уважал бы, хотя и вырос в той среде, где слово «вор» звучит гордо...
– Ночью здесь лов будет, – словно прислушиваясь к какому-то внутреннему голосу, сказал Ленька. – Надо рогожку ставить.
– На реку идти надо, – покачал головой Антон. – Осетр скоро пойдет, вот где бабла сделаем.
Костя молча кивнул, соглашаясь. Кефаль – хорошо, а осетр лучше. Его можно тягать из моря сетями, но дело это неблагодарное. Редко когда бывает густо, в основном – пусто. А в мае осетр уходит на нерест в верховья черноморских рек, рассасывается по лиманам. Далеко ехать, но расстояние для братвы не помеха. Худо, что в тех местах во время путины рыбназдор зверствует. Да и мафия не дремлет. Чужаков там не любят, да и местных не больно-то жалуют. Но Костя ничего не боялся. И Ленька готов был лезть к черту на рога, чтобы урвать жирный куш. Черная икра на развес, балыки из осетрины – такой товар уйдет влет и за приличные деньги... Да, надо идти на реку. Тем более что и кефаль туда же кормиться пойдет. А волков местных бояться не стоит. Пусть они боятся. Не зря же Костя вооружал бригаду. «Наган» есть, немецкий «люггер» и обрез «мосинской» винтовки. Стволы раздобыли без особых проблем, через знакомых кентов, которые занимались раскопками на полях сражений давно прошедшей войны. И оружие подогнали в отличном состоянии, и денег взяли не так уж и много. В общем, все на мази. Лодка есть, мотор вот-вот будет, сети новые сплетут.
– На реку так на реку, – не стал спорить Ленька. – Хлопотно это, зато игра стоит свеч.
В отличие от того же Антона, он не очень-то хотел лезть на рожон. Но парень он стоящий. Есть в нем крутая жила. И в крутых переделках приходилось бывать. Ни разу не дрогнул, ни разу не выдал своего страха.
Алик и Женька – те попроще. И помладше. Обоим по пятнадцать. Но и эти не лыком шиты. Можно на них положиться. Только спрашивать их ни о чем не надо. В бригаде они на птичьих правах, ни решающего у них голоса, ни совещательного. А за Костей они пойдут хоть в пасть к крокодилу, не задумываясь. Только стоит ли их туда тащить за собой, вот в чем вопрос. Дело-то серьезное, пропасть могут пацаны... Но ведь если не взять с собой, обидятся...
– Значит, на реку, – довольный, как слон, просиял Антон. – Только это, сначала бы оттянуться. Бабки есть, так почему бы в «балаган» не прошвырнуться?
Балаганом он называл портовый кабак в окрестностях Соленого квартала. Там весело. Жулики там собираются, бандиты, фраера. Морячки заглядывают. Лярвы, шалавы, портовые проститутки – этого добра навалом. И менты с облавами не редкость. Но ментов бояться – себя не уважать.
– Будет тебе «балаган», – кивнул Костя. – На реку сходим и первым делом туда...
– Может, сейчас? – просительно посмотрел на него Антон.
В принципе можно было бы гульнуть и сейчас. Тем более что есть настроение. Но Костя уже сказал свое слово, и как бы ему ни хотелось его забрать, сделать он этого уже не мог. Сначала дело, а потом уже потеха.
Глава 2
1
Поезд шел на север, но не в холода. Ростов-на-Дону – это, по сути, тот же юг. Настоящий север – это Мурманск, Архангельск. Или хотя бы та же Мордва, где Вадик Цепень однажды мотал срок. Там ему и кликуху дали. Быковал он круто, чуть что не так – в морду. Даже воры боялись с ним связываться. Но погонялу приклеили. Если бычий, то цепень. Так и повелось – Вадик Цепень. Да он и не в обиде. Нормальная погремуха. Уж куда лучше, чем просто Бычара.
Там же, в Мордве, он с ворами конкретно сошелся. В отрицалы записался. Но уважаемым жуликом так и не стал. И вторая ходка не приблизила его к этому почетному, в общем-то, титулу. Но братва его по-любому уважала. Все знали, что Вадик Цепень – знатный гопник. И не счесть, сколько «гоп-стопов» на его счету.
Он и после первой ходки по мелочи не работал. А по второй тем более. Еще на зоне один умный человек подсказал ему некислую схему. В Тепломорск ему посоветовал ехать. Море там, солнце, и воздух просоленный, что для слабых легких самый кайф. Портовый город, курортная зона – жирных куражных терпил как собак нерезаных. А самый фартовый вариант – это морячки. Они из загранки в порт приписки прибывают. Кто-то в родном городе остается, кто-то по своим весям разъезжается. И с бабками у них все на мази – в основном валюта. Как устоять перед таким соблазном? Тем более что родом он был с Черноморского побережья.
* * *
Вадик не устоял. Нашел помощников, и вот он уже в деле.
Поезд «Тепломорск—Ростов» уже в пути. У Вадика билет в плацкарте, а прицел взят на купейный вагон, в котором едет приговоренный к раздербану морячок. Зойка его уже окучивает. На коленях у него уже сидит, языком по ушам ездит – сначала в переносном смысле, а сейчас натурально, так присосалась, что не оторвать. Парень уже в ауте, а соседи по купе уходить не собираются. Но Зойка не дура. Она свое дело знает.
Цепень стоял в коридоре вагона и с умным видом смотрел в окно. Со стороны могло показаться, что он любуется местным пейзажем. А какой пейзаж, когда за окном темень непроглядная. Да и не волновали его природные красоты. Краем глаза он наблюдал за купе, в котором ехал выбранный в жертву моряк. Ничто не изменилось в его облике, когда тот вышел из купе и вместе с подсадной красоткой направился в туалет.
Наивный лох верил, что Зойка сообразит ему сеанс оральной любви. Обещать-то она обещала, но ведь это всего лишь замануха. И морячок в этом убедится.
Зойка сделала все как надо. Но слаба она не только на передок, но и на руки. Не сможет она вырубить жертву, ни сил у нее для этого нет, ни опыта. Но от нее и не требуется ничего запредельного. Всего лишь защелку открыть в нужный момент.
Вадик постучал в дверь. Условный знак – два коротких перестука, один длинный. И тут же последовал щелчок. Дверь открывалась внутрь, и Цепень мощным рывком распахнул ее. Морячок находился справа возле унитаза, и угол открывшейся двери заехал ему в лоб. Пока он приходил в себя, Цепень приставил ему нож к горлу.
– Ой, не убивайте! – взвизгнула Зойка.
– Пошла отсюда! – рыкнул на нее Вадик.
В глазах морячка она должна остаться невинной жертвой. Хотя рано или поздно до него дойдет, какую роль она сыграла в его жизни. Но вряд ли расскажет про нее ментам. Он человек семейный, и ему не захочется, чтобы жена узнала, какой он «примерный» семьянин. Хотя всяко может быть. Но в данный момент Вадика мало волновали детали предстоящих разборок. Главное, взять деньги.
– Бабло на бочку! – свирепо прошипел он.
Острие ножа впивалось в горло, пока не пошла кровь. Теплая струйка, скатившаяся моряку за шиворот, призвала его к благоразумию. Он сам отстегнул пояс, в котором зашиты деньги.
– Живи! – великодушно позволил Вадик.
И так же великодушно ударил моряка головой в переносицу. Пока он придет в себя, Вадик будет уже далеко.
Деньги Цепень передал своему напарнику, который ждал в тамбуре. Вася Лимон схватил добычу и рванул в сторону, обратную той, в которой исчез Вадик.
На ближайшей остановке они втроем сошли с поезда, собрались вместе. Распотрошили пояс. Две тысячи долларов и три тысячи рублей.
– Нехилый улов, – осклабился Цепень.
И ожесточенно посмотрел на Васю.
– Сколько под себя взял?
– Братан, ты чего? – оторопел Лимон. – Ты че, за крысу меня держишь?
– Зойку хочешь?
– Э-э, не вопрос... Только не сейчас...
– А чего не сейчас? Место тихое, ночка теплая, а кусты смотри какие. Зойка!
Зойка сообразила, что нужно от нее. И принялась раздевать Васю. Догола раздела. И потащила под кусты. Цепень обыскал его одежду, но денег не нашел. Значит, не скрысятничал пацан. Тем лучше для него. И жить будет, и Зойку вытопчет. Он уже давно слюнки на нее пускает, да и она, по ходу, не прочь. Вот пусть
