земель.
– При чем здесь земли?
– А у графа Сокольского свой личный аграрно-промышленный комплекс.
– Насколько я знаю, он занимается металлом.
– Да, он крупный акционер металлургического комбината. А сельское хозяйство – это хобби. А может, дань уважения к прошлому. Ведь он обрабатывает земли, принадлежавшие его далеким предкам. Или не таким уж и далеким.
– Это все лирика. А кто управляет домом? Должна быть экономка. А может, все держалось на хозяйке дома.
В глазах Сергея вспыхнули знакомые Насте огоньки. Верный признак, что он мысленно нащупал какую-то версию.
– Это ты о чем?
– Может, у хозяйки дома и у Виктора Алексеевича был амур?
– И что?
– Почему именно твой дядя предложил тебе работу воспитателя? И куда делась прежняя воспитательница?
– Может, никуда не делась, – усмехнулась Настя.
Ей стало весело оттого, что и в ее голову пришло такое же нелепое предположение.
– Может, она сейчас живет с хозяином дома. Это продолжение твоей версии о молодом теле, которое возжелал барин.
– Да, глупое это дело – судить-рядить. Поэтому, чтобы мы не оказались в шкуре глупых баранов, давай звони своему дяде. Какой там оклад тебе предлагают?
– Две тысячи. Долларов.
– Проси в евро, – не моргнув глазом посоветовал Сергей. – Разница покроет потерю в деньгах, которые ты могла бы получать здесь.
– Я так понимаю, что ты платить мне ничего не будешь? – усмехнулась Настя.
– Не, ну если ты будешь настаивать.
– Не буду. Я же не скряга. Как некоторые.
– Да, я скряга. Но поверь, в душе я очень щедрый человек.
И хороший друг, мысленно добавила Настя. Он заставлял ее работать, он вызволял ее из плена махровой апатии.
Глава 2
Гладкая асфальтированная дорога, липы стройными рядами по обе стороны. Машина приближалась к усадьбе графа Сокольского. Если бы Настя ехала сюда в карете, возможно, она бы прониклась духом старины. А пока никаких ощущений.
Ощущения начались чуть позже. Роскошные въездные ворота в старинном стиле – с мраморными колоннами и треугольным перекрытием, тяжелые чугунные ворота с гербовой вязью. Но уже решетчатый кованый забор по периметру охраняемой территории мало чем напоминал о стародавних временах. И скрытые от посторонних неопытных глаз видеокамеры указывали на то, что владелец имения старается идти в ногу со временем. Охранники у вполне современного на вид контрольно-пропускного пункта также имели современный вид – однотипные костюмы, белые воротнички, черные галстуки. Под распахнутыми пиджаками наверняка спрятано оружие – и вряд ли это были однозарядные пистолеты с кремниевыми замками.
Недалеко от ворот находилась церковь с одним-единственным золотым куполом, колокольня с действующей звонницей. Парковый ансамбль из множества живописных секторов, образованных пересекающимися аллеями. Роскошные клумбы, шумящие фонтаны, летние беседки и павильоны. Красота неописуемая! Но больше всего Настю удивил графский дворец. Он поражал воображение своим великолепием и внушал душевную робость своими размерами. Стиль и архитектура восемнадцатого века. Трехэтажный корпус с пониженными крыльями, галереи, флигеля. Но, глядя на эту белокаменную песню, Настя понимала, что вся облицовка здания, колонны, фронтоны и купола лишь повторяют формы, заложенные старинными зодчими; на самом же деле это творения современных мастеров. Она уже слышала, что дворец поднимался из руин. И, чтобы возродить этого «феникса», понадобились миллионы долларов.
Фасадом дворец выходил на озеро, к которому тянулась, пересекая архитектурно-парковую зону, широкая парадная лестница. По ней можно было спуститься к лодочной пристани с двумя колоннами в виде маяков. Возможно, когда-то здесь стояли прогулочные лодки. Но сейчас Настя видела не самую большую, но очень красивую моторную яхту – дорогостоящую забаву для «новых русских». И фонари вдоль лестницы и парковых аллей отнюдь не керосиновые и даже не газовые. Электрические фонари. Но все равно, над всем этим великолепием витал дух старины далекой. Возможно, где-то там за дворцом начинается Лукоморье, и дуб там зеленый, и кот на золотой цепи. Да, бродил здесь где-то кот Баюн. Тишина здесь мягкая, убаюкивающая. И сам дворец, казалось, был погружен в спячку. И вокруг никого. Только садовник копошится в клумбах да охранник в темном костюме топчется у парадного входа средь колонн. И у того и у другого сонный вид.
Но все же Настя была далека от мысли, что хозяйку дома проспали. Охрана могла прозевать госпожу Сокольскую – одну или вкупе с ее похитителями. Но есть видеокамеры слежения, они не спят. Разве что их кто-то отключил. Или позволил их отключить. К сожалению, она располагала малой толикой, к тому же, возможно, искаженной, информации о происшедшем. Ничего, со временем она во всем разберется. А пока что надо приступить к работе, на которую сосватал ее дядя Витя. Нужно думать прежде всего о ней, а остальное все приложится. Кто-нибудь что-нибудь да расскажет, кто-нибудь да поделится слухами.
Охранник на входе уважительно посторонился, пропуская выходящего из дома дядю Витю. Охранник, который сопровождал Настю, просто-напросто растворился в пространстве. Это с ее мамой дядя Витя мог позволить себе расслабиться, с забавным видом рассказать какую-нибудь смешную историю, в компании с отцом чисто по-мужицки со смаком хлопнуть рюмку водки. А здесь он сама серьезность. Здесь он – величина. Персона, особо приближенная к его графскому высочеству.
Давным-давно, еще на афганской войне, дяде Вите миной оторвало голень ноги. Домой вернулся инвалидом. Говорят, что какое-то время пил с горя. К жизни его вернул Сокольский, он же и на ноги его поставил – можно сказать, в самом прямом смысле этого слова: с протезом ему помог. Настя не могла утверждать, но ей казалось, что своему господину дядя Витя был предан, как верный пес.
Он важно поздоровался со своей племянницей, придирчивым взглядом прошелся по ее внешнему виду. Настя не собиралась никого удивлять, мало было желания кому-то нравиться. Да и работа, на которую она нанималась, не требовала смелых изысков во внешности и волнующих элементов в одежде. Гладко зачесанные и туго стянутые в конский хвост волосы, на лице едва заметный налет косметики, аккуратно подстриженные ногти под бесцветным лаком, мышиного цвета юбка до колен в комплекте с жилеткой, светло-серая рубашка с длинным рукавом, черный женский галстук, тупоносые туфли с низким каблуком да еще на шнуровке. Одним словом – Мэри Поппинс отдыхает.
– Неплохо, – вынес оценку дядя Витя. – Пожалуй, то, что нужно.
Настя уже знала, для чего она здесь нужна. У хозяина поместья была родная сестра, а у той – двенадцатилетняя дочка. Ей-то и требовалась женщина-воспитатель, которая, помимо всего, могла бы еще исполнять роль телохранителя.
Дядя Витя провел ее в дом через парадный ход. Настя едва сдержала вздох восхищения. Все тот же старинный стиль, но в современном исполнении. Мрамор, гранит, позолота, тяжелые хрустальные люстры. Огромный парадный зал под куполом, колонны, арки, анфилады проходных залов. Огромные картины на стенах в золоченых рамах, скульптуры древнегреческих богов, мебель под старину. Невозможно было поверить, что вся эта красота могла принадлежать одному человеку.
Настя пыталась делать беспристрастный вид. Но дядю Витю не проведешь.
– Нравится? – спросил он и сам же за нее ответил: – Нравится. Не может не нравиться. Знала бы ты, что здесь раньше было.
То, что здесь было раньше, Настя слышала от него же, и не один раз. Дядя своим боевым прошлым не так гордился, как личным участием в возрождении графской усадьбы. Знала Настя, что здесь было раньше. А теперь своими глазами видела, что стало сейчас.
