все же мертвым грузом висеть на шее у жены. Да и при делах будет. Если вдруг что, напрямую можно будет обратиться к Касатону, который в Петрополе был и царем, и богом...
Злило Алика то, что Касатон смог вывести его на чистую воду, и этим, по сути, закабалил его. А это его внезапное появление – как снег на голову свалился, придавил, заставил почувствовать себя лохом... А ведь какое настроение испортил!
Алик ощутил потребность хоть как-то исправить положение. Пусть Касатона ему не переиграть, но ведь он может оторваться на соседке. Упавшее настроение можно поднять прямо сейчас, и как то победное знамя вставить во флагшток.
Со злости Алик завелся так, что готов был изнасиловать Риту. Но до этого дело не дошло. О каком насилии могла идти речь, когда крышка люка открылась, как и прежде, легко. А ведь соседка запросто могла закрыть ее снизу. Но она не сделала этого, потому что тайно или явно ждала вторжения сверху.
И дверь с балкона в гостиную была открыта настежь. Рита лежала на диване с книгой в руках и делала вид, что увлечена чтением. Полы халата спущены вниз по разведенным бедрам поднятых и согнутых в коленях ног, раскинуты в стороны. И было видно, что под ними ничегошеньки нет. Заходи, кто хочешь, делай, что можешь... Самое смешное, что книга была перевернута заглавием вниз. Или она даже не думала ее читать, или решила, что Алик свалится к ней как в прошлый раз вверх ногами.
Она закрыла глаза, изобразив из себя спящую красавицу. И чтобы разбудить ее, Алик должен был ее поцеловать. Он выбрал более серьезный способ выразить свои чувства. С ходу еще шире раздвинул ноги, навалился на нее и в поднятом настроении, сильным глубоким движением заставил проснуться. И помчал ее, как тот принц, на своем коне. Она же и не пыталась соскочить с его седла...
Глава 19
Темно-серый джип «БМВ» на фоне торгового центра из стекла и металла – чисто картинка для рекламного проспекта. Для полноты ощущений не хватало только девушки в мини-бикини в позе «всегда твоя».
Девушка, в общем-то, была – красивая, эффектная, но в одежде, и юбка ниже колен. На лице заискивающая улыбка – как-никак с боссом разговаривает. Тот собирался уезжать, а она ему что-то объясняла, сжимая под мышкой папку с бумагами. Мужик небрежно махнул на нее рукой, дескать, как- нибудь в другой раз, сел за руль, а она закрыла за ним дверь.
– Ай-яй-яй! Какой нехороший мужчина! Она его хочет, а он ее гонит! – хитродурно сощурив и без того косые глаза, покачал головой татарин Ильяс.
– Она его не хочет. Она работает у него. Видишь, документы у нее какие-то, – попытался разубедить его Митроха, жилистый русак с бесцветными гла-зами.
– А чо – документы? Может, она счет ему выставила? Может, отужинал ее в офисе, а расплатиться забыл?..
Что Ильяс, что Митроха, оба несли какую-то околесицу. Алику это надоело.
– Хорош пургу гнать, – тихо, без эмоций сказал он.
И сразу же в машине повисла тишина. Ильяс и Митроха боялись его и уважали, а потому никогда не перечили.
– Давай, Митроха, пошел.
Их «семерка» плавно тронулась с места и пошла вслед за джипом. Константин Енисеев ехал домой, по дороге, часть которой проходила по малолюдной промышленной зоне. Впрочем, свидетели Алика не очень- то и смущали.
Джип шел по тряской дороге, вдоль которой с двух сторон тянулись железобетонные заборы – где старые, где не очень, одни с колючей проволокой поверху, другие без. Машина притормозила перед железнодорожным переездом для технологического транспорта. Торможение плавное, и ехавший за джипом Митроха вполне мог избежать столкновения. Но в зад «БМВ» он въехал, потому что так было нужно. В бампер стукнул его не очень сильно: Алик почти не ощутил толчка.
– Ильяс, пригнись! – скомандовал он.
И когда взбешенная жертва подошла к их маши-не, татарин лег на заднее сиденье, чтобы его не было видно. Двое в машине настораживают, трое – пугают. Енисеев хоть и не робкого десятка, и комплекция у него как у боксера-тяжеловеса, но лучше подстраховаться.
Алик придал лицу виноватое выражение и вышел из машины.
– Слышь, мужик, извини. Заговорились тут...
И Митроха выбрался из салона, но к жертве подходить не стал. Стоит, смотрит с понурой головой на разбитую заднюю фару и царапину на бампере.
– Заговорились они! – рыкнул Енисеев. – А мне тут напрягайся из-за них!
– Да я понимаю... Мы с шабашки едем, деньги есть. Может, на месте расплатимся, а?
– Ну, пятьсот баксов, и разъедемся, – кивнул тяжеловес.
– Да какие баксы? Нам в рублях платят... Это если по курсу, пятнадцать штук наших, да?
– Ну, что-то типа того, – кивнул Енисеев.
– Хорошо, сейчас...
Алик вернулся на место, открыл бардачок, достал оттуда деньги, принялся считать. Делал он это неторопливо, ждал, когда жертва подойдет к нему.
– Ну, что там?
Тяжеловес не вытерпел, неосторожно приблизился к дверному проему.
– Да вот! – Алик держал в руке пятнадцать тысячных купюр, но Енисееву их не протягивал.
Он ждал, когда тот сам пригнется и просунет в салон руку. И когда это случилось, отточенным движением выдернул из ниши под сиденьями пистолет и наставил его на жертву.
– Дернешься, башку прострелю!
Пока мужик приходил в себя, к нему сзади зашел Митроха. Резкий и быстрый удар кастетом по затылку, и Енисеев уже без сознания.
Непросто было удержать на весу его тяжелую тушу, но Алик в паре с Митрохой сделали это и еще оттащили немного назад, чтобы втолкнуть в салон на заднее сиденье. Дальше к делу подключился Ильяс – распахнул изнутри заднюю дверцу, схватил жертву за грудки, втянул в салон. После чего вышел из машины, пересел в «БМВ» и повел его вслед за «семеркой».
Ехать долго не пришлось. Сразу за промзоной начинался лес, в глубины которого вела не самая убитая дорога. Вот здесь уже свидетели точно были бы лишними. Но здесь их и не могло быть. Не зря же Алик выбрал это место.
Могила для жертвы была готова заранее. Илья и Митроха постарались. Им же придется и зарыть яму, после того как Алик наполнит ее свежей мертвечинкой.
К тому времени, как Енисеева вытащили из машины, он уже пришел в себя, но лишь частично. Полное прозрение случилось, когда его швырнули в яму.
– Эй, пацаны, вы чего! – в паническом ужасе заорал он оттуда. – Вы что, из-за машины? Так вы мне скажите, я вам живых денег дам. Сто тысяч баксов! Вот прямо сейчас ко мне поедем, и получите!
– А унесем? – ухмыльнулся Алик, накручивая на ствол глушитель.
– Не, ну я серьезно!
– Я тоже.
Яма глубокая – два метра, как и положено. Жертве отсюда ни за что не выбраться. И место глухое, ни одна живая душа не объявится. А еще такая идиллия вокруг – хвойный воздух, притихшие в безветрии деревья, мягкая трава под ногами, где-то недалеко заливается соловей под барабанный бой дятла, и мошкара в рот не лезет. Так хорошо, что и уходить не хочется... Словом, Алик не торопился.
– Ну, может, договоримся? – взывал с колен Енисеев.
– Не-а, не договоримся. Машина твоя здесь ни при чем. Заказали тебя, мужик.
– Кто?
– Да какая тебе разница?
Алик взвел курок, не спеша наставил ствол на жертву.
– Касатон, да? – взвыл в отчаянии Енисеев.
