Тимур...
– Типун тебе на язык... Тимур в тюрьме...
– Всего-то... Ты так больше не шути, ладно?
Она опустилась на табурет, потянулась к столу, взяла с него пачку «Море», достала сигарету, закурила.
– Да я не шучу... Извини, если напугал...
Он тоже присел и закурил.
– Напугал ты меня, Валера... Ладно, все нормально... В чем Тимура обвиняют?
– Худо дело. Убийство ему шьют, такая вот беда...
– Убийство?!.. Он что, правда, кого-то убил?
– Не, брехня все это. Никогда Тимур не убивал. Его подставили. Зуб даю, что подставили... Это, я чего пришел. Сказать, чтобы ты не ждала Тимура...
– А он меня ждет? Что, если мы к нему поедем?
Полина вспомнила, как ждала его у ворот Серпуховского изолятора. Как дура туда приперлась. Зато какой героиней она себя тогда чувствовала... И сейчас она готова ехать в тюрьму к Тимуру. Может, она в самом деле дура? А может, просто рисковая девчонка...
– Да поехать-то можно, – пожал плечами Валера. – Только тебя к нему сразу не пустят. Надо заявление написать, то да се... Знаешь что, можно один номер провернуть. Я одного человечка знаю. Мы ему заплатим, а он тебя к Тимуру проведет. В кабинет для допросов. А через перегородку с ним говорить – это не то...
На какой-то миг Полина увидела себя в мрачном сером помещении. Грязные стены, пыльный стол, Тимур в арестантском одеянии. Он подходит к ней, разворачивает к себе задом, наклоняет... Брр, какой ужас. И какая острота ощущений!.. Да, это было бы здорово заняться с ним любовью в тюрьме. Стыдно и приятно... Наверное, она в самом деле дура. Или просто извращенка...
– А когда это можно сделать? – завороженно спросила она.
– Ну, я думаю, на неделе устроим... Тимур будет рад увидеть тебя...
– Погоди, на неделе – это в будний день? Но я же работаю...
– Ну и что? Отпросишься на пару часов...
Полина огорошенно поджала губы... Она готова ехать к Тимуру сейчас, из медвежьей берлоги. Но уже послезавтра она снова будет вращаться в приличном обществе. И она ни за что на свете не захочет вырваться из этого круга, чтобы ехать в тюрьму на свидание с уголовником. Да она лучше застрелится...
– А в следующую субботу нельзя?
Ее мир расколот на две половины. Будние дни и выходные. Тимуру в ее жизни есть место только в одной половине, в последней... Нет, она не дура. Она идиотка. Надутая идиотка, если думает так... Сейчас она должна отбросить в сторону все социальные предрассудки. И она сделает это...
– Не, в субботу выходной. В субботу только через перегородку...
– Ладно, пусть будет будний день, – решилась она. – Постараюсь вырваться...
Сейчас она чувствовала себя женой декабриста, готовой отправиться в Сибирь. На душе стало холодно и неуютно... И все же она не отступится от своего слова.
– Ты мне про Тимура расскажи, – попросила она. – Насколько все серьезно?
– Да серьезно, – нахмурился Валера. – Какая-то гнусь бизнесмена одного застрелила. А ствол, из которого стреляли, Тимуру подбросили... Это, тебе надо с Гербертом Юрьевичем встретиться. Он сейчас Тимура ведет...
– Есть надежда, что он его защитит?
– Да надежда всегда есть. Только не все просто... Тимур как бы бабки с этого бизнесмена вымогал. А потом как бы застрелил. У следствия все срастается. Короче, Тимур влип капитально...
– И как ему можно помочь?
– Если честно, не знаю. Менты его крепко в оборот взяли. Дело на двух вещдоках держится. На видеокассете и пистолете. С этим у ментов железно, не подкопаешься. Никаких свидетелей не надо. Главное, кассету спрятать надежно и ствол. А менты их хорошо спрятали...
– А прятать их зачем?
– Как зачем? Если вещдоков не будет, дело может развалиться... А так суд будет. Тимуру лет пятнадцать впаяют...
– Пятнадцать лет?.. И что, эти пятнадцать лет я его не увижу?
Полина не хотела выходить замуж за Тимура. Но и жить без него не могла. Сейчас она особенно остро это осознала. Надо что-то делать, нужно выручать Тимура. Но что она может сделать?
Полина решилась на отчаянный шаг. Она обратилась за помощью к отцу.
– Ты что, с ума сошла? – Его возмущению не было предела.
– Да! Представь себе, я сошла с ума!.. – не дрогнула под его натиском Полина. – Я не переживу, если Тимура посадят!
– Ты хоть думай, что ты говоришь! Ты подумай, кто ты, а кто он... Ты хотя бы обо мне подумай! Я заслуженный человек, коммунист с тридцатилетним стажем, и я должен помогать какому-то убийце?
– Тимур никого не убивал!
– Ну да, конечно! Он никого не убивал... Никто никого не убивает. А криминальных трупов все больше и больше. Я, между прочим, хорошо знаю, что в стране творится...
– Папа, я знаю, что у тебя есть знакомые в КГБ.
– Ну и что, если есть?
– Я хочу, чтобы ты похлопотал за Тимура!
– Полина!!! Опомнись!!!.. Ты даже не представляешь, о чем ты меня просишь!
– Я знаю, что прошу. И знаю, кого.... А кого мне еще просить, как не родного отца!
– Полина, ты толкаешь меня на должностное преступление!.. Я не имею права просить за какого-то уголовника. Меня никто не поймет...
– А кто поймет меня?.. Папа, я его люблю! Люблю!!!
Она понимала, что ее отец важный партийный деятель. В табеле о рангах он стоит очень высоко. Тимур – бандит. Он – социальное зло. Они отличаются друг от друга как небо и земля... Но отец должен понять, что любовь – это такая дрянная штука, которая может заставить небо упасть на землю. Сейчас она понимает это, как никогда раньше. И он должен это понять...
– Полина, ты рехнулась!
– Папа, ну сколько тебе можно говорить, что я в самом деле сошла с ума! Если Тимура посадят, я этого не переживу!
Отец у нее упрямый. Но перед ней ему трудно устоять. Рано или поздно она его уговорит.
– Вот напасть так напасть! – страдальчески скривился он. – И откуда только этот уголовник свалился на нашу голову?
– Ты лучше спроси, когда он свалился? Ты должен помнить, что было бы со мной, если бы Тимур не спас меня... А ведь он меня еще и от смерти спас...
– Ты думаешь, я этого не помню? – покачал головой отец. – Помню, я все помню...
Он подошел к Полине, с отцовской нежностью посмотрел на нее, привлек к себе, обнял.
– Я понимаю, дочка, любовь зла. И ты полюбила козла... Мне трудно с этим смириться...
– А ты разве смирился?
Полину вдруг осенило. Она отстранилась от отца, возмущенно посмотрела ему в глаза.
– Тимура подставили. Кто-то подсунул ему стреляный пистолет... Может, это ты постарался!
Отец взорвался, сильно топнул ногой.
– Да как ты смеешь?..
Вдруг он нехорошо изменился в лице, покачнулся, рукой нащупал подлокотник дивана, тяжело сел.
– Что с тобой? – не на шутку встревожилась Полина. – Сердце?..
– Нет, все уже в порядке... Воды принеси...
Он и в самом деле отошел. Порозовел. Выпил полстакана воды.
– Больше так не говори, дочка, не надо... И вообще, давай оставим этот разговор?
