Но ее слезы не вызвали в нем жалости. Это из-за нее случилась беда, из-за ее быстрого языка. Уж что-что, а договариваться она умеет. Хотела ублажить Алика, позвонила своему дядьке, и тот выставил возле палаты охрану. Захотела ему отомстить, пожалуйста, охрана – вон!..
– Ты мне за все, тварь, заплатишь!
– Алик, ну не надо, пожалуйста! Я ни в чем перед тобой не виновата!.. Ты виноват, а я – нет!
– Я виноват?! Ты с больной головы на здоровую не вали!
– Ты перед Вальком виноват. Ты спал с его девушкой!
Злость в его душе стала еще гуще, тяжелей, но при этом из распирающего пузыря превратилась в маленький и очень увесистый комочек. Алик не успокоился, но застыл в оцепенении, не в состоянии выражать свои эмоции. Классическая ситуация: обделался – обтекай.
– Да, ты спал с этой... И передо мной ты виноват!
– Я... Я не хотел... Правда, не хотел... Так получилось... Пришел к ней, чтобы она к Вальку сходила, а она в спальню меня потащила... Я не удержался...
– Я знаю, она красивая... Ты ее любишь? – сглотнув горький ком, спросила Катька.
– Что?!. Какая разница, люблю я Сашку, не люблю? Валька нет! Ты слышишь, Валька нет!.. У тебя выпить есть!
– Да, конечно.
Она провела его в комнату, достала из бара в шкафу бутылку армянского коньяка, одну рюмку, затем вторую...
– Отец меня убьет, – как бы невзначай сказала она.
– Что? – встрепенулся Алик. – Что ты сказала?
Где-то он уже слышал эту фразу. И кажется, от нее самой.
– Отец, говорю, убьет, если узнает, куда коньяк делся. Но это не страшно...
– Он же не по-настоящему убьет.
– Ну нет, конечно.
– И если ты «наган» мне отдашь, тоже убьет понарошку, да? – одержимо, немигающими глазами смотрел на нее Алик.
– К-какой «наган»? – испуганно дернулась она.
– А тот самый, который ты показывала!
– Нет у меня... Нет никакого «нагана»!
Он понимал, что силой револьвер у нее не вырвать. Но можно было выманить его хитростью. Вопрос: хватит ли у него ума и терпения?
– Да, ну тогда я на тебе никогда не женюсь...
– Я знаю, – склонила она голову. – Ты меня не любишь...
– Ты не поняла... Вчера мне казалось, что Сашка мне больше нравится. А сейчас я так не думаю, – соврал он. – С тобой интересней.
– Правда? – повеселела Катька.
– А я что, на вруна похож?.. Мне с тобой интересней, и вообще... Но дело в том, что я до свадьбы просто не доживу, – наигранно загрустил он.
– Почему?
– Ты что, не понимаешь? Сегодня – Валек, завтра – я. А мне даже защититься нечем... Вот если бы у меня «наган» был, Игорек ко мне и близко бы не подошел...
– Да, да, я понимаю, – крепко задумалась она. – Но тебе лучше обратиться в милицию...
– Может, лучше сразу к твоему дядьке? Валька он не уберег, и меня не убережет... Нет, если я тебе надоел, ты мне так и скажи. Я не гордый, я уйду. И пусть меня Игорек пристрелит...
– Ты никогда мне не надоешь, – отчаянно мотнула она головой.
– Тогда помоги мне выжить! Без твоего «нагана» я – труп!
– Но это не мой «наган»!.. Отец его откуда-то принес...
– Ну, это понятно, отец тебе дороже, чем я, – обиженно вздохнул Алик. – Только твоему отцу никто не угрожает. А у меня бандиты на хвосте... Ладно, не поминай лихом!
Он повернулся к ней спиной, взялся за ручку двери.
– Ну ладно, уговорил! – не выдержала Катька.
Она сходила на балкон, вернулась оттуда со знакомым свертком в руках, размотала вороненый револьвер.
– Патроны там, в барабане, я смотрела, – дрожащим от переживаний голосом сказала она.
– Да, с тобой точно не пропадешь, – благодарно улыбнулся ей Алик. – А запасные есть?
– Нет, только это...
– Семь штук – не густо... Ну да ладно, лучше это, чем ничего...
«Наган» приятно оттягивал руку, палец удобно лежал на спусковом крючке. Алик едва удерживался от искушения нажать на него... Он не умел стрелять из пистолета, но, казалось, ему ничего не стоило поймать в прицел и убить бандита. Может, это было обманчивое чувство, но Алик и не пытался разубедить себя в том, что легко справится с Игорьком. И не защищаться он будет, а нападать.
– Теперь меня никакая сволочь не возьмет.
Он уже мечтал поскорее встретиться с Игорьком на узкой дорожке, чтобы испытать на нем всю мощь своего оружия.
– Пойду я!
Катька попыталась его удержать, потому что действительно боялась за него, но Алика пугало, что она передумает и попытается отобрать у него револьвер.
Эрик ждал его у излюбленного места на речке. Из трех бутылок дешевого портвейна одна была уже пустая. В другое время Алик бы как минимум огорчился. Что это за друг, который надирается в одиночку, без него? Но сейчас он понял, что ему как раз и нужна пустая бутылка. Схватил ее, поставил на покрышку возле воды, вытащил из-под куртки револьвер, тщательно прицелился.
Жаль было тратить на это дело целый патрон, но Алик должен был убедиться в том, что из револьвера можно стрелять по-настоящему.
До бутылки было метров десять, и это расстояние показалось Алику слишком большим. Он опустил руки с револьвером, сделал вперед пять-шесть шагов, снова прицелился.
Грохот выстрела оглушил его, отдача едва не выбила револьвер из рук, но, как бы то ни было, выстрел почти в упор дал результат – бутылка разлетелась на мелкие куски, на покрышке осталось только донышко с заостренными краями.
– Работает! – восторженно протянул Алик.
Эрик смотрел на него с открытым ртом.
– Откуда это?
– От верблюда...
– У Катьки взял? Зачем?
– От бандитов отстреливаться... Ну, чего стоишь? Давай наливай. За победу надо выпить!
– За какую победу?
– Над Игорьком... Валить его, козла, будем!
– Ты это серьезно? – побледнел Эрик.
– А ты думал!
– Стаканов нет, давай прямо из горла... А как ты его найдешь?
– Кто ищет, тот всегда найдет.
– А если серьезно?
– Сашка скажет. Где-то ж она его подцепила... Может, на хате у него была...
– А если она не знает?
– Ничего, так найдем...
– А если он сам тебя убьет?
– Что ты заладил если, если? – пренебрежительно скривился Алик. – Боишься, так и скажи!
– А чего я боюсь... Ну, боюсь... Мне только восемнадцать лет, я... – осекся на полуслове Эрик.
– Вот и говори, что жить охота.
