хорошо?
– Хорошо.
С первой частью задания Петр справился довольно быстро. Поселок у них небольшой, в общем-то спокойный, поэтому картотека маленькая. Но гражданин Карпенко в ней как раз числился. Юрий Алексеевич. Только год рождения немного другой – одна тысяча девятьсот восемьдесят третий. А Круча говорил про восемьдесят третий. Да, совсем немного – каких-то две тысячи лет... Пришлось подключиться к информационному полю Земли, чтобы вскрыть ошибку подполковника из Москвы. Оплошал Круча, забыл назвать первые две цифры...
Три года назад Юрий Алексеевич Карпенко был доставлен в отделение милиции за то, что в нетрезвом виде приставал к девушкам. Не насиловал, не избивал, но ругался матерными словами. Хотели подвергнуть его административному штрафу, но выяснилось, что Карпенко состоял на действительной военной службе, а домой попал по причине краткосрочного отпуска. Отпустили парня, даже в командование воинской части сообщать не стали. Ну, сорвался солдатик с цепи, с кем не бывает... Больше ничего за Юрием Алексеевичем не числилось.
Улица Верхняя находилась на окраине поселка. Если пешком, то минут пятнадцать-двадцать от отделения добираться. Но у Петра был зверь-мотоцикл. И он мог рассчитывать на него всегда. Даже сейчас, когда выяснилось, что на «Яве» спущено колесо... Да, рассчитывать он мог, но ехать – нет... А пешком настоящие крутые опера не ходят. Так что Степану Круче не повезло...
Петр отправился домой. Пешком. И на полпути вспомнил, что улица Верхняя находится недалеко от его дома. И решил, что не убудет от него, если он пройдет лишние двести-триста метров.
Но едва он принял это решение, как мимо него, в попутном направлении, проехала машина. Красный «БМВ»... Петр невольно замечтался. Когда он вырастет... то есть станет генералом, у него будет такой же «бумер», только не «третьего», а «седьмого» класса. И не красный, а черный. Этой машине лет десять от роду, а у него совсем новая красавица будет. Синий проблесковый маячок с сиреной, спецномера. Гаишники честь будут отдавать...
Он даже не заметил, что машина остановилась, сдала задом. Зато увидел красивую черноволосую девушку. Она сидела за рулем и весело улыбалась ему. Махала рукой, приглашая присоединиться к ней. Цесаркий от приглашения отказываться не стал.
– Вам куда? – веселым звонким голосом спросила девушка.
– В Москву, на Петровку...
– Куда?
– Петровка, тридцать восемь... Э-э, Баракуль, улица Верхняя, дом двадцать четыре...
– Так вы что, ко мне шли? – удивилась девушка.
– К вам?! – оторопело уставился на нее Петр. – Вы случайно не... Вы что, трансвестит?!
– Что-что?!
– Трансвестит – это мужчина, переодетый в женщину!
– Я знаю это без вас! Но при чем здесь это?
– Значит, все-таки трансвестит...
– Вы с ума сошли?
– Ну, это смотря кто сошел... Мне нужен Карпенко Юрий Алексеевич. Вы же не будете утверждать, что это вы и есть?
Петр гордился собой. Как же ловко он изобличил ряженого извращенца.
– Да, я Карпенко, но Юлия Алексеевна... Юра мой брат...
– Значит, у него есть брат.
– Сестра...
– Сестра – это вы?.. Да вижу, что вы сестра... Та-ак, гражданочка, чего это вы мне голову морочите?.. Или гражданин?..
– Гражданочка... Знаю я вас, хитрецов. Назовете трансвеститом, а потом под юбку лезете, чтобы убедиться, так это или нет...
– Под юбку?!
Петр скользнул взглядом по ногам водителя. Красивые ножки, и короткая юбка открывала их по всей длине. И гладкие ножки, нет характерной для мужчин волосатости. Или эпиляция, или все-таки это женщина...
– Что, и руку просунете?
– А можно?
– Можно. Машку за ляжку. Так у вас в армии, кажется, говорят?
– В армии?! Я из милиции...
– Да без разницы... Ой, а зачем нашей доблестной милиции понадобился мой брат? – спохватилась Юлия.
– Да информация поступила. Говорят, ваш брат шприцы на пляже разбрасывает...
– Какие шприцы?
– Может, вы спросите, кто говорит?
– Нет, я спрашиваю про шприцы...
– Использованные шприцы... Героином колются, шприцы бросают, а потом добрые люди ногами на них наступают...
– Но мой брат не колется.
– Откуда вы знаете?
– Как откуда? Я его с детских лет знаю.
– Все равно, я бы хотел с ним поговорить.
– Не получится. Он на работе.
– Когда вернется?
– Может, через месяц, может, через два... Он на частной яхте работает...
– На частной яхте?! Где?
– Да здесь недалеко, Райский Хуторок, может, слышали?
– Ну как не слышать? Я там убийство... Нет, два убийства раскрыл... То есть три...
– Три убийства?! – ужаснулась девушка.
«Или все же мужчина?!..»
– Да, три, и все совершены с особой жестокостью...
– А раскрыты как, тоже с особой жестокостью?
– Представьте себе, да! Там, где за дело берется старший лейтенант Цесарский, там преступникам остается только одно – писать чистосердечное признание!..
– Старший лейтенант Цесарский – это, стало быть, вы?
– Да, я! – гордо расправил плечи Петр.
– Фамилия у вас какая красивая. Дворянская, наверное?
– Да, наверное, прадед у меня дворником был... То есть дворянином... А я точно дворником работаю. Мусор преступный выметаю...
– Да, ничего не скажешь, благородная у вас профессия... Юрий тоже в милицию хотел после армии пойти. Да брат отговорил...
– Может, все-таки объяснимся, брат вы или сестра?
– Ну конечно же, сестра! – надула губки девушка. – Неужели я похожа на крашеного мужика?
– Нет, но...
– Что, но? Так и скажи, что хочешь руку под юбку сунуть... Ничего, что я к вам на «ты»...
– Ничего... Ничего?!.. Ну, если там ничего нет, тогда вы женщина...
– Не «вы» женщина, а «ты» женщина. И не женщина, а девушка. И между прочим, красивая, это я вам говорю не хвастовства ради, а справедливости для...
– Да, красивая, – легко согласился Петр. – С этим не поспоришь...
– И не надо спорить... А что ты там про Райский Хуторок говорил? Что там за убийства?
– Да долгая история...
– Так мы можем и не торопиться, – жеманно улыбнулась Юля.
