– Да, майор Никифоров, уголовный розыск, раскрытие особо тяжких преступлений.
Юлия Савельевна многозначительно глянула на свою помощницу, доселе молча наблюдавшую за трагикомическим развитием событий. Та поняла, что дело вдруг приняло нешуточный оборот, и послушно вышла из кабинета.
– И что вам от меня нужно?
Лихопасова гордо расправила плечи, как поступает смелая и отчаянная женщина перед лицом опасности. Или дочь главы мафиозного клана. Но в ее глазах при этом сквозили растерянность и тревога.
– Мне нужно знать, где находился ваш муж в это воскресенье, двенадцатого июня, в районе с четырнадцати до шестнадцати ноль-ноль.
– И для этого вы устроили весь этот цирк? – презрительно сощурилась она.
– Это не цирк. Я знал, что вы – Лихопасова Юлия Савельевна. Но не знал, что вы настолько хороши собой...
– Я устала от вашего фарса.
– Это не фарс. Хотя вынужден признать, что я, действительно, вел свою игру... Но я взаправду ревную вас к вашему мужу.
– Хватит!.. Я скажу вам, где находился мой муж в указанное время, – жестко сказала она. – Но сначала вы мне скажите, в чем его подозревают.
– В убийстве. Его подозревают в убийстве гражданина Блинкова.
– Не знаю такого.
– Вам, Юлия Савельевна, вовсе не обязательно это знать. Вы-то ни в чем не обвиняетесь...
– Как же я от всего этого устала, – изнеможённо вздохнула она.
– От чего?
– От всего этого... Двенадцатого июня с четырнадцати до шестнадцати часов мой муж находился в спортклубе «Геракл».
– Вы видели его там?
– Нет.
– И я могу записать ваши показания в протокол?
Женщина думала недолго.
– Да, можете... Скажите, вы этого добивались? – пренебрежительно оттопырив нижнюю губу, спросила она. – Для этого морочили мне голову? Так вот, вы своего не добились. Не надо было меня дурачить, я все равно бы сказала правду. Это мой принцип. А вы, майор Никифоров, как я погляжу, человек беспринципный!.. Ну, чего вы стоите, как вкопанный? Составляйте протокол, я подпишу. Или у вас еще есть вопросы?
– Да, вопросов хватает. Но вы заняты... Скажите, когда вы заканчиваете работу? Мы бы могли с вами поговорить.
– После работы я еду за детьми. А потом домой. Извините, но у меня нет на вас времени.
– Боюсь, что это правда, – сокрушенно вздохнул Павел.
Увы, ситуация походила на шахматный цугцванг, когда каждый сделанный им шаг в свое оправдание лишь еще больше усугублял ситуацию. Поэтому он решил уйти.
Обратно в управление он ехал в состоянии странного окрыления. С одной стороны, Павел жалел, что так подло повел себя с Юлией. Не должен был он, притворившись влюбленным, вымогать информацию о Лихопасове. Но ведь он же не совсем притворялся: женщина действительно произвела на него сильное впечатление. Оказывается, он очень-очень любил свою жену, а Юлия так живо ее напоминала, что невольно возникали мысли о перевоплощении душ. Лены больше нет, и он продолжает ее любить. Но Юлия уже занимает его мысли...
Он был окрылен, но, казалось, только на одно крыло. То на левом летел, то на правом. То радовался, что встретил женщину, о которой не мог думать без волнения. То переживал, сожалея, что обидел ее, да еще и собирается нанести ей удар в недалеком будущем – арестовать ее мужа, лишить детей отца...
В управлении он снова атаковал криминалиста и все-таки заставил его составить заключение, с которым поспешил в прокуратуру. Он очень спешил, но едва не опоздал. Цветкова уже опечатывала свой кабинет, когда он появился.
– Никифоров? – замерла она в ожидании.
– Прокурор вроде бы еще на месте, а ты уже уходишь.
– Мне домой надо, я отпросилась...
– Но к прокурору мы все-таки сходим.
– Зачем? – капризно выпятив нижнюю губку, хныкающим голосом спросила она.
– Постановление на арест нужно бы выписать.
– На Лихопасова?
– На него родимого.
– А что, есть основания?
– Более чем...
– Он у меня сегодня был, – замялась Цветкова.
– И он произвел на тебя приятное впечатление? – догадался Павел.
– Ну, я бы не сказала... – неуверенно пожала она плечами. – Но на уголовника он точно не похож.
– У него еще все впереди. Сдуют лагерные ветра его холеность.
Прокурор, как оказалось, также собирался домой, поэтому принял Павла и свою подчиненную без особого восторга. Но все же выслушал аргументы, которые привел Никифоров. И как обычно, выразил свое недовольство.
– Вы хоть понимаете, товарищ капитан, что образцы отпечатков пальцев добыты незаконным образом? – тряхнув козлиной бородкой, брюзгливо сказал он.
– Понимаю.
– А улики, добытые незаконным способом, не являются доказательством вины.
– Так это же для суда. А я к вам обратился, потому что вы прокурор и должны реагировать по оперативным заявлениям оперативно-активных граждан, – улыбнулся Павел. – А законную дактилоскопическую карту мы получим от гражданина Лихопасова во время процедуры оформления в изолятор, где, я думаю, ему самое место.
– Не тарахти, оперативно-озабоченный, – беззлобно поморщился прокурор.
– Оперативно-активный, – поправил его Никифоров.
– Чересчур активный. Мы версию ограбления рассматриваем, а он заказное убийство ищет.
– Я думаю, преступник инсценировал ограбление, чтобы сбить следствие с пути. Поэтому прошу выписать постановление не только на арест, но и на обыск в квартире и на рабочем месте подозреваемого. Возможно, найдем сумку с вещами покойного Блинкова.
Цветкова оформила постановление, прокурор его подписал, и Павел отправился обратно в управление. В отделе он застал своего начальника, майора Стрельнева, и двух оперативников, майора Хвата и капитана Чигирова.
Стрельнев, двухметровый великан с тонко и резко очерченным лицом, апатично просмотрел заключение экспертизы, постановление прокурора.
– Все? – скучающе глянув на Павла, спросил он.
– Все.
– Тогда будем брать, – все так же нехотя решил Стрельнев.
Такое поведение можно было воспринять, как неуважительное отношение к труду рядового опера. Но Павел хорошо знал своего начальника. Это он с виду такой инертный, на самом же деле он душой болел за общее дело. И еще Павел знал, что в трудную минуту Стрельнев не свернет с выбранного пути. Виноват Лихопасов, значит, будет отвечать. И никакой Бурбон не сможет запугать майора. Хотя кто его знает... У Стрельнева жена, дети, ему есть, что терять.
Но пока никто из отдела не испытывал на себе никакого давления со стороны мафии, и группа оперативников во главе со своим начальником отправилась в казино без всяких проволочек. Сам по себе Лихопасов не казался серьезной фигурой, и Павел не пытался кого-либо разубедить в этом.
