– Хорошо, я не буду тебя торопить. Но просто побыть ты здесь можешь?.. Отец и мне видеомагнитофон достал, кассеты кое-какие, в холодильнике коньячок...
– Музыку послушаем?
– Можно и музыку... Эй, постой, при чем здесь музыка?
– Ну, парни так говорят, когда завлекают к себе девушек. Сначала музыку слушать, а потом танцевать – в обнимку...
– Не знаю. Я не приглашал сюда никого... А тебя что, приглашали?
– Нет, но меня брат предостерегал.
– Брат?
– Да, старший брат. Сам гуляет, а меня блюдет...
– Где гуляет?
– В Куйбышеве.
– А, ну да...
– А сколько тебе лет?
– Счастливое количество – двадцать один.
– Ты уже совсем взрослый. И девушек у тебя не было?
– Нет.
– Что-то верится с трудом...
– Ну, попытки были... Мама пыталась познакомить, но это не то. А так, чтобы на улице с кем-то познакомиться, духу не хватало...
– А девушки с твоего курса?
– Они не обращали на меня внимания... Сейчас вроде стали обращать, но мне уже не нужно... Я же говорю, что сейчас у меня счастливое количество лет. Как в игре, семнадцать, восемнадцать, девятнадцать, двадцать – недобор, а двадцать один – точка в точку. Я, может, только-только мужчиной себя почувствовал. Потому что встретил тебя. И возраст потому что счастливый. Все одно к одному...
– А Лиза? – спросила Яна.
– Ну, с Лизой случайно вышло. Она споткнулась, чуть каблук не сломала. Я ее поддержал... Ну, слово за слово. Договорились встретиться... Хорошо, что договорились, а то бы я тебя не встретил...
Вильям так смотрел на нее, что ее бросило в жар. Так смотреть мог на нее только влюбленный парень...
– И гулял бы сейчас с Лизой...
– Если бы да кабы... Она, конечно, девушка красивая. С тобой, правда, не сравнить, но все равно... И вообще я Лизе благодарен. Это первая девушка, с которой я сам смог познакомиться. Хотя нет, дело не в ней, а во мне. Раньше я стеснительным был... Вернее, я и сейчас стеснительный, но раньше был очень- очень стеснительным... Взрослею, наверное...
– Двадцать один год – полное совершеннолетие.
– Да, да... Знаешь, я не жалею, что так много пропустил...
– Чего много?
– Ну, с женщинами... Даже хорошо, что пропустил... Всех пропустил, а с тебя начал. Ты бы могла стать моей первой женщиной...
Он нежно обнял ее за плечи, зарылся носом в ее волосы. И ей приятны были его прикосновения. Хотелось, чтобы он и дальше прижимался к ней.
– А ты бы мог стать моим первым мужчиной...
– Так в чем же дело? Мы можем сделать это прямо сейчас!
– Какой ты быстрый, – отстраняясь, сказала она.
– Ну, зачем откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня? Так, кажется, Ленин говорил...
– Не знаю, мы с ним на эту тему не разговаривали.
– А на какую разговаривали?
– Об одном парне говорили. Который не хочет угостить девушку кофе.
– Это я-то не хочу!.. Ты побудь здесь, а я сейчас...
Вильям усадил ее в кресло перед цветным телевизором, к которому был подсоединен самый настоящий видеомагнитофон. Он утопил в нем большую кассету, нажал на какие-то кнопки. На экране замелькали кадры из какого-то заграничного мультика. Придурковатый кот и заумная мышка.
– «Том и Джерри», – пояснил Вильям. – Что-то вроде нашего «Ну, погоди!»... Смотри, я сейчас...
Мультик действительно чем-то напоминал «Ну, погоди!». Та же погоня – кот за мышью, он – тупица, она – умница. Но сколько жестокости... Впрочем, жестокость была такой же веселой и бесшабашной, как и музыка за кадром...
Яна так увлеклась, что не заметила, как в комнату вошел Вильям. Поставил на журнальный столик поднос – две чашечки с дымящимся кофе, два бокала с коньяком, шоколадные конфеты в вазочке, тонко нарезанный сыр с большими дырками, лимон в дольках...
– Чур мне кофе! – насмешливо глянула на него Яна.
– И коньяк...
– Нет, коньяк – Тому, а сыр – Джерри... А тебе – лимон, а то физиономия у тебя слишком довольная. Паук ты, завлек девушку в свою паутину... Смотри, как бы комарик не прилетел...
– Какой комарик? – не понял он.
– Ну, который Муху-цокотуху из лап злодея-паука вырвал...
Она шутила, но Вильям воспринял ее слова всерьез. В мрачном раздумье нахмурил брови.
– У тебя что, парень есть?
– Нет. С чего ты взял?
– Ну ты же про комарика говорила...
– Это же шутка, аллегория...
– Злодей-паук – тоже аллегория? Про меня?
– Ты меня смешишь.
– Но мне совсем не смешно.
– Тогда пугаешь...
– Может, все-таки есть парень? – еще больше нахмурился он.
– Да говорю же, нет...
– Сколько их у тебя было?
– Вильям, что на тебя нашло?
Он не ответил, но Яна догадалась сама.
– Понятно... Лизка наговорила...
Он вздрогнул, брови распрямились, в глазах отразились испуг и растерянность.
– Да нет... То есть да... Но я ей не верю...
Яне хотелось плакать от обиды, она сдерживала слезы, но голос все же заметно дрожал.
– Тогда зачем эти допросы?
– Это не допрос. Так, к слову пришлось... Ты же сама первая про комарика заговорила...
– Кажется, наш разговор зашел в тупик.
– Да нет, нормально все... Кино будем смотреть. Можно боевик, можно комедию... А еще есть ужасы... Боевики и у нас есть, ну, «Пираты ХХ века» например. Про комедии даже не говорю. А ужасы ты точно никогда еще не видела...
– Видела. Гоголевский «Вий»... И еще «Всадник без головы»...
В детстве Яну очень пугал момент, когда огромная фигура всадника без головы всплывала на ночном горизонте, да еще под ужасную музыку, от которой кровь стыла в жилах...
– Все это детские сказки по сравнению с тем, что ты можешь сейчас увидеть.
– И что я могу увидеть?
– «Зловещие мертвецы». Жуть неземная... Смотрим?
Яна неопределенно пожала плечами. Ужасы так ужасы.
Перевод фильма был ужасным – как будто у переводчика нос прищепкой был зажат. И сюжет незамысловатый. Молодежная компания, на свою беду, решила заночевать в заброшенном лесном доме.
