задерживаю.
– Не понял! – вылупил глаза солист.
– Извините, что отняла у вас время, – уже направляясь к выходу из зала, сухо сказала она. – Встретимся как-нибудь в другой раз...
Она уже привыкла с легкостью отказывать начинающим артистам. И с этими зэками церемониться не собиралась. Несколько дежурно-вежливых фраз – и гуд бай, пацаны...
– Э-э, ты это, притормози! – нахраписто потребовал другой, самый здоровый из всех.
Он спрыгнул со сцены и перегородил ей путь.
– Ну, чего тебе? – устало спросила его Ирина.
Наглый тип, но и не таких обламывали.
– Ты это чо, побоку пустить нас хочешь?
Думает, если бандит, то может наглеть безнаказанно. Только крен он угадал.
– Не подх
Да не тут-то было. Он ухватил ее за руку.
– Зато ты, киса, мне подходишь, – недобро оскалился он.
Вот так, приехали...
В сущности, она не была жестокой. Но приходилось таковой быть, иначе грош ей цена. Хищный волевой взгляд, мощная внутренняя энергия позволяли ей держать в руках крупное криминальное сообщество. Затем времена изменились. Команда отошла под крыло Вадима. Но она продолжала носить маску холодной неприступности. И жестокость осталась. Вроде бы законный у нее бизнес. Но основан он на криминале. Не зря же она держала при себе свою собственную бригаду – а это два десятка «быков» со «стволами». И «стрелки» конкурентам накидывала, и на разборки пацанов своих посылала.
Сейчас все спокойно. Никто ее не тревожит, дорогу не перебегает. В семейной жизни вроде счастлива. Все мягче становится ее взгляд, все безобиднее выражение лица. И, видно, уже дошла до того, что хмыри какие-то вольности себе с ней позволять начали... Но она все та же Ириха.
– Пошел на крен, урод! – Взгляд ее налился гневом.
Она была сейчас в таком состоянии, когда ее боялись даже самые крутые. Только на наглеца это не произвело должного впечатления. Ну да, конечно, он думает, что она просто продюсер, никем не прикрытая. Ей можно хамить...
– У-у, ты какая! – глумливо протянул он.
Что ж, он сам себя наказал.
Ирина хищно усмехнулась и нажала кнопку на часах. Сработал микрорадиопередатчик, на вызов в зал вломились пятеро ее пацанов.
– В подвал его, – коротко приказала она, ткнув пальцем в наглеца.
Несколько секунд, и того скрутили по ногам и рукам.
– Ты еще пожалеешь, курва! – зло бросил он ей вслед.
– Зря ты так, – оборачиваясь к нему, ответила она.
И многозначительно посмотрела на входившего в зал Амбала. Тот понимающе кивнул. С этой минуты уголовный хам был обречен. Угрожая ей, он подписал себе приговор.
Никто не смеет грубить и угрожать ей безнаказанно.
Только одного человека она простила. Того мутилу, который вышиб из собственной квартиры ее родителей и принял ее за проститутку. Тонкая интуиция направила ее к верному решению.
Звали его Игнат. Но по имени его никто не называл. Кликуха Пижон приклеилась к нему намертво. Квартиру он вернул обратно. Зато ему помогли снять другую. И охраной обеспечили.
Пижон не врал. У него действительно была приличная клиентура. Три года занимался он девочками. Хитрый, изворотливый, он сумел привлечь к себе солидных людей. Строгая конфиденциальность встреч гарантировалась им стопроцентно. Но это было только поначалу, до встречи с Ириной. Что ж, сам виноват, что попался ей на пути.
В квартире для интимных встреч установлены были миниатюрные видеокамеры. Они фиксировали мельчайшие подробности постельных игрищ. В конце концов в сети попалась крупная рыба. Важный правительственный чиновник, ведавший приватизацией. Шантажировать его долго не пришлось: сдался на удивление быстро. Он сам подыскивал ей приватизируемые здания, уступал их по бросовой цене. Правда, оградить ее от других соискателей он не мог. Были ведь чиновники и повыше его рангом. Но у соискателей на халяву не было такой силы, как у нее. Амбал со своими «быками» разбирался с ними в два счета.
Совсем недавно в капкан угодил важный чин из аппарата президента. Тот тоже долго не ломался. А с него, впрочем, много и не требовали. Просто Ирина хотела пробить статус некоммерческой культурной организации для Фонда развития российского предпринимательства, который она создавала. Фонд этот чистой воды фикция. Конечно, он должен был способствовать предпринимательству. Но только в рамках одной-единственной фирмы, а именно коммерческого представительства краснинской братвы, коим заведовала она. Статус некоммерческой организации позволял ей беспошлинно ввозить в Россию спиртное и сигареты – а это сулило сверхприбыли. И чин этот, засветившийся так неосторожно перед камерой, помог ей, сделал нужное дело. Впрочем, он и без того бы все сделал. За большие деньги, которые он получил. Но компромат есть компромат – он позволяет держать должника на крючке, не дает ему сорваться.
Видеошантаж стал ее излюбленным оружием. Поэтому потайные видеокамеры продолжали работать в ожидании крупной добычи...
Двоих из неудачной вокальной группы скрутили и вышвырнули вон из офиса. Самого борзого забросили в подвал – специальное место для экзекуций. Нет, убивать его не будут. Не смертный приговор он себе вынес. Но пожалеть о том, что на свет народился, его заставят.
Ирина не знала, «братаны» эти из бывших бандитов или из действующих. Но если они принадлежат к какой-нибудь группировке, жди, когда тебе накинут «стрелку». Что ж, к этому ей не привыкать. Разберется как-нибудь. Краснинская братва сейчас в большой силе, только мощные бригады вроде солнцевских, коптевских, измайловских могут с ней соперничать. А если банда новорожденная или залетная – а таких сейчас как дерьма, – бояться ей нечего. Впрочем, в любом случае бояться ей нечего. Серьезные авторитеты не станут ссориться с ней по-крупному из-за какого-то болвана, который даже не знает, кому он сегодня нагрубил. На понятия из-за таких сявок не ставят. Вот если его в расход пустить, тогда правилка начнется. А если просто под ноготки иголочками потыкать или яйца в тиски зажать, то ничего страшного не будет.
Лучше было бы, конечно, братилу этого с музыкальным уклоном отпустить. Тогда проблем и вовсе не возникнет. Но решения свои она меняла лишь в исключительных случаях. А в этом ничего исключительного не видела...
Не зря она думала о своем пленнике. Утром следующего дня к ней пришли трое. Сначала она думала, это агенты каких-то ей пока неизвестных исполнителей пожаловали. Аккуратные прически, строгие двубортные костюмы, брюки идеально отглажены, черные туфли сияют чистотой. В руках изящные кейсы. Глаза скрывают непроницаемые солнцезащитные очки. Впрочем, они и представились секретарше шоуменами. Только шоу они устраивали несколько иного плана.
– Чем могу быть полезной? – вежливо спросила она, указывая, куда они могут присесть.
– Мы от Таежника, – бесстрастным металлическим голосом отчеканил тот, который стоял в центре.
Ирина с интересом посмотрела на него. И одновременно наступила ногой на специальную кнопку. Два сигнала – быть в готовности. Один – и в кабинет к ней немедля ворвутся вооруженные охранники.
О Таежнике, об этом беспредельщике, уже успевшем стать знаменитым, она слышала. Полной отмороженностью славится. Никаких авторитетов не признает. Ни воров не боится, ни ментов. И бригады у него козырные. Жестокие и беспощадные профессионалы под ним ходят. Только пуля их может остановить. Но пуля почему-то не берет их...
– Ну и?.. – небрежно усмехнулась она.
Ее взгляд заледенел.
– Где Кумыс?
– Какой кумыс?
– Ты его вчера повязала...
– А, этот урод... Завтра можете его забрать...
