором. «Чехи» просто не могли видеть, как бойцы подтянулись к калитке. Федя Мускул размахнулся кувалдой. Бу-бух! Замок остался, а калитка вдребезги.
Все, началось. Теперь никаких тормозов. Только вперед.
Пацаны растеклись по двору. Два бойца блокируют правую сторону дома, еще двое – левую. Все остальные вперед. Федя снова пустил в ход кувалду. И с одного маха вышиб дверь.
Валера первым ворвался в дом. И тут же наткнулся на чечена. Это был совсем молодой паренек. На подбородке едва заметный пушок, глаза ясные, светлые. Ну никак не походил он на грозного чеченца. Самый обычный пацан... Но у этого «обычного» пацана в руках обрез охотничьего ружья. И взгляд в один миг налился дикой злобой. Рука с обрезом поднимается. Сейчас грянет выстрел... Ба-бах!..
Валера выстрелил первым. Его пуля ударила «чеха» в грудь, швырнула на стену. С разведенными в сторону руками, с широко распахнутыми глазами он опустился на пол. Теперь это снова был человек. Мертвый человек...
И опять Валера ощутил слабость в руках. К горлу подступил ком тошноты. Перед глазами застывшей картинкой завис мертвеющий взгляд застреленного «чеха».
Валера не сразу понял, что на него смотрит еще один чечен. Живой. И с пистолетом в руке. У Валеры не было ни малейшего шанса опередить его.
Но все же враг не успел выстрелить. Момон вовремя нажал на спусковой крючок. И чеченец с простреленной головой рухнул Валере под ноги.
А Момон уже двинулся дальше. И Скорп с Витей потянулись за ним. Валера очнулся и тоже направился в глубь дома.
Послышались выстрелы. Много выстрелов, один накладывался на другой. Валера зашел в комнату и увидел еще двух «чехов». Пацаны завалили наглушняк обоих. И ни у кого не дрогнула рука...
Не облажались пацаны. Поэтому все живы. Только у Момона прострелена нога. Но это не смертельно...
Валера обыскал весь дом, но Вики нигде не было. И спросить не у кого. Все «чехи» одним рейсом отправились на горные вершины к своим праотцам.
Неужели пацаны зря штурмовали дом, неужели зря валили чеченов?.. Да нет, не зря. «Чехи» по-любому их враги. И с них давно пора было спросить за кровь убитых пацанов. Кровь за кровь...
– А может, она в подвале? – спросил Витя.
Эта версия имела право на существование. И подвал в доме имелся. Только никак не удавалось найти вход в него. Валера первым догадался отодвинуть в сторону комод на кухне. И обнаружил под ним деревянную крышку, под которой находился спуск в погреб. А в погребе была Вика. Она лежала на каком-то тряпье под грязным овчинным тулупом.
Волосы спутаны, рот заклеен изолентой, руки связаны за спиной. Лежит как овечка на боку перед закланием. Взгляд пустой, жалкий... Она думала, что за ней пришли «чехи».
Из темноты подвала ее вытащили на свет. Только тогда она узнала Валеру.
– Я знала, что ты придешь, – тихо сказала она, едва ей расклеили рот.
Валера разрезал веревки на ее руках. Она нежно улыбнулась и мягко провела руками по его волосам.
– А куда я от тебя денусь?
Он взял ее руку, прижал ладонью к своей щеке... Эта девчонка – самая лучшая. И они должны быть вместе. Пусть только Кардашов посмеет разлучить их.
– Валера, уходить надо, – сказал Витя.
– Момон где?
– В машине уже.
– Тогда поехали.
Валера не хотел, чтобы Вика видела трупы. Поэтому когда вел ее на выход, нарочно закрыл ей обзор. Кровь и смерть не для женщин... Плохо, что порой они сами ввязываются в кровавые истории. И хорошо, что есть мужчины, которые могут выручить их из беды.
Он испытывал гордость за себя. Все-таки он смог освободить Вику. И в то же время на душе было тошно. Он убил человека. В упор, из пистолета. Он – убийца... Перед глазами вспыхнул и погас мертвеющий взгляд чеченца. Укор совести. И плохой знак...
– Они тебя били? – уже в машине спросил у Вики Валера.
Он нежно обнимал ее за плечи. Она не пыталась отстраниться. Напротив, сама жалась к нему. Ее спина мелко подрагивала.
– Да... Один скот в живот больно ударил. Он изнасиловать меня хотел. А другие сказали, что не надо.
