– А что успел?
– Герберта на чистую воду вывел... Э-э, его убийство на меня не вешают?
– Нет. А что? – пристально посмотрел на него Каракулев.
– Да Казимиров говорил, что вы думаете, будто я его сына отравил...
– В организме Герберта Казимирова никаких следов отравления не обнаружено.
– Но ведь его отравили.
– Говорю же, ничего не обнаружено.
– Значит, такой тонкий яд... Похоже, Казимировы большие специалисты в этом деле... Римма его отравила. Станислав Казимиров приказал... Он же и сел в тюрьму, чтобы Герберт здесь ничего такого не рассказал...
– Что ничего такого?
– Как они банки грабили.
– Он что, тоже участвовал?
– Да... Он отлично водит машину...
– Не семья, а рассадник зла какой-то... Беда в том, что и ты причислен к этому рассаднику...
– Говорю же, меня электрошокером вырубили, я в подвале на цепи сидел... Вы мне не верите...
– Хочу верить. Но никак не могу понять, как ты в кровати с Риммой оказался...
– Римма тоже там была? Где она сейчас?
– В том то и соль, что ее не было. Вообще никого в доме не было. Только ты один. И в постели. Трусы на тебе были, а цепи – нет. И паленый пистолет с отпечатками твоих пальцев...
– Чушь какая-то... Или мне все это снится, или меня подставили...
– Ты же знаешь, если верить заключенным, то половину из них подставили...
– Где Римма? Где Казимиров? Где все остальные?
– Станислав Казимиров в больнице, под охраной. А остальных ищут, пока безуспешно... Но Казимиров скоро очнется, начнет давать показания... Ты бы мог его опередить. Тогда тебе облегчат участь, а не ему...
– Я не знаю, где Римма. Я не знаю, где остальные...
– А ты подумай, может, вспомнишь...
Каракулев не был бы опером с большой буквы, если бы не попытался раскрутить Андрея на признание. Но было видно, что если он считает его виновным, то далеко не на все сто процентов.
– Георгий Савельевич, вы мне, положа руку на сердце, скажите, верите вы мне или нет?
– Не знаю, – после некоторого раздумья сказал Каракулев.
И вдруг добавил:
– Вика в тебя верит, это я тебе точно скажу.
– Вика?
– Пыталась доказать, что ты невиновен. И всех умыла. Казимирова она нашла. Она же и в реанимацию его отправила. Стреляла в него... Хотела помочь тебе, но, похоже, только усугубила... Но страсти-то все равно вокруг тебя кипят. Римма, Вика, одна топит, другая спасает... И любишь, наверное, обеих?
– Уж это мое личное дело.
– Не спорю... А насчет уголовного дела ты хорошенько подумай. Если в самом деле виновен, то расскажи всю правду, и годик-другой со срока скинешь, и на душе полегчает...
– Не виновен я ни в чем. Подставили меня...
– Ну как знаешь...
Каракулев поднялся со своего места и, не прощаясь, вышел из камеры. Андрей схватился за голову. Он еще не до конца во всем разобрался, возможно, есть где-то выход, через который он может выбраться из этой дрянной ситуации. Но пока что он видел перед собой темную гнетущую пустоту. Его не радовали даже мысли о Вике, которая, как оказалось, участвовала в его судьбе. А о Римме он думал с негодованием. Из-за нее все беды...
Глава 19
Василий отправился на работу, а Римма осталась на хозяйстве. Надо было видеть, сколько было счастья в ее глазах, когда он уходил. Как будто нет большей радости, чем ждать, когда он возвратится на службы. Так считал он. Она же ликующе думала о том, что на целые сутки будет избавлена от необходимости видеть перед собой его постылую физиономию...
Хозяйничала она в доме недолго. Прибралась немного для приличия, собралась и отправилась в город, где на съемной квартире жали ее братья. Там она и обнаружила Игоря.
Он был на кухне и ел с жадностью человека, за которым гонятся волки. Стол небогатый – сало, чеснок и хлеб. И дело вовсе не в том, что это национальное блюдо Украины, а в том, что братья, когда над ними не было властной руки дядя Стаса, могли позволить себе ничего не готовить. Мало того, и в магазин их сходить не заставишь.
Герман взял Римму под руку, отвел в комнату, посадил на диван. Вид у него был тревожный, в глазах страх.
– Что-то стряслось? – спросила она.
– Да. С отцом.
– Что?
– Не знаю... Игорьку на мобильник позвонили, типа ошиблись номером. А на этот мобильник только отец мог звонить... Короче, он из дома убрался, в соседнем доме затаился. Менты были. Спецназ, все такое...
– А с Андреем что?
– Тебе не все равно, что с ним?.. – злобно ухмыльнулся Герман – Тут все рушится, а ее этот мент поганый парит...
– Представь себе.
– Увели его. В наручниках. Игорек позаботился. В твою постель его уложил. Пусть думают, что он с тобой был, а значит, и с нами...
– Я его убью!
Игорь сунул в рот последнюю дольку чеснока, когда в кухню ворвалась Римма.
– Вот ты урод!
Она схватила со стола кусок хлеба и ловко просунула его в открытый рот.
– Эй, ты чего?
Игорь с трудом отбился от нее.
– Белены объелась?
– Ты что с Андреем сотворил, выродок?
– Что-что, подставил его, – злорадно ухмыльнулся Игорь.
– Зачем?
– А чтобы жизнь медом не казалась! Да и дядя велел... Сказал, что если менты и если вдруг будет возможность... Короче, сначала возможность, потом и менты...
– Будет вам! – одернул их появившийся Герман. – Тут такая заваруха, а вы из-за какого-то мента цапаетесь. Черт с ним...
– Не черт!
– Свидеться с ним хочешь? – накинулся он на Римму. – Свидишься. В тюрьме. Он в одной камере, ты в другой... Будешь бузить, точно в тюрьме окажешься...
Она любила Андрея, но и тюрьмы как огня боялась. И перспектива сидеть с ним в одном изоляторе совсем ее не вдохновляла.
– Делать надо что-то, – сказал Герман.
– Что?
– Сначала, где отец сейчас, узнать надо.
– Как? – скептически спросил Игорь.
– Через тетю Витту не пробовал?
– Дядя к ней ходил. На ней и погорел... И мы погорим. Нельзя туда соваться...
– Хочешь сказать, что наша мама предала нас? – снова взъелась на брата Римма.
