– Что именно тебя интересует?
– Наше дело правое, но противозаконное. Если нас накроют менты, нас отобьют – в этом я не сомневаюсь. Но оставят ли нас после этого в живых?.. Организация не институт благородных девиц. За ошибки не в угол ставят. За ошибки головы срывают, самым натуральным образом...
– Тебя же за уши на это место никто не тянул.
– Нет.
– Меня тоже... Нам предоставлена полная самостоятельность. И спрос с нас полный. Если прогорим, сами себя во всем винить должны.
– Логично.
– Так что давай думать над тем, как и что нам делать, чтобы не прогореть...
Джон согласился.
В ту ночь они домой не пошли. До самого утра намечали план предстоящей работы. А ее невпроворот ...
2
– Объявление в газете. Мини-спиртзаводы, продукт конверсии, выгодно, надежно, безопасно...
– Ерунда это насчет безопасности. Безопасность в наших собственных руках... Найди специалиста, пусть даст полную выкладку по этим мини-заводам...
Специалиста Леха нашел. Выполнил установку Джона. Мини-спиртзаводам быть. Закупать их было решено через подставных лиц. Чтобы в случае чего невозможно было найти концы. Джон прав, безопасность в их собственных руках...
Проблему с производственными цехами тоже решили. Закупили несколько списанных «КамАЗов», оборудовали их фургонами, поставили на ход. В них установили оборудование. Получилось несколько передвижных заводов по производству качественного спирта. Спрятать их на окраинах огромного города проще пареной репы. Есть вероятность, что такой мини-завод накроют менты. Но предусмотрены меры безопасности. Машина будет потеряна, но нить оборвется, менты не смогут пойти дальше. Общее производство не остановится. Спирт будут гнать по-прежнему.
Решили вопрос и с типографским оборудованием. Чтобы печатать этикетки и акцизные марки.
После этого Леха занялся поиском помещения под подпольный цех по розливу спирта. Необходимо было достать и специальное оборудование под это дело. И с бутылками вопрос решить...
Работы невпроворот. Тем более, Джон мало помогал. Леха выбивался из сил. Но дело двигалось.
Появились и были подготовлены к работе подпольные цеха, отлаживался технологический процесс. Все это на совести Лехи.
– Все хорошо, – хвалил его Джон. – Надо будет звякнуть в твой университет. Пусть переводят тебя сразу на пятый курс. Или лучше пусть сразу диплом дают... Как экономист ты состоялся...
С подковыркой, но всерьез.
– Жаль, нет академий по подготовке мафиозных организаторов. Тебя бы туда без экзаменов взяли...
Леха в долгу не остался.
Джон не сидел сложа руки. Он работал и уставал даже больше Лехи. Его криминальный талант развернулся во всю мощь. Он создал непробиваемую структуру собственной безопасности.
Создал что-то вроде боевой «бригады», десяток крепких парней. Не из уголовников и не из бывших спецназовцев. Обыкновенные ребята, из народа. Драться они умели, стрелять Джон их научил. Боевые качества среднего уровня. Потому что не они ставились во главу угла. Основной критерий – моральная пригодность и преданность боссам, то есть Джону и Лехе. С этой задачей Джон справился отлично.
Огромное значение он придавал агентурной работе. А именно, взял под полный контроль всех, кто работал на него и был задействован на всех стадиях технологического процесса. Говоря иначе, он установил тотальную слежку друг за другом. Стукач на стукаче и стукачом погоняет. Атмосфера для развития личности невыносимая. Но для дела чрезвычайно полезная. Производство нелегальное – одно это говорило о многом.
Первую продукцию подпольные заводы дали весной 1997 года. Первая партия дорогой «германской» водки поступила в продажу. Уровень подделки был достаточно высокий. Водка хоть и фальшивая, но качественная. Жалоб со стороны розничной торговли и обманутых покупателей не было. Товар расходился хорошо.
– Надеюсь, и дальше все будет в порядке, – сказал по этому поводу Джон.
И три раза постучал по деревянному столу. Леха сделал то же самое.
– В конце концов, ничего плохого мы не делаем, – ровным голосом проговорил Джон. – Водка хоть и не настоящая, но качество на уровне. Люди не травятся. Мало того, даже похмельный синдром выражен не так ярко, как у заграничных аналогов. А потом, сколько людей заняты в производстве, имеют высокооплачиваемую работу... Мы не платим налогов. Но это не такое уж большое преступление. Ведь деньги, поступающие в казну, разворовываются. Не так ли?
– Все так, – кивнул Леха. – Только зачем ты мне это говоришь? Это прописные истины. Известные нам обоим...
– А я не для тебя это говорю. Это аргументы для компетентных лиц... В общем, нам надо провести одну очень важную работу. И достаточно опасную. Но, как говорится, хочешь жить, умей вертеться...
И в этой работе Леха должен был принять самое непосредственное участие.
* * *
С этим моложавым подтянутым мужчиной лет сорока Леха чувствовал себя крайне неуютно. Особое беспокойство доставлял его тяжелый, пронизывающий взгляд. Приходилось тратить уйму внутренних сил, чтобы держаться с ним на равных.
Леха выглядел солидно. И старше своих лет. Дорогой строгий костюм, галстук-бабочка, чрезмерно деловой вид, непроницаемое лицо. Собеседник воспринимал его в высшей степени серьезно.
Михаил Прохорчук, полковник ОБЭП. Человек, от которого зависело много. Если Леха сможет привлечь его на свою сторону, это будет огромный плюс. Если не сможет, дело может закончиться катастрофой.
Они сидели в ресторане, в отдельном кабинете. Никто не мог видеть их. И тем более слышать их разговор. По крайней мере так хотелось думать Прохорчуку. Уже то, что он согласился поужинать с Лехой, говорило о многом.
– За подарки спасибо, – сухо поблагодарил его полковник. – Только я не верю в бескорыстность...
Леха уже преподнес ему символический презент. Для поощрения лучших работников его отдела он неофициально подарил ему три телевизора «Панасоник». Прохорчук принял дар.
– Я тоже в это не верю, – поспешил согласиться Леха.
– Я так понял, вы представляете крупную коммерческую организацию...
– Не надо лукавить, Михаил Сергеевич, вы догадываетесь, что организация наша с легким криминальным уклоном. – Леха шел на риск. Естественно, осознавал это. Но ведь кто не рискует, тот не срывает барыши с поддельной водки...
Брови Прохорчука недовольно поползли вверх.
– Вы на что-то намекаете?..
– Я не намекаю. Я раскрываю перед вами свои карты...
Леха пошел ва-банк. И рассказал полковнику о своем предприятии. Естественно, без указания имен и местонахождения производственных объектов.
– Вы смелый человек, – усмехнулся полковник. – Ведь я могу запросто отправить вас за решетку. А мои ребята выбьют из вас конкретную информацию...
– Я знаю. Но все же надеюсь на вашу милость...
– Надеяться на мою милость чрезвычайно глупо с вашей стороны.
– Глупо. Но я настроен крайне решительно. Крайне...
Под крайней решительностью подразумевались крайние меры. Прохорчука могут просто убить. Леха ни в коем случае не хотел допустить подобного. Но, увы, слишком много поставлено на карту. Слишком все серьезно...
Полковник понял ход его мысли.
– Вы мне угрожаете?
