– Слышь, паренек, ты за кого нас держишь? – Вилли в упор смотрел на кавказца тяжелым разъедающим взглядом.
Но тот, похоже, был крепким орешком.
– Да я вас ни за кого не держу. Мы вообще не понимаем, что здесь происходит...
– Сейчас поймешь, – мило улыбнулся Вилли.
В глазах заполярная мерзлота, в голосе шипят леденящие нотки. Он хладнокровно, без суеты взял у бойца помповик, с угрожающим щелчком передернул затвор. И преспокойно пояснил:
– Это жакан, чисто на медведя. Я сейчас буду стрелять вот сюда...
Его палец ткнулся кавказцу в его длинный нос, в самую горбинку.
– Тебя как зовут?
– Зураб... – бледнея, пробормотал тот.
– Так вот, Зураб, после такого выстрела твой череп лопнет, как арбуз, и голова расколется пополам. Ты будешь лежать на полу такой некрасивый. А Макс будет смеяться над тобой и рассказывать всем, каким уродом стал Зураб... Он будет смеяться?
– А... А что тут смешного?
– Ты прав, Зураб, смерть – это совсем не смешно. И твоя мама уж точно смеяться не будет. А вот Максу будет весело. Он-то живой будет, а ты за него умрешь... Зураб, ты мне скажи, твой Макс – бог, чтобы за него умирать?
– Нет, не бог...
– Значит, все-таки есть Макс?
– Есть.
– Ну вот видишь, как все замечательно...
Вилли убрал ружье, передал бойцу. И любезно сказал:
– Зураб, мне кажется, тебе не очень удобно со мной разговаривать.
По его знаку с братков срезали веревки.
– Теперь удобно?..
Зураб подавленно кивнул. Само собой, и без пут он чувствовал себя крайне неловко. Один замораживающий взгляд Вилли чего стоил.
– Теперь и поговорить можно, да, Зураб?
Тот снова принужденно кивнул.
– Может, скажешь мне, куда твой Макс подевался?
– Да не знаю я. Должен был здесь быть...
– А куда фура с «Туборгом» делась, тоже не знаешь?..
– Я тут не при делах...
– Но фура то с «Туборгом» была?
– Да была...
– Где Макс живет?
– Не знаю.
– Нехорошо, Зураб, я с тобой как пацан с пацаном разговариваю, а ты меня туфтой грузишь, нехорошо... Может, твой дружок знает?
Скуластый крепыш отвел в сторону взгляд. И без слов было ясно, что ему известно, в какой норе может прятаться Макс. Если он, конечно прячется...
– Как тебя братва кличет, пацан? – спросил его Вилли.
Все тот же морозный взгляд, все та же леденящая сухость в голосе. Но на губах обаятельная улыбка. Так может улыбаться только палач перед тем, как опустить топор на шею симпатичной ему жертвы.
– Медок...
– И что ты мне, Медок, про фуру с «Туборгом» расскажешь?
– Да не знаю я ничего.
– И как Макса найти, тоже не скажешь?
– Не знаю я...
– Классные вы пацаны. За своего бригадира горой. Уважаю... Мочить вас надо. А у меня рука не поднимется... Самсон, у тебя рука поднимется? – спросил Вилли у стоявшего возле него бойца.
– Легко... Где этих козлов разменяем, здесь или где?
– Да на природу вывезем. Зачем интерьер портить?..
Вилли знал толк в человеческой психике. И актер из него еще тот. Короче говоря, пацанов он закошмарил конкретно. Они в самом деле поверили, что в самое ближайшее время их пустят в распыл. Да что там они, сам Игнат в это поверил...
Зураб и Медок качались на волнах животного страха. Рано или поздно эти волны швырнут их на прибрежные рифы, и они начнут колоться, как гнилые орехи. А пока пусть созревают... Игнат сделал вид, что потерял к ним всякий интерес, а сам направился к Леве.
Одна девчонка сидела под присмотром двух бойцов. А Лева работал со второй. Он сидел с ней чуть ли не в обнимку. Видимо, он пустил в ход все свое обаяние – девчонка таяла на глазах. Игнат тихо подошел к ним, опустился на стул.
– А, Игнат, братуха! – обрадовался Лева. – Знакомься, это Лера!
Интеллигенты в таких случая говорят: «Очень приятно!» Но даже если бы Игнат придерживался хороших манер, он бы так не сказал. Это знакомство не было ему приятным. Как и сама девчонка... Но Лева ждал от него какой-то положительной реакции. Видимо, это было частью его игры. Поэтому Игнату пришлось изобразить радушную улыбку. Но, похоже, он и без того произвел впечатление на девчонку. Она смотрела на него если не с восхищением, то с невольным уважением, это точно.
– А мы тут с Лерой как раз про Макса говорили... – напомнил ей Лева.
– Хороший, говорит, пацан? – спросил Игнат.
– Хороший?! – возмущенно уставилась на него Лера. – Да что в нем хорошего?..
– Вот и мы хотели бы знать, что в нем хорошего, – подстегнул ее Лева.
– Да ничего хорошего... Пацан он, конечно, крутой, но... Нормальный, короче, пацан!..
– Лера, дружок, ну не надо запираться... – увещевающим голосом приласкал ее Лева.
Он снова пустил на нее волну своего обаяния, и она накрыла ее с головой. Лед в глазах снова растаял, взгляд поплыл...
– Мы же с тобой договорились, что я тебя в обиду не дам, – грузил ее Лева. – В Москву с собой заберу, к делу пристрою. Все на мази будет... Ты только не запирайся, ладно? Что ты про Макса знаешь? Ты говори, говори. А мы тебя будем внимательно слушать...
Женская душа – загадка. Возможно, эта Лера могла бы выдержать пытку раскаленным железом, но Макса бы не сдала. Зато пытка теплым словом сделала ее беспомощной...
– Что ты про Макса хотела нам сказать?
– Хорошего сказать ничего не могу... Садист он... Раньше еще ничего было. Он даже сказал, что я только с ним спать буду, а потом... Я сейчас у него в каждой дырке затычка... Дырка дежурная... Чуть что, Лерка... Если под кого-то лечь, снова Лерка... Устала я... Покурить хочу. У вас не будет?
– Так без вариантов. – Лева услужливо протянул ей пачку «Мальборо».
– Да я не про это... Покрепче ничего нет?
– Травки, что ли? – догадался Игнат.
– Ага! – с надеждой посмотрела на него Лера.
– Мы дурью не балуемся, – покачал головой Лева. – Это не про нас... И с собой шмаль не возим. Палево это... Но в принципе организовать траву можно. Варианты есть... Можно чего и покрепче... Ты кокаин пробовала?
– Ух ты! А есть?
– Я же сказал, организуем. Только не сейчас. В Москву поедем, там у нас, как в Греции, все есть...
Глаза у Леры лихорадочно блестели. Видимо, девчонке очень хотелось вмазаться.
– А тебя что, Макс марафетом не подогревает? – спросил Игнат.
– Ну, бывает... А иногда просто издевается... Я столько бабок для него заработала, а живу как нищая на паперти, подачек жду...
