– А Герберта кто совращал? А отравил его кто?
– Отравил?!. Кто тебе такое сказал?
– Герберт... Перед смертью... Умер Герберт. Отравили его...
– Врешь!
– Это ты все время врешь! Вся твоя суть из сплошного вранья!.. А Герберта больше нет. Ты убила его.
– Никто ничего не докажет.
– Но ведь было?
– Это не я!
– А кто?
– Дядя... Я ему звонила, он мне сказал...
Римма окончательно упала духом. В таком состоянии преступники, как правило, ломаются и начинают колоться. Похоже, она не стала исключением. Андрей решил, что будет полным идиотом, если не воспользуется моментом.
– Когда ты ему звонила?
– Вчера... У него телефон. Который ты ему дал...
– Обойдемся без подробностей, – поморщился он.
Хватит с него разноса, который устроил ему начальник за тот самый телефон.
– Ты ему позвонила, и он сказал, чтобы ты убила Герберта?
– Нет... То есть да... То есть не прямым текстом...
– А если ты его неправильно поняла?
– Правильно.
– Ты так думаешь. А он скажет, что неправильно... Да и не мог он своего сына заказать. Он в тюрьму сел, чтобы его спасти, а ты говоришь...
– Он сел в тюрьму, чтобы Герберт не разболтал...
– О чем?
– О том, чем занималась наша семья.
– Вы грабили инкассаторов?
– Да... Герберт был слабым звеном в нашем кругу...
– И большой у вас круг?
– Хватает. И без Герберта бы обошлись. Но он все узнал, сам напросился...
– Польза от него какая?
– Большая. Он машину отлично водит. Это как у слепых, если не видишь, то на ощупь читать сможешь. А он ходил плохо, зато ездил – лучше всех... Он бы от любой погони нас увел...
– Почему «бы»?
– Потому что не было погонь. Мы всегда все быстро делали...
– Мы?! И ты в том числе?
– Да, и я в том числе... И деньги у меня есть. Часть из своей доли я в общий котел вкладывала – дом построили, сервис-центр. И еще заначка есть, там не на одну машину хватит...
Андрей слушал, ощущая себя в подвешенном состоянии. Как будто крюком за шкирку подцепили да над полом подняли. А может, сам Казимиров своей мощной дланью за шиворот его схватил, чтобы мордой в грязь окунуть... Как же так, он его за благородного человека принимал, а тот натуральной сволочью оказался. И в тюрьму-то сел, чтобы слабое звено там не сломалось. А когда оно на воле ломаться стало, его просто-напросто убрали. И сделано это было руками Риммы. Руками, которые Андрей целовал; руками, которые любовно ласкали его...
– Деньги тебе не скоро понадобятся, – покачал он головой.
– Почему? – как будто удивилась она.
– Потому что тюрьма по тебе плачет.
– Я же говорю, ты ничего не докажешь.
– А я говорю, что твоего дядю к стенке уже прижали. От пистолета ему не отвертеться...
– Он ничего не знает про пистолет, – мотнула головой Римма. – Из него Герберт стрелял. Он в этом признался...
– Герберта больше нет.
– Да, но признание осталось. И теперь дядю выпустят. А Герберта мы похороним, с почестями...
– Поехали.
Стоянка затянулась, а время шло. Возможно, Станислава Казимирова уже выпускают из тюрьмы. И некому его остановить... Но ведь можно отдать распоряжения по телефону. Тому же Лыпареву позвонить, он что-нибудь придумает.
– Куда поехали? – чуть не плача, спросила Римма.
– Сама знаешь.
– Ты меня посадишь?
– Нет. Не имею на то полномочий...
Арестовать Римму он не мог, а задержать – запросто. Но делать это нужно не здесь, а когда они подъедут к следственному изолятору. Только вот станет он это делать? Хоть она и сука, но у них была любовь... Пусть Риммой занимаются те, кто за ней охотится. А он всего лишь напишет подробный рапорт с указанием всех фактов, которые узнал от нее.
– А может, все-таки посадишь?.. Устроишь мне отдельную камеру, будешь навещать меня... Я как-то раз кино смотрела, с порнушкой, там тюремщик с арестанткой, прямо в камере, это так возбуждает...
Сначала Андрей подумал, что Римма говорит с ним всерьез, но когда речь пошла о порно, понял – издевается.
– И ты меня возбуждаешь, – продолжала она. – Сам по себе возбуждаешь... Хотя ты враг... А может, ты станешь мне другом? Как раньше было? Мы бросим все, уедем куда-нибудь, где нас никто не знает, будем жить – не тужить...
– Уедем. Туда, где меня все знают...
– Ты про тюрьму?
– Да.
– Так я туда не поеду. Сейчас дядю освободить должны, а ты ему помешаешь...
Римма так пристально смотрела на Андрея – как будто читала его мысли. И ведь читала.
– Не буду я мешать, – соврал он. – А ты должна его встретить. А то как-то не удобно, такое событие, а он пешком домой пойдет...
– Не переживай. Его встретят... А ты можешь идти, я тебя не держу, – колко усмехнулась она.
Но Андрей даже не шелохнулся.
– Что сидишь? Не хочешь меня отпускать?.. Значит, все-таки хочешь меня арестовать... А ты коварный мент... Но я тебя очень-очень люблю. И хочу прямо сейчас...
У Риммы был настолько развязный вид, что Андрей бы не удивился, если бы она попыталась оседлать его прямо в машине, на оживленной улице. Похотливая поволока в глазах, язык истомленно скользит по губам. Даже грудь, и без того высокая, казалось, вздыбилась в предвкушении ласки...
– И ты меня хочешь... Сделай это прямо сейчас!..
Андрей напрягся, когда она сунула руку в свою сумочку, удобно примостившуюся между передними сиденьями. Он знал, что там мог оказаться электрошокер, а основания для того, чтобы вырубить его высоковольтным разрядом, у нее были.
Но Римма достала из сумочки самый обыкновенный фаллоимитатор. В другое время Андрея бы это шокировало, но, глядя на порочно-бесстыжую Римму, он мало удивился этому явлению. Как будто ничего иного она и не могла достать из своей сумочки... Как же низко она пала в его глазах...
– Убери эту дрянь! – брезгливо поморщился он.
– А что тебе не нравится?.. А-а, я знаю!
– Ну ты и сука!
– Что ты сказал? – взвилась Римма.
И столь стремительно протянула к нему руку с резиновым орудием в ней, что Андрей не успел
