– Значение имеет то, при каких обстоятельствах они познакомились, – сказала Лариса.
– Ну как парни с девушками знакомятся, так и они познакомились...
– Парни с девушками знакомятся по-разному, бывает, сами, а бывает, их кто-то знакомит...
– Нет, Дима с Ритой сам познакомился.
– Может, их познакомил вот этот парень?
Лариса достала и показала женщине фотографию Тихона Садкова.
– Нет, я его не знаю, – покачала головой Ирина Тимофеевна.
– Может, вы знаете этих людей?
На этот раз она предъявила фотографии Тихона Садкова и его брата Ивана. И снова услышала «нет».
– Скажите мне, Диму действительно убили? – навзрыд спросила несчастная женщина. – Или это все-таки несчастный случай?
– Это было убийство, – кивнула Лариса. – Преступник устанавливается...
Лариса не стала называть убийцу. Ни к чему это.
– Не может быть, не может быть... За что его убили? За что? Он же никого не обижал в этой жизни...
– Ваш сын был актером, это правда? – продолжила допрос Лариса.
– Правда, – вздохнула мать. – Мечтал стать великим актером...
– Дмитрий говорил, что, помимо всего, увлекается диггерством...
– Простите, чем?
– Диггеры – это люди, которые исследуют подземелья...
– Какие подземелья?
– Подземелья Москвы и не только... В общем, ваш сын часто спускался под землю?
Вопрос был некорректным, если учитывать, что в самом скором времени прах Дмитрия предадут земле.
– Я не понимаю, о чем вы говорите, – покачала головой Ирина Тимофеевна. – У Дмитрия никогда не было таких увлечений...
У Ларисы не оставалось сомнений в том, что Дмитрий Савицкий плясал под чью-то дудку. Сам под землю не спускался, но как живописал подземелья Таганского холма! И диггерским байкам его научил кто-то. Только вот в подземных переходах он был не силен, поэтому и заблудился тогда, когда водил Ларису искать Панкрата Садкова. А то, что он знал, как спуститься в подземелье, это объяснимо. У человека, на которого он работал, была целая ночь, чтобы объяснить ему на словах и на практике, как попасть в подземный лабиринт. Но этого времени не хватило, чтобы сделать Диму первоклассным диггером...
Лариса попросила у матери Савицкого все записные книжки и тетради, которыми мог пользоваться ее сын. Может, промелькнет имя или телефон Долгоносова или кого-нибудь из братьев Садковых... Она уже собралась уходить, когда в дверь позвонили.
В гости к Савицким пришел молодой человек. По долгу службы Лариса не могла обойти его вниманием. Надо сказать, что этот парень был интересен и с чисто женской точки зрения. Высокий, подтянутый, белозубая улыбка, жесткие густые волосы в стильной молодежной прическе. Черты лица крупноватые и даже простоватые, но это его совершенно не портило. Пожалуй, наоборот, создавало особый мужской шарм.
– Здравствуйте, Ирина Тимофеевна, – поздоровался он. – А где Димка?
– Нету Димки! – всхлипнула бедная женщина. – Нету его больше!
Парень глянул в глубь прихожей, заметил занавешенное зеркало. Побледнел, глаза застлало горькое удивление.
– Что такое? – дрогнувшим голосом спросил он.
– Нету Димы, Даниил! Нету больше Димы!!!
Ирина Тимофеевна разрыдалась и закрыла лицо руками. Появившийся муж неприветливо посмотрел на гостя, обнял жену за плечи и повел в комнату.
Лариса вышла из тени. И сразу же попала в прицел жгучих глаз.
– А вы, наверное, Рита? – растерянно спросил парень.
– Наверное, – кивнула она.
Ей не хотелось говорить, кто она такая.
– А что с Димкой?
– Умер Дима... – скорбно вздохнула Лариса.
– Как это умер?
– А как люди умирают. Живет себе человек, а потом раз – и нет его.
– Так Димка ж еще совсем молодой. Ему ж двадцать четыре года всего...
– Говорят, что его отравили.
– Отравили?! Кто?
– Пока неизвестно... Ладно, вы меня извините, мне уже пора...
– Да мне, в общем-то, тоже надо идти. Я вижу, что здесь сейчас не до меня...
Они вместе вышли на улицу.
– Вас подвезти? – показывая на свою машину, спросил он.
Это был новенький джип «БМВ» черного цвета.
– У меня машина той же марки, – грустно улыбнулась она, показывая на свой мотоцикл.
– Оп-ля! Так это ваш байк! Круто! – восторженно отозвался он.
– Не жалуюсь. И в подвозчиках не нуждаюсь...
– Но я не могу вас так просто отпустить! – всполошился Даниил.
– Это еще почему?
На самом же деле ей и самой не хотелось, чтобы он ее отпускал... Она пыталась оправдаться перед собой тем, что ею движет исключительно оперативный интерес. Видимо, этот парень – друг покойного Димы, а значит, через него она может узнать о нем кое-что интересное. Но куда больше он интересовал ее просто как мужчина... Одна ее подруга назвала бы этого парня просто и скромно – знойный мачо. И Лариса бы, пожалуй, с ней согласилась.
Как таковых мачо она не любила. Самодовольные эгоисты, надутые индюки... Но ей казалось, что Даниил был не из таких... Может, не зря говорят, что любовь слепа?.. Какая, к черту, любовь?.. Лариса с трудом удержалась от желания впрыгнуть в седло своего супербайка и дать газу. Она знала свою неукротимую натуру, благодаря которой могла умчаться прочь от этого красавчика только лишь из собственной зловредности.
– Я не мог поговорить с Димкиными родителями, может, вы мне объясните, что с ним случилось?
– Объясню, – кивнула она.
Даниил распахнул перед ней дверь своего джипа, и она полезла в машину, хотя зловредность хватала ее за шкирку и тянула к мотоциклу.
Парень усадил ее в машину, сам сел за руль. Достал пачку «Парламента», в задумчивости вытащил сигарету. И спохватился лишь тогда, когда в руке щелкнула зажигалка.
– Рита, извините, я не спросил, а вы курите?
– Нет.
Даниил стал вкладывать сигарету обратно в пачку.
– А вы джентльмен... – улыбнулась Лариса.
– Да? Пожалуй, я не буду отказываться от этого звания...
– А курить вы можете. Я спокойно переношу дым...
Он снова сунул сигарету в рот, зажег ее.
– Я вообще-то бросаю, но когда очень волнуюсь, не могу не курить... Так от чего умер Дима?
– Отравление тетраэтилсвинцом.
– Что это еще за ерунда?
– Если б это была ерунда, от нее бы не умирали... Третраэтилсвинец – это металлоорганическое соединение, используемое в качестве антидетонатора для низкооктановых сортов бензина, – выдала она заученный текст.
– Ого! Как от зубов...
– Что от зубов?
– Говоришь, как от зубов отскакивает. Да и... Ноги у тебя тоже от зубов...
– М-да, сильный комплимент. Сам бы Шекспир от зависти помер...
– Грубо, да? Зато реально... И вообще, не знал, что у Димки такая подружка. Был бы он жив, я бы тебя у него отбил...
– Димы больше нет...
– Да уж, да уж... А он что, этилированный бензин нюхал?
– Вряд ли... А ты ему кто, друг?
– Если точней, то друг детства. Правда, он на два года младше меня. Но мы в одной школе учились, в одной студии занимались...
– В какой студии?
– В театральной. Димка потом в «Щуку» поступил. А я...
– Что ты?
– Да я в армию загремел. А когда вышел, уже не до театра было...
– Из армии не выходят, из армии увольняются.
– А-а, одно и то же. У нас в части такая дедовщина была, что зона с ворами отдыхает...
В голосе Даниила вспыхнули, но тут же погасли приблатненные нотки...
– Я потом после армии дело свое открыл. Вторчерметом занялся. Такой фарт пошел, что только держись. Не поверишь, за три года несколько миллионов сделал. В долларовом эквиваленте, разумеется. Только понимаешь, в этом деле что главное – вовремя уйти, а то киллер задвинет. У меня ума хватило уйти... Поверить не могу, сижу тут перед тобой, наизнанку выворачиваюсь. Видать, крепко ты меня прижала...
– Я тебя не прижимала.
– Обаяние у тебя мощное, килотонна как минимум. Можно даже сказать, что в тротиловом эквиваленте.
– Тогда я, наверное, выйду из машины, а то взорвусь...
– Так это ж образно.
– Ты что, поэт?
– Нет, я продюсер.
– Чего?
Лариса почувствовала укол разочарования. Даниил держал марку, пока не опустился до глупого и бессовестного вранья. Знает она этих продюсеров. Морочат девчонкам голову звездными перспективами, пользуются ими, а потом выбрасывают за ненадобностью. Сколько девушек прокололось на таких вот лжепродюсерах.
– Ни чего, а кто. Продюсер я. По части кино...
– А-а, понятно, – ехидно усмехнулась Лариса. – Какой фильм нынче снимаем? Я случайно на главную роль не подхожу?
– Увы, на главные роли мы берем известных актеров.
– А на роль второго плана?
– На роли второго плана подбираем очень известных актеров... Видишь ли, я вкладываю реальные деньги в реальное кино и рассчитываю на реальный доход. Хвастать не буду, но мой первый фильм принес мне двести тысяч долларов чистой прибыли. Для России это супер! Я тебе честно признаюсь – красавица ты редкостная. Но это не значит, что я готов предложить тебе роль... Да я даже Димке в роли отказал!
– Почему?
– Да потому что, между нами девочками говоря, нет в нем актерской харизмы. То есть не было...
Лариса могла с этим не согласиться. По ней, так Дима был отличным актером. Вон как здорово прикинулся диггером, а как про привидение в красном заливал....
– Да и типаж не тот, который был мне нужен...
– Жестоко по отношению к другу.
– Да я знаю... Я ж почему к нему сегодня пришел? Роль хотел предложить...
– Что, совесть замучила? Или типаж нашелся?
– И то и другое... Впрочем, какое это уже имеет значение?
