привычное. И не такие оргии в общаге устраивались. Но ведь Женя совсем молодая, еще даже учиться не начинала. Ей такой идиотизм в новинку.
– Ну и чего ты застыл? – тихо, но с нажимом спросила она. – Давай, начинай! Я же тоже девственница. Я же тоже не могу умереть нецелованной! Ну чего ты как не живой, а?
Если бы она действительно хотела... Но я-то понимал, что Женя всего лишь провоцирует меня, чтобы я показал ей свою идиотскую сущность.
– Да ладно тебе, – смущенно буркнул я.
– Скоты!
Женя оттолкнула меня, вскочила на ноги и уверенной походкой приблизилась к двери.
– Устроили тут спектакль!
Двумя руками толкнула дверь, и та с трудом, но поддалась ее усилиям. Видимо, не очень старались подговоренные Макаром ребятки, слабо прибили доску с той стороны.
Женя открыла дверь и выскочила в темный коридор. И некому было ее остановить – все «привидения» давно испарились. Женя шла так стремительно, что я смог нагнать ее только на лестнице, по которой она спускалась на первый этаж. Нещадно скрипели прогнившие ступеньки, где-то рядом с шумом обвалилась штукатурка с потолка, но это были естественные звуки, ничего общего не имевшие с нечистой силой. И все равно было чуточку страшно.
В былые времена из южного флигеля можно было сразу попасть в левое крыло основного здания. Достаточно было пройти метров семь-восемь по изогнутой дугой галерее. Но сейчас этот путь сообщения был полностью разрушен. Поэтому нам с Женей пришлось выйти на свежий воздух. Здесь я и успокоился. Теплая светлая ночь, мягкий ветерок чуть слышно ласкает листья деревьев, от Темного озера приятно тянет легкой прохладой. И хотелось закрыть глаза, чтобы не видеть разруху. Но, увы, от этого никуда не деться. Сколько лет усадьбой владели вандалы. Бесхозно владели, наплевательски.
– Субботник надо бы организовать, – сказал я.
Но Женя даже ухом не повела. Хоть и медленно, но уверенно она шла по направлению к парадному входу дворца. К себе в комнату возвращается. Чтобы меня не видеть.
– Субботник, говорю, организовать надо, – повторил я. – Мусора во дворе много, убраться бы.
На этот раз я добился своего.
– И привидения разогнать! – злой насмешкой ответила она.
Не самая лучшая реакция на мое предложение, но уж лучше что-то, чем ничего.
– Да ладно тебе! Сама привидения выдумала! Никто вас туда силой не тащил!
Женя остановилась и порывисто повернулась ко мне:
– Интересно было, потому и пошли! А вы цирк там устроили!
– А ты уверена, что это был цирк? – с осторожной насмешкой на губах спросил я. – Может, в самом деле привидения, а?
– Ну да, конечно! – Женя готова была поднять меня на смех.
Но это был бы истерический смех. Она догадывалась, что стала жертвой розыгрыша. Но в то же время и сомневалась. А вдруг привидение было настоящим?
– А давай вернемся? – предложил я.
– Зачем?
Я видел, что сомнения одолевают ее. И не верит она в привидения, а все равно возвращаться страшно.
– Ну, там же твоя подруга осталась. А чем они там с Макаром занимаются, а?
– Чем, чем. Это их личное дело.
– Ей страшно, а Макар пользуется ею, – подзуживая, продолжал я.
– Ну да! Она мне говорила, что сама хочет с Макаром, – начала было она, но запнулась и замолчала.
Впрочем, и без того было ясно, что она хотела сказать. Люська сама была не прочь опрокинуться вместе с Макаром.
– Что, не надо им мешать? – спросил я.
– Не надо, – кивнула Женя и отвела в сторону глаза.
– Тогда зачем этот марш протеста? Ничего же страшного не произошло! Ну, любит мальчик девочку...
– А если б ты воспользовался моим страхом?
– Но тебе же не было страшно.
– Было!
– А я, дурак, не воспользовался.
– Был бы дураком. Если бы я этого хотела, – усмехнулась она.
– Но ты не хотела. А если б хотела, то никогда бы об этом не сказала.
– Ты страшный пошляк!
– Страшный пошляк? Или страшный сам по себе?
Я вдруг понял, что мы уже не стоим на месте. Мы шли по направлению к лодочной пристани, но не через парадную лестницу, а по дорожке из старинной, но изрядно попорченной плитки.
– Сам знаешь, что не страшный, – опуская голову, смущенно сказала она. И пасмурно добавила: – Но я тебя боюсь.
– Почему?
– Потому что я не из тех, в кого влюбляются такие парни, как ты.
– Какие такие?
– Ты хочешь, чтобы я исполнила дифирамбы в твою честь? Обойдешься! И вообще, мне уже пора.
– Куда, в озеро?
– При чем здесь озеро? Домой. То есть в общежитие.
– Да, но ведешь-то ты меня к озеру.
Женя остановилась. Как будто только что заметила, куда ведут ее ноги.
– Это ты меня ведешь, – сказала она и вымученно улыбнулась. – Утопить хочешь?
– Я что, похож на злодея?
– Нет, ты похож на Дон-Жуана. Такой же... Э-э... Ветреный.
– А еще какой?
– Какой надо!
– Кому надо? – не унимался я.
В результате чего Женя окончательно смутилась и замолчала. Но назад к дому не повернула. Мы вместе вышли на полуразрушенную пристань. Обломки каменных блоков, торчащие наружу железные прутья арматуры, снесенная наполовину башня. Одним словом, печальное зрелище. И опасное. Казалось, что в любое время под ногами может обвалиться каменная плита, а то и рухнуть на голову вторая, пока что еще целая башня-маяк.
Похоже, я был не одинок в своих прогнозах о грозящей нам опасности. Я протянул Жене свою руку, а она в тот же момент подала мне свою. Мы взялись за руки, как будто это могло отвадить от нас беду. А может, она думала вовсе не об опасности. Да и я, признаться, думал о ней мало. Гораздо больше меня занимала мысль о самой Жене. Из головы не выходила брошенная ею фраза: «Я не из тех, в кого влюбляются такие парни, как ты». Что это, низкая самооценка или преувеличение моих достоинств? Конечно, я имел представление о собственной внешности. И знал, что нравлюсь девчонкам. Но почему я не могу влюбиться в Женю? Могу. Еще как могу!
– А у тебя что, правда есть парень? – стараясь скрыть наползающую досаду, спросил я. – Или это ты мне назло сказала?
– Назло, – кивнула она.
– Значит, нет никого, – облегченно вздохнул я.
– Назло. Правду назло сказала. Есть у меня парень. Он сейчас в армии. Его корабль в дальнем плавании. В каких морях, не знаю. Военная тайна.
– Так армия или флот?
– А что, есть разница?
