мину.
– Ты кто такой?
– Какая разница?
Было видно, что фраерок не ожидал от него такой прыти. Заменжевался. Но все равно еще хорохорится. Типа, крутой...
– Ни хрена себе, какая разница? – надвинулся на него Демьян.
По комплекции мужик вроде не хилый. Но перед ним он слаб, однозначно. Демьян таких живчиков с детства терпеть не может. Всех на части рвет. И этого сейчас на куски...
– Ты с моей телкой тусуешься. А мне какая разница?
Да он его прямо сейчас... А потом этот хмырь стукнет в ментовку и снова «крытка». А там Сушеный... Нет, лучше его не трогать. Хотя зачморить можно. Даже нужно.
– Твоя телка?! – взвизгнула Катька.
И куда вся робость подевалась. Сейчас перед Демьяном стояла самая натуральная мегера... Красивая мегера. До чертиков сексуальная... Демьян хотел ее прямо сейчас...
– Во-первых, я не телка! А во-вторых...
– А во-вторых, она не твоя, – добавил за нее хмырь. – Она моя девушка!
– Ты хоть понял, что ты сказал? – снова надвинулся на него Демьян. – Какая она твоя?.. Была ваша, стала наша... Вали отсюда, козел! Вали, пока цел!
– Ладно, ладно, – зашугался живчик. – Ты еще поймешь.
– Что я пойму?! – схватил его за грудки Демьян.
Он бы душу из него вытряс. Да не хотелось обратно в камеру...
– Неделя тебе все объяснит...
– Неделя?! Ты его знаешь?
Демьян отпустил хмыря.
– Знаю.
– Ты мне угрожаешь?
– Нет, просто...
– Засунь свое «просто» знаешь куда?.. Все, вали отсюда!
– Не хочешь по-хорошему. Ладно...
Фраерок обогнул его, подошел к машине с другой стороны. Открыл дверь для Катьки. Та не заставила себя долго ждать, юркнула в машину.
– А ты куда? – осатанело взвыл Демьян.
Но его никто не слушал. Хмырь прыгнул за руль и лихо ударил по газам. Демьяну оставалось только садануть ногой по левому заднему крылу. Удар приличный – осталась вмятина. Ничего, это только начало...
Неделя недовольно качал головой.
– Ты чего буянишь, братан? Не надо буянить. Не надо... Ты хоть врубаешь, по какой ты статье был закрыт?
– Ну это, за сейф. Ну мохнатый...
Демьян чувствовал себя лепешкой под этим тяжелым прессующим взглядом.
– Ты же должен был знать, что мне западло было за тебя подписываться. Но я же подписался...
– Так это, век не забуду...
– Ты какого лешего на Сушеного наехал?
Демьян оторопел. Оказывается, Неделя в курсе всех его тюремных разборок. Уж не через него ли воры ему предъяву собираются навесить? Что, если так...
– Так это... Сушеный сам начал... Славу распечатать хотел... Меня мог...
– Тебя бы никто не тронул. Я что, по-твоему, зря за тебя мазу тянул?
– Да это... Так получилось...
– Получилось... Учти, больше я тебя отмазывать не стану. Зачалишься на кичу по «мохнатой» статье, пальцем не пошевельну... И вообще, если зачалишься, сам за Сушеного ответ будешь давать...
– Да это понятно, – пробормотал Демьян.
– Ничего тебе не понятно. Баклан ты. В натуре баклан... Братан твой серьезным человеком был. А ты баклан... Какого хрена ты на ту телку полез?
– Ну так это... Сам не знаю... Фазу замкнуло...
– Фазу замкнуло. Голимый, скажу тебе, отмаз. У правильного пацана фазу не должно клинить, понял?
– Понял.
– Я уже в курсах, что это за телка. Давно за ней ссышься... Ты Марку вчера крыло помял.
– Какому Марку? А-а, этому, на «БМВ» который...
– Он самый.
– А он кто?
– Ты сначала должен был это узнать, а потом уже костылями махать... Марк наш человек. Мы с него имеем...
– Коммерс?
– Коммерс. И при том жирный коммерс. Мы его «крыша», а ты на него вчера наехал. Как, по-твоему, это нормально?
– Ну так, а чо он Катьку увел?
– У кого увел? У тебя?! Так она твоей и не была...
– Была. И будет...
– Ты, пацан, так больше не говори, понял? Если у тебя от амуров башня слетает, так мы ее поправим. Кувалду возьмем и все шестеренки на место вставим. Брать кувалду?
– Да не надо.
– Тогда заглохни и слушай сюда. Про Катьку ты уже забыл, понял?
– Понял.
– Марка ты тоже оставляешь в покое. Нет его для тебя.
– Нет.
– За помятое крыло я с тебя спрашивать не буду. Ты хоть и зеленый, но пацан. А Марк по-любому – лох... Но смотри, еще раз – и в глаз. Вопросы?
– У него что, с Катькой серьезно?
– Да вроде серьезно. В Сочи вместе ездили. Теперь вот вместе живут. Может, за пирок да за свадебку... А ты хоть знаешь, как у них все образовалось? Из-за тебя все. Я Марку на эту Катьку отмашку дал. Чтобы он уболтал ее насчет заявы...
– Так что, я теперь задницу ему должен целовать?
– Ты за свою задницу беспокойся. А за его задницу другие думать будут. Чтобы забыл о нем. И о Катьке своей забудь...
– Забыл.
– Твое счастье, что ты еще совсем зеленый. По большому счету за твои косяки тебе по самое не хочу вставить надо... Но на первый раз я тебя наказывать не буду. Живи, пока я добрый... Но учти, еще раз такой косяк с «мохнаткой», я тебя жалеть не буду. Ракету тебе в задницу и на Луну. В расход пойдешь, понял?
Теперь ясно, почему Демьяна вчера никто не встречал. Братва знала о том, что его отпускают. Но Неделя не стал устраивать торжеств. Он такой же матерый уголовник, как и Сушеный. И если залетел по позорной статье, радуйся, если он спросит с тебя за это в легкую... Демьян радовался. Ведь с него могли спросить жестко, по всем пунктам воровских понятий...
– Да нет, больше косяков не будет, – понуро мотнул он головой.
– Ты сейчас как тот сапер. Без права на ошибку. Один косяк – и на воздух...
– Да понял я.
– А раз понял, давай за дело... Тут у нас одна точка открылась. Торговые ряды на Знаменке. Там всего понемногу. Но бабки неплохие крутятся...
