Вика уже забралась на заднее сиденье, забилась в дальний угол и затравленно смотрела на Сергея.
– Ик!.. Ик!.. – доносилось от нее.
Разумеется, на таком языке Серега разговаривать с ней не мог. Да и какой смысл о чем-то с ней разговаривать. И так все ясно. Блядство развела его распрекрасная невестушка, самое настоящее блядство. Честь и хвала ей за это. И орден на лобок от всех блядей мира. А Серега может дать ей только одно – развод и девичью фамилию. Какое счастье, что он не успел на ней жениться...
– Ну и зачем девчонку совратил? – глядя на живчика, сурово спросил Серега.
– Я... Я не... Она сама...
– Кто сама? Вика тебе сама дала?.. Ты что, мою бабу за конченую тварь держишь? Да я тебя, падлу! Серега убрал пистолет, схватил парня за уши, оторвал от земли и коленкой врезал ему по яйцам. Бедолага заскулил, как подраненная шавка, и снова начал греть снег своей задницей.
– Ну так че, спрашиваю, зачем девчонку совратил?
– Она... Она красивая...
– Ух ты, а я, бляха-муха, этого не знал!.. Запомни, козел, никто не имеет права наставлять мне рога, ты меня понял!
– А-а... Я больше не буду...
– Конечно, не будешь. Я тебя щас пристрелю и подснежником сделаю... А по весне снег растает. И одним трупом в ментовской сводке станет больше...
– Не надо... Ну пожалуйста, не надо... – скулил очкарик.
– Как это не надо, если надо. Меня пацаны не поймут, если я тебе башку не оторву... Да ты сам поставь себя на мое место. Что бы ты сделал, если бы я трахнул твою жену?
– У меня нет жены...
– Э-э, да ты, в натуре, кобель паршивый. Своей жены нет, так ты чужих портишь. Да, не жилец ты на этом свете...
– Я... Я больше не буду... Пощадите!
– Ух ты как заговорил. Пощадить его... А ты меня щадил?.. Слушай, фраерок, а ведь Вика мне не жена. Не-а, не жена... Она свободная женщина. Ну да, свободная. И ты свободный... Слушай, так ты жениться на ней хочешь! Блин, и как я сразу-то не догадался?.. Жениться на ней хочешь?
– Н-нет...
– Врешь, что не хочешь. Хочешь!.. Сам говорил, что Вика красивая. Если ты так говорил, значит, в нее влюбился. А если влюбился, значит, играть свадебку... И мне западло не будет, что Вика мне со своим мужем изменяла. Ты-то, Жорик, как думаешь?
– Все правильно, Серега. Вика тебе изменять никак не может. Ты не тот человек, которому изменять можно... Но если она спит с собственным мужем, тогда базара нет. Ни одна падла не ткнет в тебя пальцем, не скажет, что какая-то гнойная вошь рога тебе наставила. Да и вошь эту давить не надо. Пусть живет... Но если он не хочет на Вике жениться, то придется его в расход пустить. Твой позор только кровью смывается...
Жорик понял все правильно. И его подыгрыш окончательно сломал очкарика.
– Я... Я все понял... – заскулил он. – Я готов... Я готов жениться на Вике...
– Свое «готов» засунь себе в одно место, – нагнетал жуть Серега. – Ты не готов, а ты женишься на Вике. И месяц тебе сроку... Знаешь, почему месяц? Потому что через месяц Викино заявление будет недействительно. Ты не думай, я не про загс говорю. Я про ментовку говорю. Если ты меня кинешь, то Вика заяву в ментовку бросит. Так, мол, и так, попросила я одного гада к дому меня подвезти, а он меня в лес повез, тыры-пыры в растопыре. Короче, изнасилование... Ты, я вижу, мальчик небедный. От предъявы ментовской откупишься. Но неделю в СИЗО посидишь. А знаешь, что с тобой за эту неделю случится? Сам Викой станешь, понял? Вся камера на тебе женится... Ты понял, о чем я говорю?
– Н-нет... Н-не совсем...
– Ничего, как петушить начнут, так и узнаешь... Но я думаю, до этого дело не дойдет. Ты нормально женишься на Вике. И будешь пахать ее в своей машине на законном основании... Ну так че, мы тебя сосватали, да?
– Да.
– Ну и славненько... Ты сейчас давай домой поезжай. А мы Вику с собой заберем. На экспертизу ее отвезем. Ну, чтобы засвидетельствовать, как ты с ней обращался. Сам должен понимать, что в деле об изнасиловании – доказательная база прежде всего... Ну все, давай поднимайся, Кощей ты Бессмертный. А то отморозишь свое бессмертие – детей не будет. Или ты думаешь, что я тебе с детьми помогу? Нет, братан, ошибаешься, я чужих жен не оплодотворяю...
Очкарик быстро оделся, прыгнул в свою «Волгу» – и наутек. Вика, уже одетая, направилась к «шестерке».
– Куда? – одернул ее Серега. – Тебе в машину нельзя. У тебя в машинах матка беситься начинает. Еще на нас с Жориком полезешь. А ты уже, считай, чужая жена. Тебе мужу изменять нельзя...
– Се-ережа-а! – взвыла Вика. – Прости-и!
Это был глас вопиющей в пустынном снежном лесу. Серега не собирался прощать свою бывшую подругу. Это уже отрезанный ломоть.
Серега поехал в город на машине, Вика же отправилась туда пешком.
– Ничего, тут до трассы и километра не будет, – успокаивал он себя. – Дойдет, не окочурится. А на трассе тачку поймает. Натурой расплатится, ей не привыкать...
На душе саднила открытая рана. Но Серега уже знал, что скоро от нее не останется ни следа. Все-таки Вика не та женщина, из-за которой можно страдать. Стелла – другое дело. Он продолжал ее любить. И наверное, будет любить ее всю свою жизнь. А всякие Вики будут в его жизни чем-то приходяще- уходящим...
– Жорик, ты бы пробил насчет этого очкарика. Кто такой, чем занимается...
– Серега, ты сейчас вел себя как настоящий бандитский авторитет, – усмехнулся Жорик. – Круто ты этого придурка развел. И правильно сделал, что на Вике женил. Пусть отвечает за свою штучку-дрючку... Только я не понял, зачем его пробивать? Ты что, хочешь на бабки его дербануть?
– Ну, во-первых, ты и сам базаришь, как тот бандюган. А во-вторых, что нам стоит на него наехать? Да если надо будет, мы с твоими орлами полгорода под себя поставим. Бабок будет завались... Да ты расслабься, Жорик, шучу я. Рэкет – не по моей части. Мне и без криминала зашибись... Хотя без криминала, конечно, нельзя. Кстати, не знаю, как ты, а у меня на сегодня конкретная делюга намечается. Чисто криминал...
– Ты что удумал? – насторожился Жорик.
– Видишь ли, братан, проституция – явление противоправное. И если ты снимаешь путану, то как бы вступаешь в конфликт с законом... Короче, я гульнуть сегодня собираюсь. Сначала в кабак, там берем проституток – и к нам в баньку. Мы что, зря баньку на базе отгрохали? Ни разу телок туда не водили. Безобразие, в натуре...
– Слышь, а это идея! – взбудораженно почесал затылок Жорик. – А чего не оттопыриться, если жизнь такая?.. Я вот думаю: а что, если Иришка мне тоже изменяла? Кстати, надо будет Вику на это дело крутануть. Без рук, само собой. Чисто по душам поговорим. Заодно и насчет очкарика узнаю...
– Короче, трави базар. Едем сейчас на базу, садимся в мою тачку и в «Евразию»...
– Ага, галопом по Европам.
– Вот-вот, в Рот-тердам через Попен-гаген!
Серега хотел пить и веселиться. В конце концов, он свободный человек. И он вправе послать на три буквы свою потаскуху-любовницу и найти забвение в объятиях профессиональной шлюхи. К тому же он собирается гулять не на чужие, а на свои, потом заработанные деньги.
В «Евразии» они были в семь часов вечера. Все еще только начиналось, и свободных девочек хватало – было из чего выбирать.
Но выбирать не пришлось. Не успел Серега пропустить с Жориком по рюмашке, как из ресторанного полумрака нарисовалась ярко накрашенная мамзель в парике, в умопомрачительно короткой юбочке и сапогах-ботфортах на длинном каблуке. И дураку было бы ясно, что это за особь. Серега не очень удивился,
