– Я знаю...
– Это хорошо, что ты знаешь... – демонически оскалился Печник. – Смотри, я ведь завтра уже на волю выйду...
– Это мы еще посмотрим.
– Что, может, поспорим?.. Не хочешь спорить, да?.. А я буду спорить! Я заставлю тебя пожалеть о том, что со мной связался!.. Клянусь, если меня закроешь, то горько о том пожалеешь. Я выйду, найду твою мать и выпущу ей кишки!
Сергей ожидал услышать что угодно, только не это... Этот пес покусился на святое... Он псих! Он нелюдь!.. И нет гарантии, что советское правосудие сможет удержать его на острие своего карающего меча. Тот же Панфилов бросит на чашу весов кучу денег – чаша весов пойдет вниз, а меч вверх. И тогда психопат окажется на свободе. Тогда он купит человека, через которого можно получить доступ к личному делу лейтенанта Комиссарова. Тогда родные Сергея окажутся под ударом...
– Зачем ты это сказал? – дрогнувшим голосом, но с видимым спокойствием спросил Сергей.
– А чтоб ты знал, что тебя ждет!.. Я и тебя убью, мусор! – бился в приступе бешенства Стас. – Бери бабки, тварь! И убирайся к черту!..
– Ты хочешь, чтобы я тебя отпустил?
– Да. Да! Да!!
– Ну что ж, я освобождаю тебя от ответственности перед официальным законом...
Он повернулся к Стасу спиной, медленно направился в обратную сторону. Обернулся он в тот момент, когда Печник схватил с земли пистолет.
– Но приговариваю по суду справедливости! – сказал он.
Стас уже поднимал руку, сжимающую пистолет. Сейчас он выстрелит... Но Сергей первым нажал на спусковой крючок. На лбу подонка четко отпечаталась черная с красной начинкой точка. Точка в конце жизненного пути... Больше эта мразь никого не убьет, никому не причинит зла...
* * *
Станислав Печник оказал Сергею вооруженное сопротивление, был застрелен с пистолетом в руке. И с бандитом Витьком такая же ситуация. Служебное расследование, назначенное прокурором, признало правомерность применения оружия. Ильяс Ибрагимов и еще несколько участников обезглавленной банды Печника дали признательные показания. Так был раскрыт целый ряд заказных убийств. В числе жертв молодой, но дерзкой банды оказался даже вор в законе Воронец...
Раскололся и Бочкарев Михаил Андреевич, он же активный член банды Михась. Он рассказал, как старший лейтенант милиции Быстров продал Станиславу Печнику за пять тысяч рублей адрес, по которому скрывался гражданин Черпаков. Под гнетом неопровержимых улик он рассказал, что вступал в половой контакт с Аллой Сущевой. Но твердо стоял на том, что убивал ее Стас Печник. На своего покойного босса он свалил и Сущеву-старшую, и Черпакова. Вскрылся и мотив убийства. Да, действительно, Станислав Печник опасался, что Черпаков опознает и его, и Панфилова.
Панфилову тоже досталось. Под шумок бурного следствия его взяли под стражу, даже предъявили обвинение в убийстве гражданки Оскольцевой. Но Глеб Васильевич вывернулся. Он обвинил во всем покойного Станислава Печника. Оказывается, это он убил Элеонору, а Панфилов помогал ему избавиться от трупа под страхом физического насилия... Прокурор и судьи были склонны верить ему. Сначала Панфилова освободили из-под стражи под подписку, а затем и вовсе сняли обвинение...
А вот Быстрову не хватило денег, чтобы откупиться от правосудия. На этапе предварительного следствия был доказан его сговор с бандитами и соучастие в тройном убийстве на квартире Сущевой. Он же был обвинен и в том, что подстрекал бандитов к убийству лейтенанта Комиссарова. Более того, ему инкриминировалась передача табельного оружия для осуществления данного убийства...
В воздухе запахло грандиозной сенсацией. Была обезврежена целая банда новоявленных рэкетиров и киллеров, вскрыто много громких заказных убийств. Но для широких масс это событие так и осталось за железным занавесом. Областное и городское начальство решило не предавать огласке шокирующие факты. Нет в Новожильске организованной преступности. Не было, нет и никогда не будет. Ведь известно, что мафия может существовать только в странах загнивающего капитализма. В стране же победившего социализма столь позорного явления нет и быть не может...
Но, вопреки материалам партийных съездов и постановлениям пленумов ЦК КПСС, организованная преступность лезла из всех щелей. Банды Воронца и Печника были раковыми опухолями на теле города. Хирургическая операция желаемых результатов не принесла. Обезглавленные банды распались, но метастазы разнесли заразу по всему городу. То там, то здесь пробивались наружу споры самостийных банд. Оголтелые рэкетирские группировки рвали город на части. И увы, милиция уже не в силах была сбить вал новомодной преступности. Город захлестывал беспредел...
Часть III
Глава тринадцатая
1
Звонок прозвенел, вертухай, отворяй ворота, коронованный вор откидывается... Матвея провожала вся зона – братва с сожалением, а «кумовья» с облегчением. По столь торжественному случаю зона отказалась выходить на работу. И «хозяин» не быкует, лишь бы Матвей сдернул поскорее, а без него он быстро наведет свои порядки...
Матвей-то сдернет. И сам начнет наводить порядки там, куда сход направит. Задаст он работы другим, «вольным» ментам...
На пыльном пятачке перед КПП стояла невиданная ранее машина явно иностранного производства. Черная, блестящая. Возле машины стоял Хруль. Сдержанно улыбается, зато в глазах буйное веселье. Деловой. Черные отутюженные брюки, поверх такой же черной футболки кожаная куртка из тонкой кожи. На шее «голдовая» цепь, на пальцах печатки из «рыжья», на солнце ярко блестит золотая фикса.
Хруль увидел Матвея, оторвался от машины и пошел ему навстречу.
– Рад видеть тебя, бродяга!
– Ну здорово, брат! – хлопнул его по плечу Матвей.
Матвей натурально «бродяга», потому как законный вор. А Хруль ему натурально брат, потому как никто не сделал для него столько, сколько этот пацан...
Матвея зачалили на зону, но Хруль продолжал его дело – за здорово живешь дербанил омских «карасей». Затем подался в Свердловск, там замутил воду. «Шерсти» на сто лет вперед настриг. Но, в конце концов, спалился. Облава была, менты его с дурью на кармане взяли. Три года Хруль отстоял на одной ноге. Вернулся в Свердловск, собрал новую бригаду и взялся за старое. За старое, но с новым уклоном. Кооператоров развелось, коммерсантов – правда, до их «шерсти» желающих много нашлось. Шпана, спортсмены сбивались в стаи, дербанили барыг, брали под свой контроль – «крыши» – территории, все такое. Но Хруль чхать хотел на всех. Сам никого под опеку не брал и «крыш» ничьих не признавал. Наехал, взял карася за жабры, паяльник под хвост, и снимай чешую. Только вот ворам он дорогу не переходил. В «общак» исправно отстегивал, дружбу с конкретными «бродягами» водил. Ну и Матвею регулярно дачки на зону засылал. А сегодня вот тачку крутую подогнал...
– Ну что, бродяга, пора до дому до хаты? – весело ощерился Хруль.
И кивком головы указал на машину.
– Ехать долго. Не запылимся? – усмехнулся Матвей.
По иронии судьбы, из колымских лагерей он был переведен в более теплое место, в спецзону под Красноярск. Отсюда его и забирал Хруль. Полторы тысячи километров до Омска, оттуда еще почти тысяча. Так сначала еще до Красноярска нужно добраться. А это верст двести по колдобинам...
– Не, лайба путевая, – обнадеживающе улыбнулся Хруль. – Чисто «Мерседес». Моща, короче... Я из Свердловска ехал, и никаких заморочек, отвечаю...
– Да, братуха, уважил ты меня, ввек не забуду.
Первые несколько месяцев на этой зоне Матвей не вылезал из ШИЗО. «Хозяин» сгноить хотел его в трюме, но ни фига не вышло. Не сломался Матвей, выстоял. Братва сильно его зауважала. За ним пошли. В один прекрасный день вся зона отказалась выходить на работы. Дело близилось к бунту. «Хозяин» дрогнул и перестал гноить несговорчивого вора...
Братва видит, что за ним приехали на козырном агрегате. А это немалый плюс к авторитету... И скажи,
