– М-да, вспахать бы кого-нибудь, а?
– Что, кончилась лирика?
– Кончилась... Мы же с тобой в джунглях живем, а там все на инстинктах...
– Инстинкт самца прорезается?
– Угадал... Слушай, может, гульнем, а? Душа праздника просит...
Игнат и сам бы с удовольствием нырнул в море пьянства и разврата... Но Лева что-то там про джунгли сказал. Это он верно про инстинкты заметил. Но ведь Игнат человек, а не обезьяна. Умом надо жить, а не инстинктами...
– Какой праздник? – покачал он головой. – Братва нас не поймет. Не забывай, что мы Мартына потеряли...
Мартын был пешкой в их структуре. Был бы он живой, Игнат бы про него даже и не вспомнил. Но его нет. И он обязан чтить его память. Потому что он человек, а не крыса, которой плевать на своих сородичей...
– Да, ты прав, – согласился Лева. – Тогда давай вздрогнем за упокой его души!
– Вздрогнем. И по домам...
– Да не хочу я домой. Скучно там. И холодно.
– Что, не греют бабы?
– Не-а, не греют... Слушай, давай к тебе поедем, а? Оксанку твою подпряжем, пусть нам ужин приготовит...
– У меня повар есть.
– Да у повара казенные руки... Я хочу, чтобы Оксанка приготовила. Мне почему-то кажется, что у нее вкусно будет, по-домашнему...
– Ты не Лев, ты хитрый лис, – недовольно посмотрел на него Игнат.
– Оба-на! – развеселился Лева. – Ты что, ревнуешь?
Вряд ли он ревновал Оксану. Но ему не очень хотелось, чтобы она спуталась с Левой. Этот прохиндей может разбить ей сердце. Да и вообще... В конце концов, он забирал ее к себе вовсе не для того, чтобы отдавать кому-то...
– Ну, если ты этого хочешь, поедем ко мне, – сказал Игнат.
– Хочу.
– Тогда я звоню Оксане...
Она жила у него уже две недели. И ни разу за это время Игнат не звонил ей. Она ж ему не жена. Хотя и не прислуга...
Оксана очень удивилась, когда услышала его голос.
– Игнат Алексеевич, что-то случилось?
Он угадал в ее голосе какое-то тревожное волнение.
– С чего ты взяла, что со мной что-то может случиться?
– Тогда почему звоните?
– А что, я не могу спросить у тебя про своего сына?
– Можете...
Обычно про Антошку он спрашивал у нее напрямую, утром или вечером. Но по телефону нет...
– Так в чем же дело?
– С Антошкой все в порядке. Лежит вот, пузыри пускает...
– Про папу ничего не спрашивает?
– Рано еще, Игнат Алексеевич... – засмеялась Оксана.
Ее приятный голос ласкал слух. И смех у нее нежный, ласкающий... Иногда она говорила, а у него мурашки по коже...
– Ничего, еще придет время. И про папку спросит, и про мамку...
– И про мамку спросит... – эхом отозвалась Оксана.
Он уловил печаль в ее голосе. Понять ее можно. Девчонка боится, что появится Виола и отберет у нее ребенка...
– Оксан, тут такое дело, я со своим другом домой подъеду. Ты что-нибудь нам приготовь вкусненькое, ладно?
– Я?! – удивилась она.
– А что, ты не умеешь готовить?
– Умею...
– Ну так в чем же дело? Давай, дерзай!
– Я все сделаю... А когда вы будете?
– Ну, думаю, часика через три. Тут у нас еще дела кое-какие. А как только растрясемся, так сразу домой...
– Я жду... Игнат Алексеевич, будьте осторожны!
Он уловил какую-то непонятную тревогу в ее голосе.
– Не понял, от чего ты меня предостерегаешь? – удивленно спросил он.
– Не знаю... Сама не знаю, почему так сказала... Не мое это дело бояться за вас... Но я боюсь...
– И чего ты боишься?
– Вы очень быстро на машине ездите.
– Обещаю, что буду ехать с черепашьей скоростью.
– Так я вам и поверила... Ну я вас жду?
– Жди, Оксана, все будет хоккей!
Игнат положил трубку. И задумчиво посмотрел на Леву.
– Боится она чего-то...
– Чего?
– Езжу, говорит, слишком быстро.
– Что, переживает?
– Да похоже на то... Так, с ужином я договорился, еще что?
– Ну, можно пивка немного, – хитро улыбнулся Лева.
– И в сауну?
– А что, у тебя сауна козырная. Можно попотеть дэцел...
– Только без Оксаны.
Игнат мог представить в роли банщицы кого угодно, но только не Оксану. Эта девчонка не укладывалась ни в одну развратную схему... И вообще, он взял ее к себе не для сексуальных утех...
– Игнат, братуха, о чем ты говоришь? Про нее даже разговора нет...
Разговора нет, но в мыслях у Левы есть какие-то планы насчет нее... Игнат очень не хотел, чтобы у них был роман. Хотя амурных видов на нее не имел... Что это с ним? Жадность? А может, все-таки он к Оксане не так уж и ровно дышит? Просто не хочет себе в этом признаться...
Глава двенадцатая
1
Шумахер и без того был возмущен тем, что машина застряла в пробке. А тут еще мотоциклист откуда-то взялся. Был бы нормальный байкер, а то чайник натуральный. Хотел резко затормозить, да не вышло. Занесло придурка. Он вроде бы и смог справиться с управлением, но все равно свалился, да еще под колеса их «мерса».
– Вот, урод! – не сдержался Шумахер.
Вместе с Митрохой они вышли из машины. Подняли парня, усадили на мотоцикл и велели убираться куда подальше. Ну и пендаля на прощание отвесили.
– Вот придурок! Еще бы чуть-чуть, и краску бы на фиг содрал, – усаживаясь на свое место, сказал Митроха.
Тогда бы этого придурка так просто не отпустили, мысленно подумал Игнат. Пришлось бы пацану оплатить ремонт. А как иначе?
Мотоциклист убрался, а «Мерседес» продолжил путь. На «полпервой» скорости. Игнат усмехнулся. И Лева это заметил.
