мужа, то должен был принять его условия. Нужно было поскорей решать этот вопрос. Сегодня разговор, завтра загс по-быстрому, а послезавтра Женя из Москвы возвращается. Вчера уехала, насчет отпуска договариваться. Я ей не сказал, что собираюсь встретиться с Майей. Как не сказал, что по паспорту я все еще женатый человек. Впрочем, глупо было бы предполагать, что Майя не даст мне развод.
Ресторан «Кипарис» находился в самом центре города, возле главного универмага. Липовая аллея, летнее кафе под пластиковой крышей, дверь с золочеными ручками, вычурный швейцар в ливрее. Кооперативный ресторан. Внутри все на самом высшем уровне, даже кондиционеры работают. Прохладный воздух. И на душе холодок. Майя уже в прошлом, в настоящее и будущее прочно вошла Женя. Казалось бы, я должен был с легкостью вычеркнуть Майю из своей жизни. Казалось бы, но мне было не по себе.
Я вышел на улицу. Уж лучше на солнце да на жаре быть, чем в холодной фешенебельной полумгле. Сел за столик летнего кафе, заказал пива. Одна кружечка мне совсем не помешает. В запой я точно не уйду. Ведь у меня теперь есть смысл в жизни.
Игорек подъехал к ресторану на машине. Я думал, что это будет «Волга», но это была какая-то иностранная машина. Может быть, не совсем новая, но красивая и необычная. Он мало изменился с тех пор, как я искупал его в грязной луже военного городка. Все тот же мелкопакостный вертлявый живчик. Модная рубаха с накладными карманами, фирменные джинсы, кроссовки с ядовито-желтой подошвой. Лицо, как у сурка, на губах презрительная синусоида.
Игорек тужился изо всех сил, стараясь выглядеть крутым парнем. Возможно, он мог бы произвести выгодное впечатление, если бы рядом с ним не было Майи. Как ни пыжился он, по сравнению с ней он казался обмылком. Тщательно отшлифованным и до блеска наполированным, но обмылком. Майя же казалась королевой. Не было в ней чопорности, не было напыщенности, но благородства хоть отбавляй. Прекрасный лик, великолепная фигура, неповторимая грация в каждом движении, изящная походка. Одета она была по самой последней моде и со вкусом. Но даже если бы на ней было дешевое ситцевое платье, то все равно бы она казалась королевой.
Я поднялся из-за столика – Игорек увидел меня, заслонил собой Майю, более того – остановил ее движением руки, а сам направился ко мне. Чем ближе подходил, тем злорадней становилась его ухмылка. Он откровенно радовался, глядя на мое увечное лицо. У меня возникло ощущение, как будто раньше он не знал, что война обезобразила меня. Странно, ведь он общается с Ириной Викторовной, а она должна была ему рассказать, насколько я уродлив. И Майя должна быть в курсе.
Игорек не рискнул подходить ко мне вплотную, остановился в двух-трех шагах. Мерзкие глазки, гнусная ухмылка. И совести ни на грамм.
– Ну и рожа у тебя.
С каким удовольствием он бы плюнул сейчас мне в лицо. А я с каким удовольствием размазал бы его по асфальту.
– Храбрый ты малый, – мрачно усмехнулся я. – Видать, бегаешь хорошо.
– У меня все хорошо, – ухмыльнулся он.
И кивком головы показал на двух здоровенных парней, стоящих у входа в ресторан.
– Мой кабак. Мои люди. Скажу «фас», порвут на части. Вернее, дорвут. Да, рожа у тебя еще та.
Игорек явно нарывался на грубость. Но пока что я умудрялся сдерживать себя.
– Майя! Иди сюда! – позвал он жену. Пока еще мою жену.
Он понял, что с таким лицом я для него уже не соперник. И даже не побоялся оставить нас с Майей наедине.
– У вас всего пять минут, – сказал он и скрылся в дверях ресторана.
И его амбалы убрались вслед за ним.
– Пять минут. Как в тюрьме, – заметил я.
Майя никак не отреагировала на мои слова. Она во все глаза смотрела на меня. В глазах изумление, боль и жалость. Но нет отвращения и брезгливости.
– Что у тебя с лицом? – наконец спросила она.
Жалость в голосе и волнение.
– Твой муж называет это рожей, – совсем не весело улыбнулся я.
– Мой муж?!
– Ну да, Игорек.
– Разве он мой муж?
– Ну, пока что сожитель. В самое ближайшее время ты получишь развод. Кстати, ты давно должна была поднять этот вопрос. Почему резину тянешь?
Майя не ответила. Казалось, она даже не услышала обращенный к ней вопрос. Она думала о чем-то своем.
– Ты так и не ответил, что у тебя с лицом, – сказала она.
– А ты не знаешь. Маман твоя ничего не говорила?
– Нет.
– Я же писал тебе, что в госпитале лежал.
– Ты писал, что у тебя желтуха.
– А мне морду на флаги порвало! – начал заводиться я.
Вспомнились мои не такие уж и давние страдания. Страшное ранение, разбитая жизнь, забвение на дне бутылки. Не должна была Майя меня бросать. Не должна была. Хотя и не должен был я ее осуждать. Ведь она бросила меня, потому что я ей изменил. Да, не должен был я ее осуждать. Но осуждал.
– Не надо так говорить, – умоляюще посмотрела на меня Майя. – Какая же у тебя морда? Морда у Игоря, если он такое говорит.
– Ух ты! Почему же ты с ним тогда живешь?
– Ты же знаешь, почему. Ты был с Женей.
– Это всего лишь предлог. Ты знала, что меня ранило.
– Ты писал, что у тебя гепатит.
– А ты могла написать моему врачу. Ну да ладно, живешь с Игорьком, живи. Растишь его сына, расти дальше. А мне развод нужен!
– Не нужен тебе развод, – мотнула головой Майя.
– Почему это?
– Я этого не хочу. Потому и тянула резину. Я люблю тебя, очень люблю. И если бы я знала, что у тебя с лицом, я бы простила тебе все. Но я не знала.
– И мама не сказала?
– Нет.
Я вспомнил наш разговор с Ириной Викторовной. Она сказала, что не станет рассказывать Майе о моем ранении. А я ее еще тогда поддержал. Да, пусть Майя будет помнить меня молодым и красивым.
– Что-то я тебя не пойму, – пытаясь собраться с мыслями, сказал я. – Ты не хочешь разводиться со мной?
– Нет.
– И тебе все равно, что я калека?
– Ты не калека. Твои шрамы меня нисколько не пугают.
– У меня нет глаза.
– Ну и что?
– И ты могла бы меня простить за измену?
– Уже простила.
– Уже простила, но живешь с Игорьком. Ах да, у вас же ничего не было.
– Ты тоже должен меня простить.
Я смотрел в ее глаза, полные слез, и понимал, что она действительно меня любит. Но ведь сколько раз я это понимал, и каждый раз после этого Майя меня бросала ради своего Игорька.
– Ладно, я тебя прощу. А что дальше?
– Я вернусь к тебе.
– И где мы будем жить? У меня нет трехкомнатной квартиры, у меня нет импортной машины. И ресторана у меня тоже нет.
