все, что захочет, – хоть прямо здесь, хоть у себя дома. Словом, выбора у нее не было. Да и особенного желания артачиться тоже. Как ни крути, а Вадик заслуживал внимания. Его волчья энергетика не вызывала в ней отторжения. Если он «минус», тогда она «плюс». Или он – «плюс», а она «минус»... Это был как раз тот случай, когда в человеческих отношениях соблюдались законы физики – разные полюса не отталкиваются, а притягиваются друг к другу.
– У тебя есть ванная? – усмиренно спросила она.
– У меня есть сауна.
– Это как раз то, что мне нужно.
Она жутко устала за эти дни. Ей не терпелось отмыться от грязи, которая прилипла к ней изнутри и снаружи. Ей нужна была ванная. Ей нужен был бокал коньяку. Ей нужен был отдых. А еще для полной релаксации ей нужен был мужчина. И Вадик подходил для этой цели. Как она подходила на роль девочки для его сауны.
Пусть она будет девочкой к пиву. Она согласна на это. Даже больше, чем на то, чтобы стать его женщиной. А ведь он выручал ее из беды не для того, чтобы провести с ней одну-единственную ночку. Скорее всего он хочет более серьезных отношений. Он этого хочет, а она нет. А может, и хочет – просто боится себе в этом признаться... Не так уж и плох Вадик, чтобы отвергать его, как это было прежде. Может быть, он даже лучше, чем Костя.
– Тогда поехали.
Он вывел ее из дома, посадил в свой джип. Новенький и внушительных размеров «Навигатор» черного цвета – краса и гордость американского автопрома. Вадик сам сел за руль.
– У меня много людей. Но я никому не доверяю. Никому!
– Я тебя понимаю, – кивнула Катя.
Там, где люди живут по законам джунглей, доверять нельзя никому, даже самым близким.
– Ты давно освободился?
– Уже два года.
– Всего два года, а уже многого достиг.
– Это все злость, Катенька. И немного везения. Двенадцать лет я отсидел. За двенадцать лет столько воды утекло. Но я все наверстал.
– Двенадцать лет. А я слышала, тебе пятнадцать лет дали.
– Три года скостили, – немного смущенно пояснил Вадик.
– За примерное поведение?
– За хорошие бабки!
– А Косте скостили срок за примерное поведение.
– Потому что твой Костя – козел по жизни! – злобно скривился Вадик. – И в зоне козлом был, на братву небось стучал.
– Насчет стучать – это вряд ли. А то что на путь исправления встал, точно. Он же бандитом стать мог. А ушел в бизнес.
– Знаю. Круто он поднялся. Порты, корабли.
– Поднялся, – кивнула Катя.
Костей она восхищалась. Мог бы бандитом стать. А не захотел. В бизнес ушел. Поставил перед собой цель и уверенно шел к ней. Сейчас он руководит крупнейшей в стране стивидорной компанией – порты, причалы. И корабли у него свои есть – танкеры, сухогрузы. Торговля успешно идет – как на внешнем, так и на внутреннем рынке. Капитально раскрутился Костя. И друзей своих поднял почти до такой же высоты. У них одна компания – как в дружеском, так и в деловом плане. Миллионами ворочают. Если не миллиардами.
– А ты почему без него?
Вадик без зазрения совести резанул по больному месту.
– А не может он со мной. Слово дал.
Катя долго не могла поверить в то, что Костя отказался от нее по договору, который заключил с друзьями. Никому она не должна достаться – ни ему, ни Антону, ни Леньке. Но пришлось в это поверить. А ведь ей так хотелось быть с Костей. Но... Сколько раз она пыталась подъехать к нему. И все без толку. А ведь он хотел ее, очень хотел. Но всякий раз удерживал себя от соблазна. И все из-за дурацкого слова. И к Антону она не смогла подъехать, и к Леньке... У всех уже есть семьи, все уже воспитывают своих детей. Катя больше никому не нужна. Обидно. До слез обидно.
– Кому слово дал? Жене своей?
– И жене тоже.
Видела Катя Костину жену. Далеко не самая красивая и не самая молодая. Но ведь он живет с ней. Сына ее растит. И своих от нее детей тоже. А ведь не любит ее. Не любит! Катю он любит. Любил и будет любить! Она была уверена в этом, хотя поводов для этого, казалось, уже нет.
– Была б у меня жена, я бы на нее забил, чтобы с тобою быть, да, – сказал Вадик.
Грубо сказал. Но Катя была благодарна ему за эти слова. Сколько было у нее любовников в этой жизни, но никто не бросил жену ради нее. А ее бросали. Первый муж ушел от нее к другой, второй тоже изменял ей с красоткой, на которой женился сразу же после развода.
– Но у тебя нет жены.
– А не надо мне. Вот если бы на тебе. Ты же не замужем.
– Хватит с меня!
– Да я и не думаю жениться!
Кате должно было понравиться такое заявление. Должно было, но не понравилось. Пусть Вадик ей не пара, но все равно обидно. А может, и пара... Пусть он в криминале с головой, но он успешный и богатый. И мог бы, по идее, жениться на ней. Мог бы, но почему-то не хочет.
– И не надо, – обиженно надула она губы.
– Ну, если только на тебе, – обнадеживающе улыбнулся он.
– Мечтать не вредно, – улыбнулась Катя.
– Вредно не мечтать. Я о тебе все двенадцать лет мечтал. А потом два года подойти к тебе боялся. Ты же у нас звезда...
– Издеваешься, да? Какая ж я звезда? Прошло мое время.
– Не знаю, для меня ты всегда звезда.
– А куда мы едем?
Катя заметила, что машина свернула на Каширское шоссе в сторону аэропорта.
– Ко мне домой.
– А я думала, мы куда-то улетаем...
– Одно только твое слово, и мы улетим. У меня вилла в Греции. Роскошная вилла, тебе понравится. А здесь так себе домик...
«Так себе домик» находился в охраняемом коттеджном поселке километрах в десяти за аэропортом. Не самая дорогая земля, не самый престижный район, но место чудное – зелени, как воды в океане, огромный пруд, чуточку тронутый ряской. Красота. А дом и в самом деле не самый большой. Но очень симпатичный. Светло-оранжевый кирпич, черепичная крыша, высокий глухой забор по периметру, камеры видеонаблюдения. В глубине двора внушительных размеров бревенчатая банька с выходом на открытый бассейн с голубой водой. Нарядные березки, английский газон, цветочные клумбы. Внутри дома ее ждал самый настоящий евромодерн. Было видно, что здесь потрудился блестящий дизайнер. Дорогая мебель, обстановка в стиле хай-тек. Словом, все на уровне.
– Один здесь живу. Как перст, – показывая на диван, сказал Вадик.
– Да вижу. Мог хотя бы служанку себе завести.
Катя с удовольствием опустилась в глубокое и мягкое, как облако, белоснежное кресло. Настолько глубокое и вязкое, что пожелай сейчас Вадик забраться на нее, она бы не смогла сопротивляться. Да и незачем сопротивляться...
– Мог бы. Да не хочу. Никому не доверяю.
– Значит, тебе есть кого бояться.
– Дурной славы.
