– Все, пошел!..
Она исчезла за дверью, но Кирилл так и остался стоять, как зачарованный. Может, он и не полюбит Ингу в полной мере, но какой вкусный у нее поцелуй! Есть бы и есть – полной ложкой…
Домой он возвращался в приподнятом настроении. Казалось, крылья развернулись за спиной. Но если бы так было на самом деле, он все равно не смог бы взлететь: на ногах висел груз проблем. И Лешка стояла перед глазами, укоризненно качая головой. И эта чертова «девятка» не выходила из головы…
А дома его ждал сюрприз. В гостиной на диване сидел седой, импозантный мужчина лет сорока пяти. Холеный, в меру упитанный, самодовольный. Костюм на нем дорогой, на руке швейцарские часы, и пахло от него хорошим одеколоном. Увидев Кирилла, он широко, но с заметным смущением улыбнулся, поднялся со своего места. Начал тянуть к нему руку, будто для приветствия, но вдруг в замешательстве опустил ее.
Мама сидела в своей каталке и смотрела на Кирилла с приглушенной, но искренней радостью.
– Кирилл, познакомься, это Юрий Сергеевич… Твой отец.
Он с удивлением повел бровью, глядя на незнакомца. Когда-то он мечтал об отце, грезил им во сне и наяву. Мама рассказывала ему, что отец был военным и погиб еще до его рождения, выполняя какой-то там интернациональный долг, но Кирилл ей не верил. Панас рос без отца, Перепел тоже – у одного отец был «командиром подводной лодки», у другого – «летчиком». И все они знали, что это лапша на уши…
А потом он своего отца возненавидел. Видел, как страдает мать, как выбивается из сил бабушка, да и сам он стал зарабатывать на наркотиках не от хорошей жизни. И мама, и он нуждались в крепком мужском плече, но, увы, некому было помочь им…
Но последние несколько лет он вообще не думал об отце. Ушло детство, и вместе с ним исчезла потребность в нем. Не знал он его раньше, значит, так надо, значит, не судьба. Был отец чужим в прошлом, таким же останется и в будущем. И не о чем жалеть…
– Можно просто Юрий, – с интересом разглядывая Кирилла, сказал мужчина.
– Кирилл, – спрятав правую руку за спину, с небрежной ухмылкой сказал он. – Можно без отчества. Потому что его у меня нет… Не было и не будет. Мам, что там на обед?
Не дожидаясь ответа, он ушел на кухню, закрыл за собой дверь. Но Юрий Сергеевич не пожелал оставить его в одиночестве. Со слащавой улыбкой на сытом, источающем самоуверенность лице, с показной нерешительностью он зашел на кухню, сел на стул.
– Кирилл, я тебя понимаю, ты зол на меня. Так и должно быть. Но поверь, я не знал, что у меня есть сын. Твоя мама уехала так быстро…
– А почему она уехала?
– Понимаешь, в жизни так иногда случается…
– Я все понимаю. И ты меня пойми… папа. Чужой ты мне. Совершенно чужой мне человек. И ты мне совершенно не нужен. Не нужен и все, – спокойно, с холодной рассудительностью сказал Кирилл.
– Да, но ты нужен мне… У меня есть дочь, но нет сына. И уже не будет. Да и не в этом дело…
– Я тебе… папа… Я тебе не игрушка. Ты мне совсем не нужен. Поэтому никаких отношений. Или ты хочешь жениться на маме?
– Видишь ли, у меня есть жена, – замялся Юрий Сергеевич.
– Да ладно тебе, не оправдывайся. Все равно ты на ней не женишься. Она же инвалид… Как ты вообще сюда попал?
– Лена позвонила мне. Ну, не мне лично… на старую квартиру, там сейчас живет моя сестра… В общем, сказала, что у меня есть сын.
– А вдруг я не твой сын?
– Ну, ты похож на меня. В молодости…
– Может, отцовство пожелаешь установить? Так не выйдет. Этот вариант отпадает… Пойми, мне правда фиолетово, что у меня есть отец. Поверь, никаких претензий я к тебе не имею, и не обида во мне говорит. Просто ты для меня никто. И всегда будешь никем. А если я сказал, то это железно…
Кирилл действительно не испытывал родственных чувств к этому человеку. А насчет обиды слегка преувеличивал. Не сможет он простить отца за то, что тот не был с матерью в трудные для нее годы.
– Кирилл, я состоятельный человек, у меня деньги, связи, я мог бы помогать тебе в будущем, – не сдавался Юрий Сергеевич.
– Не надо мне ничего. Я уже привык все делать сам. И поверь, не хочу отвыкать.
– Но ты же не против, если я буду помогать твоей маме, – с досадой посмотрел на него отец.
– Не надо ничего.
– Я мог бы показать ее врачам.
– Я уже показывал. Самым лучшим. Безнадежно, – понизив голос, развел руками Кирилл. – Она никогда не будет ходить.
– Но ведь бывают же чудеса.
– Чудеса бывают в кино. Там и дети вне себя от счастья, когда родители находятся… А это жизнь, Юрий Сергеевич. И в этой жизни для тебя места нет. Поверь, ничего плохого я о тебе не думаю, но ты меня утомил. Хочешь пообщаться с мамой, пожалуйста. А меня не тронь. Я тебе не маленький, на конфетки не покупаюсь.
Юрий Сергеевич хотел что-то сказать, но, передумав, уныло вздохнул и, качая головой, вышел из кухни.
Еще полчаса он побыл с мамой, а потом ушел. Услышав, как закрылась входная дверь, Кирилл подошел к окну. Он увидел, как к подъезду подъехал большой черный «Мерседес» и забрал Юрия Сергеевича.
Может, он и отец, может, действительно большой человек, но Кириллу было все равно. Юрий Сергеевич нужен был ему раньше, но не сейчас…
Он услышал за спиной тихое жужжание электромотора и шелест шин. Это мама на своей коляске заехала на кухню. Кирилл не пожалел денег на дорогую модель с подъемным сиденьем, с помощью которого можно было перебраться на койку без посторонней помощи… Когда-то он мечтал, чтобы у мамы была именно такая, быстрая и удобная коляска. И он добился своего. А где был отец, когда он по трупам шел к свой цели. Именно по трупам…
– Зачем ты его прогнал? – с тоской спросила мама.
– Кого прогнал?
– Отца.
– Какой он мне отец? Биологический? Не нужен он мне.
– А обо мне ты подумал? Может, я его всю жизнь любила? – расплакалась она.
Кирилл сбегал за чистым платком, сам вытер ей слезы.
– И сейчас любишь?
– Да.
– А он тебя?
– Нет… Не знаю…
– Ты ему не нужна. Ты мне нужна.
– А ему нужен ты. Он всю жизнь мечтал о сыне, но вот не сложилось…
– Это он пусть бабушкам на скамейке расскажет. Они поплачут.
– И я плачу.
– А вот это лишнее.
– Если ты его прогонишь, я его больше не увижу.
– Я его уже прогнал.
– Нет, он еще вернется. Он понимает, что в тебе говорит обида…
– Никаких обид. Ничего личного.
– Ну как же ничего личного, если он – твой отец?
– Меня это не трогает.
– А меня трогает… Я хочу его видеть. Я хочу, чтобы он заботился обо мне!
– Тогда я сдаюсь, – поднял руки Кирилл. – Пусть приезжает.
Он не станет больше гнать Юрия Сергеевича, но никогда не признает в нем своего отца. Не тот у него возраст и склад характера…
Инга позвонила в седьмом часу вечера и сказала, чтобы в двадцать ноль-ноль он ждал ее
