Выбегая из общежития, на крыльце она нос к носу столкнулась с молодым человеком. Едва не врезалась в него. Даже не пытаясь его разглядеть, проскользнула мимо него.
– Яна! – щелчком бича раздалось над ухом.
Она резко остановилась, недоуменно глянула на парня. Это был Вильям. Окрепший, возмужавший. Очки в модной оправе, кожаная шляпа, белый шарф, плащ из черной лайки. И пахло от него вкусно-вкусно... Денди лондонский. Буржуазный дух в стране победившего социализма...
– Только тебя здесь не хватало! – неприязненно скривилась она.
Он был выходцем из того прошлого, которое она всеми силами старалась забыть. И Лиза казалась ей напоминанием тех бед, которые в этом прошлом с ней произошли. Вильяма она не видела с тех самых пор, как по его злой воле стала женщиной. Лизу не видела с зимы. Ее отчислили из университета по итогам сессии. Она умудрилась завалить все экзамены, к которым была допущена...
– Яна! Мне нужно с тобой поговорить!
Вильям попытался схватить ее за руку, но ему не хватило решительности и ловкости. Он не смог ее удержать, и она побежала дальше, по аллее, в сторону учебного корпуса.
– Постой! – услышала она сзади.
Это бежал за ней Вильям.
– Янка! Погоди!..
Она обернулась и увидела Егора.
Они оба бежали за ней, и Вильям поймал ее за руку первым. Но к нему тут же подскочил Егор.
– Мужик, ты чего?.. – начал было он, но осекся. И ошарашенно протянул, глядя на Вильяма. – Ты?!.
– Я! – напыжился тот. – Где Лизка?!
– Лизка?! – схватилась за животик Яна.
Это был истерический смех. Индийское кино, смех и грех. Она с Егором, а Лиза и с Вильямом, и с ним...
– Она тебе что, с Егором изменяет?
– Ты знаешь? – осененно глянул на нее Вильям.
– Узнала. Тепленькими застукала!..
– Яна! Ты не так все поняла!.. – Чтобы выглядеть убедительней, Егор приложил руки к своей груди.
– Да нет, она так все поняла... Значит, с тобой Лизка! – обличительно сощурился Вильям. – Так я и знал...
– Когда в машину будешь садиться, с головой осторожно, а то рога сломаешь, – все так же истерично засмеялась Яна.
Ей ничуть не было жаль Вильяма. И себя она не жалела. Сама виновата, что так вышло. Знала же, что Егор кобель по жизни, так нет же, замуж за него собралась... Ладно, если бы просто изменил, она бы еще подумала, может, и простила бы. А он предал ее. Натурально предал. С заклятой подругой согрешил. В душу нагадил...
– Да, рога ломать надо, – сказал Вильям. – Козлы без рогов ходить должны!
Яна думала, что он способен только насиловать слабых женщин. А он, оказалось, мог совершать поступки. В этом она убедилась, глядя, как Егор садится на пятую точку опоры с разбитой губой. Хорошо ударил его Вильям – наотмашь, кулаком.
– Ну, держись!
Но и Егор не в понедельник родился. Поднялся, замахнулся, прицеливаясь. Ударил... Вильям схватился за разбитый нос. Но это не помешало ему пнуть Егора ногой. Тот в долгу не остался. Ударил его снова, все так же кулаком, вернее, сжатой в кулак ладонью – с размаху, точно в ухо. Вильям упал. Но тут же поднялся, размазывая кровь по лицу... В глазах тоже кровь, бычья...
Яна ненавидела обоих. И ей было все равно, покалечат они друг друга или нет. Поэтому даже удивилась, когда услышала от самой себя:
– Хватит! Прекратите! Петухи!..
И надо же, Егор и Вильям остановились, испепеляя друг друга взглядами. Оба в крови, оба со сжатыми кулаками. Зрелище вовсе не жалкое, но и хорошего в нем – ноль.
– Можете поубивать друг друга! Но без меня!..
Она повернулась к ним обоим спиной и направилась к учебному корпусу. Забытая тетрадка волновала ее сейчас меньше всего...
Егор стоял на обширном крыльце парадного входа, спиной подпирая массивную колонну. Губа распухшая, волосы растрепанные. Глаза юрко зыркали по сторонам, но в целом вид у него потухший. Он высматривал Яну, в надежде выпросить у нее прощение.
Она первая увидела его, спряталась за широкую спину шедшего впереди сокурсника. И, продолжая скрываться, впятилась в полутемный вестибюль. Не было у нее желания разговаривать с ним, и уж тем более прощать его. Но, как бы то ни было, приятно было осознавать, что Егор переживает случившееся.
Из учебного корпуса она вышла через запасной вход. И вздрогнула, когда увидела Вильяма. Он сидел на скамейке в курилке и ожесточенно смолил сигарету. Увидел ее, быстро, но нерешительно поднялся. Сигарету выбросил в урну с таким видом, будто что-то от сердца отрывал.
– Яна, нам нужно поговорить... – не решаясь заглянуть ей в глаза, сказал он.
– О чем?
– Ты беременна.
– Что? – Она ошарашенно уставилась на него.
Не ожидала она такого начала.
– Я же вижу, живот у тебя...
– Никто не видит, а ты видишь...
Для пяти с половиной месяцев живот у нее был небольшим. И его легко было скрыть за просторными одеждами. А на ней сейчас был широкий плащ...
– Я не вижу, а чувствую...
– Врешь, – пристально посмотрела на него Яна. – Егор тебе сказал... А может, Лиза?..
– Нет, Егор... Лизка ничего не говорила...
– А если б и сказала, что с того? Мне совершенно все равно, что вы с ней обо мне думаете.
– Ты беременна, – в тихом исступлении повторил он. И добавил, решительно заглянув ей в глаза: – От меня!
Яна опешила от такой наглости.
– А ты нахал!
– Я знаю...
– Шел бы ты отсюда!
– А то что? – несмело, но пристально посмотрел на нее Вильям.
– Хочешь узнать, что я о тебе думаю?
– Хочу, – сказал он с видом человека, решившего из двух зол выбрать большее.
– Обойдешься! Слова на тебя тратить...
Яна повернулась к нему спиной, но он обошел ее, преградил путь, мягко, двумя руками взял за плечи.
– Ты должна знать, что я презираю себя за то, что было, – с чувством безысходности сказал он.
– Хоть в этом у нас взаимность, – усмехнулась Яна. – Я, представь себе, тоже тебя презираю...
– И поделом.
– Никто не спорит... Давай так, ты будешь презирать себя здесь, а я пойду домой, буду презирать тебя там...
– Я не хочу, чтобы ты меня презирала.
– Тогда исчезни. Да поскорей.
Вильям не хотел уходить, но она сама обогнула его, чтобы продолжить свой путь. И ушла бы, если бы вдруг не увидела спешащего навстречу Егора.
Решение она приняла спонтанно, повинуясь загадочной женской логике. Повернулась к Егору спиной,
