он показывал, что терять ему нечего, и он с легкостью разожмет руку. При этом Вилли разыгрывал страх. Он не паниковал, не бился в истерике. Но было видно, что пацану до жути страшно.
– Э-э, ты чего? – растерянно пробормотал Колыван.
– А ты чего? – ухмыльнулся Игнат.
– Ничего.
– Ну и все... Вали отсюда, пока я добрый!
– Ну ты и псих! – ядовито прошипел Колыван.
Он собрал свою свору и оставил кафе. Игнат вышел на улицу после них. «Чека» уже была вставлена в «запал» «лимонки». И он небрежно поигрывал гранатой. Братки садились в машины с оглядкой. Страшно им. Боятся, что Игнат устроит им грандиозный фейерверк. Жаль, граната не настоящая. А то можно было бы бабахнуть. Хотя бы в честь наступающего нового одна тысяча девятьсот восемьдесят девятого года...
Прошло два дня. От Колывана никаких вестей. Игнат решил, что бригадир успокоился. Что ж, в его положении это вполне естественно. Одно дело, когда против тебя кулаки да заточки, и совсем другое, когда тебе могут сунуть в штаны боевую гранату с запалом, но без предохранительной чеки.
2
В канун Нового года Игнат заехал к Арине. Она ждала его, поэтому клиентов у нее сегодня не было.
– Привет самым красивым!
Вместо поцелуя Игнат привлек ее к себе, обнял за талию и мягко сжал рукой ягодицу.
Девчонка – класс. Но уже не лежит к ней душа. Нет у него к ней особого чувства. И вины перед ней нет. Да, она работает на него, ради его интересов ложится в постель к богатеньким мужикам, водит их за нос. Но ведь она и свой интерес не упускает. У нее есть «крыша», все бабки с клиента достаются ей. И еще Игнат отстегивает ей за ценную информацию.
Сегодня он принес ей пять штук за разведенного цеховика-колбасника.
Лика тоже могла бы снабжать бригаду ценной информацией. Но она этого делать не хочет. Да и Вилли не позволяет. Арина же хочет работать. И Игнат ей позволяет. У них же нет друг перед другом амурных обязательств. Так легче жить. И ему. И ей...
И все же Арина была ему по-своему дорога. Считается, что это не по понятиям – подписываться за бабу. Может быть. Но Игнат порвал бы на флаги задницу любому, кто посмел бы обидеть ее.
Арина с довольной улыбкой смахнула деньги с его ладони, сунула их в сумочку.
– Ты надолго или как?
– Ну если не выгонишь, то до утра.
– Я тебя выгоню, – хитро улыбнулась она. – Но только утром...
Времени до утра было полным-полно. Пока Арина разгружала пакеты, пока готовила на стол, Игнат принял душ, немного полежал на диване перед телевизором.
Затем был ужин с шампанским, а на десерт Арина подала саму себя.
И в тюрьме, конечно, есть жизнь. Но на воле жить в сто раз лучше. Если уметь жить... А Игнат жить умеет. Он ничего не боится, ни перед кем не прогибается, поэтому у него есть все. Своя бригада, свое дело, деньги, роскошные женщины. И так будет всегда, если фортуна не изменит ему.
Если изменит, тогда все. Или заточка под ребро, или прощай, свобода. Он и с Колываном на ножах, и с ментовским законом не в ладах. Но он ничего не боится. Не дрожит за свою шкуру. И его друзья из того же теста... Клево, когда есть друзья. Клево, когда жизнь бьет фонтаном...
Но для полного счастья кое-чего не хватало.
Арина лежала на спине и с блаженной улыбкой смотрела на Игната.
– Ты меня заездил, дорогой, – скорее из желания польстить, чем в упрек, сказала она.
– Это плохо?
– Это здорово... С клиентами не так. Они только о себе думают... Не все, правда...
– Давай не будем об этом, – поморщился Игнат.
– Как скажешь...
– А на счет заездить, так я бы хотел заездить тебя по-настоящему. На тачке. На крутой тачке... Я уже бабки собрал. Машину себе крутую хочу взять.
– Давно пора, – одобрительно закивала головой Арина.
– Мы с пацанами хотим в кабак закатиться. На крутой тачке, да. Само собой, с подругами. Я с тобой, Вилли с Ликой, Лева с Ленкой...
– Ты вообще какую машину взять хочешь?
– Да я уже присмотрел одно местечко, где «восьмерку» можно взять...
– По госцене?
– Какая госцена? Сорок штук деревянных, и то, считай, повезло...
– Ну «восьмерка» не плохая машина. Но «Мерседес» все равно круче...
– А кто спорит?
– Так в чем же дело... У меня знакомый есть. Он как раз иномарками занимается...
Арина запнулась и замолчала. Как будто чего-то испугалась.
– Это какой-то такой знакомый? – подозрительно глянул на нее Игнат.
– Ну знакомый... – замялась она. – Иномарками торгует...
– Откуда знакомый?
– А что, у меня не может быть знакомых?
– Арина, не темни!
– Ну я его на Новом Арбате подцепила...
– Коммерсант?
– Коммерсант. Машинами занимается на законном основании. Ты такими товарищами не интересуешься...
– Я всем интересуюсь... Крыша у него есть?
– Я не знаю... Но должна же быть крыша. Все-таки он иномарками занимается. А это приличные деньги...
– Арина, давай так договоримся, ты выводы не делай, ладно? Я сам выводы делать буду. Ты добываешь информацию, пакуешь и сливаешь мне. А дальше я сам разбираюсь, что с карасем делать... Как он тачки толкает, через рынок или контора у него своя есть?..
– Он сказал, что у него автосалон свой.
– И ты решила, что у него есть крыша. Вообще-то, логично. Знаешь, где салон находится?
– Да.
– Завтра утром пробьем мужика. Если все на мази, тебе монета обломится. Ты же знаешь, у меня все по-честному...
– Не надо монету, – нервно покусывая палец, покачала головой Арина.
– А что надо?
– Ты просто не говори Арсению, что это я его сдала.
– Не понял, я что, когда-то тебя сдавал?
Арина завела разговор о Леве и о Вилли. Игнату показалось, что она умышленно уводит разговор в другое русло. Возможно, всего лишь показалось...
Утром он отправился к себе домой. Туда же подтянулись Лева и Вилли.
– Долго добирались? – недовольно спросил Игнат.
– Да час, – ответил один.
– А я полтора, – кивнул второй.
– Долго. Очень долго... Короче, лабуда у нас какая-то получается. Лика в одном конце города живет, Ленка в другом. Надо будет Алеху озадачить, пусть хаты для них в нашем районе подыщет...
– Какая Ленка? – хмыкнул Лева. – Я вчера такую биксу снял, м-м. Хата у нее, правда, не своя... Да, надо бы нам еще пару хат в нашем районе снять. Это ты, братуха, правильно сказал, про наш район. Четыре точки как никак...
Если точнее, три видеосалона и кафе «Ореанда». Вроде бы мелочь. Но Игнат так не считал. Он заставил Колывана подвинуться. И это было главное...
