заднем сиденье тому подтверждение.
– Когти нам из города рвать надо. – Толик и сам все прекрасно понимал.
Они остановились далеко за городом, в лесочке. Пока не начало светать, рыли могилу. Туда и сбросили трупы, к ним добавили засвеченный «макаров», два бандитских ствола – они также могли побывать в мокром деле. Закидали яму землей, сверху насыпали листьев. Снег в этих краях явление редкое и кратковременное.
Место за рулем занял Толик. Максим устроился сзади, принялся затирать следы крови.
– Слышно было, как ты стрелял, – сказал Толик.
– Понятное дело.
– Собак на нас не навешают. Ни трупов, ни орудия преступления. Кстати, тебе на руку надо бы парафина накапать. Так снимают следы пороховых газов, я слышал.
– Сделаем.
– Но искать нас будут. И менты, и Фюрер. Мы же еще и танк угнали, много дров наломали, – в голосе у Толика звучало сожаление. – Хорошо хоть при угоне никого на глушняк не пришибли.
– А танк на нас спишут. Марину на признание раскрутят.
Максим почему-то не сомневался в этом. Скорее всего она сама о танке и расскажет. Впрочем, это закономерно.
– Во всероссийский розыск подадут.
Что ж, вполне возможно.
– Да уж, повоевали мы с бандитами, – вздохнул Толик. – Кстати, бабки у тебя есть?
– Ни копья.
– Плохо. И я с собой не прихватил. Стольник только и есть. Но это на бензин. А еще в багажнике балычок лежит. Кстати, куда вострим лыжи?
– В Питер. Мне Ольгу повидать надо.
– А не повяжут?
– Питер – город большой, там легко затеряться. С Ольгой, пока ситуация не прояснится, мне жить не с руки, – рассуждал Максим. – В машине жить будем с тобой. Сегодня в одном месте заночуем, завтра в другом. Если что, скажем, что в городе проездом. Но лучше ментам не попадаться.
– Все это понятно.
– И ствол твой надо бы сбросить. Не дай бог остановят и обшмонают.
– Не, я со своей «волыной» не расстанусь, – покачал головой Толик. – Он у меня в тайнике, в двери в колонке спрятан. А еще у меня карабин есть. Для тебя.
– Ты что, серьезно? – удивился Максим.
– Разве я похож на клоуна?
– Да нет. Куда ж ты эту бандуру спрятал?
– Почему бандуру?.. Я из карабина еще до армии обрез смастерил. Аккуратненький такой обрезик.
– Смотри, как бы под монастырь не подвели нас твои стволы.
– Волков бояться – в лес не ходить.
Машина на полной скорости уносила друзей прочь из родного города.
Глава третья
– Да ты че, мой Зверь на хрен любого порвет, – характерным блатным говором объяснял атлетически сложенному мужчине в теплой кожаной куртке такой же амбал с квадратным лицом и бритой головой.
Дубленка нараспашку, массивная золотая цепь в палец толщиной. Стопроцентный бандит, тут даже и гадать не надо.
И второй не из списка законопослушных граждан. Те же атрибуты бандитского имиджа. Только взгляд у него не такой агрессивный, как у первого.
– Да псина у тебя, базара нет, конкретная.
– Я его, бля, типа на чертей всяких натаскал. Кому хочешь глотку передавит. Я, бляха, этта, за базар свой отвечаю.
Говоривший нагнулся к своему бульдогу и потрепал его за ухом.
– Да я верю.
– Нет, без дела все это гнилой базар. Хочешь, я чисто на козлов каких-нибудь Зверя спущу?
– Да ладно, беса не гони!
– Не, ну ты че, думаешь, эта канитель не проканает?.. Во, гляди, чувак какой-то прет. Щас я его, бля, сделаю. Фас!
Собака зарычала, сорвалась с места и торпедой понеслась на цель.
Не каждый день выпадает возможность погулять с женой по парку. Тихо, под ногами последняя листва с деревьев шуршит. Вокруг все дышит покоем. И на душе так спокойно.
Подполковник Желудев шел по парку вместе со своей женой, милой и родной Оксаной. Двадцать лет они вместе, дочь уже взрослая. А любят друг друга так же, как и в день свадьбы. Сколько на ее плечи выпало. Места службы как перчатки менял – переездами ее замучил. Потом полевые выходы всякие, командировки. В Афгане два года. И ничего, выдержала Оксана без него, сдюжила. А теперь они в Питер перебрались. Все, это навсегда. Уже квартиру, считай, получили, трехкомнатную. Дом сдается, скоро ордер и новоселье. И все, больше его с места и танком не сдвинешь.
Николай Евгеньевич – командир части. А это льгота. Квартира трехкомнатная, на одну комнату больше, чем положено. У Ольги будет своя отдельная комната. Если замуж выйдет, будет где с мужем жить.
А она, похоже, влюбилась. Ходит как завороженная. Дай бог, чтобы все у нее сладилось.
От размышлений Желудева отвлекла собака. Огромный бульдог, он мчался прямо на них. Собака подбежала к нему и прыгнула, норовя схватить за глотку. Но Николай Евгеньевич резко ушел в сторону и тут же ударил псину ногой.
Бульдог зарычал и отлетел в сторону. И снова в атаку. На этот раз он выбрал своей целью Оксану, вцепился ей в ногу.
Желудев был в гражданской одежде, зато ботинки у него армейские, тяжелые, кованые. И ноги сильные, тренированные. Трех ударов хватило, чтобы забить бульдога до смерти. Но злобный пес буквально вырвал кусок мяса у Оксаны из ноги.
Оксане больно. На глазах выступили слезы. Она крепится, даже улыбается. Достала чистый платок и приложила к ране. Николай Евгеньевич уже хотел взять ее на руки и отнести к служебному «уазику» у входа в парк, когда услыхал крик:
– Эй, козляра вонючий, я тебя в рот, урода, харил!
Он обернулся и увидел двух мордоворотов. У обоих рожи кирпича просят. Наглые, самоуверенные. На губах спесивые улыбки. Хозяева жизни, мать их так!
– Это вы кому? – Николай Евгеньевич заслонил жену своим телом и сделал два шага вперед.
– Тебе, гондон ты штопаный! – мордовороты подошли к нему.
Один остановился в шаге от него. В нос ударил запах перегара.
– Я чем-то перед вами провинился? – Желудев старался говорить вежливо.
Только что-то не больно получалось.
– Ты, бля, Зверя моего сделал, – глаза говорившего налились бешеной яростью.
– Собаку, что ли?
– Хренаку!
– Точно, хренаку. Она мою жену покалечила.
– В рот твою жену!
Это был предел.
– Ах ты, гад!
Но бандит ударил первым. Быстро, резко, кулаком в переносицу. Только удар цели не достиг.
Желудев резко пригнулся, спружинил на ногах, подал бедро вперед и кулаком врезал обидчику в пах. Тот заревел от боли и согнулся в три погибели. Добивающий удар в шею избавил его от дальнейших страданий.
– Мать твою! – заорал второй и сунул руку под куртку.
